Движение права как литературы (права и литературы) зародилось в рамках оформления языкового поворота в праве, а вместе с тем стал результатом нарративных изысканий философов конца XX века. Идея сторонников подхода была проста: если текст поддаётся изучению литературными приёмами, тогда и правовой текст как частный случай может восприниматься через призму этих приёмов. Такой попыткой преодолеть нормативную методологическую замкнутость юриспруденции сторонники подхода вряд ли чего-то добились: правовая доктрина оказалась слишком монолитной для изменений. Последствиями развития методологии стало формирование нарративной юриспруденции и риторики права; при этом ни один из указанных подходов не стал господствующим.
Тем не менее, обсуждение возможности применения литературных методов к праву стало сильнее в конце века, когда идеи текстуальности мира достигли своего пика. Конкретной программой в этом контексте стал вопрос применения деконструкции к правовой системе в целом, правовым текстам в частности. Обсуждение этого вопроса в современной науке невозможно без погружения в указанные методологические аспекты.

Европейский союз представляет собой политико-экономический союз европейских государств, которые базируется на принципах экономического и правового единства в разных отраслях. Так одним из основополагающих документов необходимых для членства в Евросоюзе является Европейская конвенция по правам человека, которая устанавливает основы правового режима прав человека для государств-участников. Ещё одним важным столпом Европейского проекта являются шенгенские правила, представляющие собой совокупность соглашений государств-членов и решений исполнительных органов блока. Европейский миграционный кризис 2015 года поставил новые актуальные вопросы при осуществлении правоприменения указанных документов. В рамках правоприменительной практики ЕСПЧ по европейской конвенции по правам человека стали определяться «границы» свободы совести и вероисповедания в контексте борьбы государств-подписантов за общественную безопасность против терроризма на почве религии, ставшего актуальной проблемой в последние десятилетия. Проблема свободы вероисповедания также стала раскрываться и в связи повышением конфессионального разнообразия в Европейском Союзе, религиозные меньшинства в своих жалобах в ЕСПЧ требуют обеспечения равенства и защиты своих прав, сталкиваясь с интересами государств, часто направленных на защиту уже существующей самоидентичности и религиозной традиции. Проблематика шенгена раскрывается посредством желания некоторых стран-участников блока возвращения внутреннего контроля границ в связи с возросшим уровнем преступности в соседних государствах-участниках (например, Дания ввела рестрикции на границе в отношении своих государств-соседей). В рамках данного доклада проанализированы основные тренды правового регулирования указанных вопросов, а также предположены основные пути развития указанных проблем и их решения.

В докладе исследутся современные социальные движения в России и их связь с религиозными факторами в контексте глобальных вызовов, таких как экономические кризисы, миграционные процессы и изменения климата. 
Выдвигается гипотеза о том, что различные религиозные конфессии и сообщества влияют на общественные и культурные движения, формируя идентичность и ценностные ориентиры. Особое внимание уделяется взаимодействию религиозных институтов с государством и их роли в образовании гражданского общества.
Исследуется, каким образом религиозные идеи и практики могут служить как ресурсом для социальной мобилизации, так и препятствием для прогрессивных изменений. В результате работы была представлена аналитика роли религии в современных российских социальных движениях и предложены рекомендации по учету религиозных аспектов в стратегиях социального взаимодействия.

Доклад посвящен исследованию фетв как ключевого механизма в исламском праве и их значении в контексте российской правовой системы. Фетва — это богословско-правовое решение в исламе по актуальной проблеме. Она исходит из коранических аятов и хадисов, принимается человеком или группой лиц, обладающих необходимым знанием и чистотой помыслов, должна быть свободной от политической конъюнктуры и адекватной современным реалиям. В некоторых современных государствах существуют специальные органы по вынесению фетв, которые являются обязательными для всех граждан.

В первой части исследования будет представлен исторический взгляд на происхождение фетв, их сущность и основные принципы, которые регулируют их издание. Будет сделан акцент на том, кто выдает фетвы, а также условия, при которых они становятся обязательными для исполнения.

Во второй части доклада актуальных вопросах применения фетв в российском правопорядке. Будет рассмотрено, каким образом фетвы могут соотноситься с законодательством РФ, а также их влияние на повседневную жизнь мусульман в России. В этой части также будут исследованы компетенции и полномочия Совета Улемов Духовного управления мусульман Российской Федерации (ДУМ РФ), который составляет и выносит указанные религиозные толкования. 

В заключение доклада будет сделан вывод о важности учета фетв в процессах инклюзии исламских ценностей в российскую правовую систему, а также о необходимости дальнейших исследований в этой области для обеспечения гармоничного сосуществования различных правовых традиций. В этой связи особую роль приобретает значение диалога между правом и религией в многонациональном обществе, как важного аспекта для формирования правового сознания и обеспечения прав человека.

Презентация (PPTX, 1,22 Мб)

Фома Аквинский, средневековый религиозный мыслитель-схоласт и один из самых влиятельных философов в католической церкви известен еще и своими правовыми концепциями. Традиционно и небезосновательно, философско-правовые изыскания Аквината относят к юснатурализму. В них, однако, при внимательном рассмотрении можно найти куда более прогрессивные стороны.

В настоящем докладе правовые концепции Ф. Аквинского изучены через призму восприятия права как этического минимума. Проведено сопоставление вопросов 91, 95, 96 «Суммы теологии» с диссертацией Г. Еллинека «Социально-этическое значение права, неправды и наказания» в части восприятия философами нравственности, целей позитивного права, причин его соблюдения и сделан вывод о наличии значительного сходства в концепциях.

Презентация (PDF, 1,49 Мб)

Соединённые Штаты Америки можно по праву считать первопроходцами в отношении закрепления и дальнейшего регулирования правового режима свободы совести и религии. Конституционная практика Верховного Суда США изобилует различными делами, где сталкиваются разные конституционные ценности, исключением в этом отношении не является и свобода совести и вероисповедания, которая в последние годы нередко входила в конфликт с правовыми гарантиями защиты от дискриминации. Свобода совести в контексте конституционного устройства США заключена в двух поправках к конституции: первая, которая запрещает действия со стороны конгресса направленные на ограничение свободы религии, а также четырнадцатая, которая на уровне штатов защищает права граждан на свободу совести. В известном деле Кондитерская «Masterpiece» против Комиссии по гражданским правам штата Колорадо перед Верховным Судом США стоял вопрос о том имеет ли право юридическое лицо не предоставлять определённые виды товаров и услуг, если они сами по себе противоречат религиозным ценностям вероисповедания. Интересным является то, что Верховный Суд уклонился от ответа на данный вопрос, используя в качестве аргумента отсутствие религиозной нейтральности со стороны комиссии по гражданским правам штата Колорадо, однако в тоже время многими судьями были оставлены своим мнения, где вопрос о соотношениях ценностей рассматривался по существу.  В рамках данного доклада проанализированы история вопроса соотношения свободы совести с другими конституционными правами, а также текущие тренды и подходы в практике Верховного Суда США по данному вопросу.

Презентация (PPTX, 1,24 Мб)

Универсализм прав человека изначально зарождается в моральной философии как учение, согласно которому человеческие взаимоотношения и коммуникация в рамках общества основываются на идее о том, что человек по природе стремится к добру, проявляет сочувствие и способность к сопереживанию. Обосновать данный тезис можно двумя способами. Первый состоит в указании на стремление человека к прекрасному, которое связано с человеческим достоинством – фактом принадлежности к человеческому роду; как правило, последний также обосновывается божественной природой человека. Второй же отсылает к идее о наличии у человека возможности отличать Добро от Зла и делать правильный выбор – подход автономии воли, согласно которому права проистекают из идеи о том, что человека нельзя ограничивать в возможностях, чтобы достигнуть наибольшего блага.
Так или иначе, оба подхода легли в основу религиозной легитимации прав человека, которая стала следующим шагом в истории прав человека. Церковь, занимающая до эпохи Просвещения в политической системе любого государства значимое место, традиционно скептически относилось ко всем метафизическим политико-правовым понятиям. Права человека, формировавшиеся в либеральном нарративе, также были чужды церкви, поэтому на раннем этапе порицались ей. Однако впоследствии религиозная власть стала одним из источников легитимации прав человека – этому предшествовало утверждение о божественной природе человеческого достоинства. Таким образом, многое в западном генезисе прав человека может быть рассмотрено с точки зрения религии.
Дискурс автономии воли развивается преимущественно в протестантской традиции. «Источник юридического иннеизма [в протестантской традиции] находится в Библии» – в истории Каина и Авеля. Знамение, сделанное Господом Каину, артикулирует закон различения Добра и Зла. Человек априорно способен познать, что есть хорошо, а что есть плохо, при этом всегда стремится к хорошему. Таким образом, в своём существовании человек стремится к построению жизни на начале Добра, равно как и общество стремится к Добру. И права человека, а также правосубъектность, проистекает именно из этого стремления – является инструментом для достижения добра.
Напротив, дискурс человеческого достоинства исходил по большей мере не из библейского текста или религиозной философии. Он получил развитие в работах светских философов Просвещения, а потому изначально отвергался католиками. Наиболее известным представителем этого подхода является Джон Локк, предположивший, что человек является носителем достоинства в силу никаких иных причин, кроме принадлежности к человеческому роду. При этом в его работах всё ещё прослеживалось серьёзное религиозное звучание прав человека – достоинство выводилось именно из божественной воли, а не из человеческого ratio, что позволило приблизить учение к церковным постулатам. Права человека, таким образом, черпались из метафизического допущения о том, что достоинство связано с биологическим фактом существования. Такой подход в моральной философии сохранялся долгое время – отголоски его слышны и сейчас, и особо заметными были в период написания Всеобщей декларации прав человека.

Презентация (PPTX, 4,14 Мб)

О влиянии текстов на правосознание писал еще О. Эрлих. В повседневной жизни мы часто даже не замечаем, какое значение на наше правосознание может оказывать воспринимаемая нами информация: причем мы здесь можем говорить как об имплицитном, так и об эксплицитном влиянии. Целью же данного доклада было проиллюстрировать влияние православных литургических текстов на правосознание: ведь порой источник религиозного характера может являться в то же время и источником правовых норм. На первый взгляд может показаться, что приводимые мною тезисы лишены всякого практического смысла, а сами по себе эти утверждения носят сугубо философский характер. Однако, продемонстрировать ошибочность такого подхода крайне легко: вспомним, к примеру, знаменитое постановление по делу «Pussy Riot». Не ставя перед собой задачу оценки судебного решения на соответствие требованиям справедливости, обратимся к законодательной технике: правоприменитель ссылался тогда именно на литургические тексты – обосновывая невозможность нахождения участников группы на амвоне суд прямо ссылается на вероучительные догматы (так, ярким примером данного утверждения может служить ссылка суда на то, что  священнослужители, восходя на амвон, символизирует собой ангелов). Таким образом, литургические тексты порой могут являться  полноценным источником права. Именно поэтому исследования в этой области правоприменения сегодня крайне важны. Ведь коль скоро законодатель ввел некоторые правовые институты в позитивное право (к примеру, применение к работникам религиозной организации внутренних установлений последней вопреки нормам трудового кодекса), задачей правовой доктрины является выработать методику применение того или иного религиозного источника при разрешении правовых споров, разработать стандарты допустимости применения источников религиозного характера в правоприменительной практике светского государства.

Презентация (PDF, 82 Кб)

Целью данного доклада было представление основных этапов развития институтов канонического права в их взаимосвязи с общеевропейским правом средневековья «ius commune»: папская революция, декрет Грациана, ренессанс XII века, феодальное право. Взаимное влияние религии и права можно проследить с момента формального зарождения последнего концепта в Древнем Риме, однако наиболее интенсифицированное процессы взаимопроникновения права и религии можно проследить после появления и распространения христианства в Римской Империи. Своей кульминации процесс достиг при феодализме, на развитие которого оказала существенное влияние католическая церковь. У церковных и светских властей были как серии конфликтов, так и периоды сотрудничества в политико-правовой сфере. Это взаимодействие оказало, в свою очередь, колоссальное влияние на общеевропейские институты права и траекторию развития феодальных политических образований. В докладе подробного раскрыты основные этапы развития ius commune, наиболее значительное правовые памятники периода, а также влиятельные юристы времени.

Презентация (PPTX, 2,49 Мб)

Представленный доклад поднимает одну из наиболее актуальных проблем, с которой сталкивается современная русская православная церковь (РПЦ), неизбежное следствие процессов глобализации, которое все активнее обсуждается в научном сообществе. 

В последние десятилетия глобализация стала одним из ключевых аспектов мирового развития, вызывая как поддержку, так и критику со стороны различных социальных и религиозных групп. РПЦ, как одна из ведущих духовных инстанций в России, занимает особую позицию в этом обсуждении. В ходе исследования проанализированы основные аргументы противников глобализации в ряде церковных выступлений, документальных материалах и семинарах, а также их влияние на социальные и культурные аспекты российской действительности. 

Особое внимание уделено философским и теологическим основам антиглобалистского дискурса, а также его взаимодействию с национальной идентичностью и традиционными ценностями. Представленные результаты позволяют глубже понять, как церковь формирует свою позицию в отношении глобальных изменений и какие альтернативные модели развития предлагает для современного общества. В целом, итоги исследования демонстрируют, что антиглобализм РПЦ служит инструментом консолидации консервативной повестки, укрепления союза с государством и позиционирования церкви как хранителя «русской цивилизационной модели».

Презентация (PPTX, 1,88 Мб)

Право, как социальные регулятор, в философской концепции Соловьева выступает в связи с религиозным и нравственным миропорядком. Богочеловеческое начало играет ключевую роль в основании развития правовых норм. Соловьев видит большую роль нравственности в развитии социальных отношений, он отмечает, что «если Россия не по имени только, но воистину есть страна христианская, то в основе ее общественной организации и жизни должно лежать нравственное свободное единение людей во Христе, образующее духовное общество, или церковь». Особое уделено концепции «Вселенской теократии», оценка ее влияния на регулирование общественных отношений. В докладе оценивается, как философ осмыслял закон в свете христианской этики, включая принципы любви, справедливости и всеединства. Анализируются его взгляды на позитивное право, его легитимность и пределы вмешательства государства в жизнь человека, можно вспомнить такую мысль: «истинное отношение церкви и государства, без сомнения, есть обоюдная свобода, но не отрицательная свобода равнодушия, а положительная свобода согласного взаимодействия в сослужении одной общей цели – устроению истинной общественности на земле». Помимо анализа философии Соловьева, отмечались и критические оценки его концепции со стороны философов-правоведов, в том числе Николая Бердяева. В докладе демонстрируется особая роль религиозных основ права в философии Соловьева, особенно для создания этико-правовых систем на основе христианского мировоззрения.

Презентация (PPTX, 613 Кб)

В докладе рассматривается проблема определения границ защиты религиозных прав с позиции чистого учения о праве Г.Кельзена. Автор исследует методологические подходы к пониманию правовых ограничений в сфере религиозной свободы и анализирует их соответствие принципам юридического позитивизма. Цель данного исследования заключалась в выявлении критериев установления пределов защиты религиозных прав в рамках чистого учения о праве и определении их соотношения с позитивным законодательством.

Презентация (PPTX, 4,03 Мб)

В докладе “Религия и властный дискурс” анализируется взаимосвязь религии и властного дискурса в контексте постмодернистской философской традиции и проводится исследование того, как постмодернистская философия переосмысливает традиционные представления о религии и власти, рассматривая их как взаимосвязанные элементы культурного дискурса. Основные тезисы данного доклада сводились к тому, что религиозный дискурс в постмодернизме рассматривается как форма власти; религиозные практики становятся частью властных технологий; постмодернистская философия деконструирует традиционные представления о религии и власти.

Презентация (PPTX, 5,48 Мб)

В последнее время как на международной арене, так и в нашей стране под сомнение ставится краеугольный камень цивилистической науки: момент возникновения правоспособности. Целью доклада было продемонстрировать, какие правовые последствия влечет признание за гражданином правоспособности с момента зачатия. Сальвадор одна из немногих стран, где гражданин признается правоспособным с момента зачатия. Используя сравнительно-правовой метод исследования, докладчик продемонстрировал практические последствия признания правоспособности с момента зачатия. Данный доклад (с изменениями и дополнениями) был подготовлен на основе материалов доклада, представленного на III Научно-практическом форуме молодых ученых «Актуальные проблемы сравнительно-исторического правоведения и теоретико-правовых исследований» в НИУ ВШЭ (21 марта 2025 г.).

Презентация (PPTX, 56 Кб)

В последние годы интерес к исламским финансам растёт не только в мусульманских странах, но и в государствах с традиционной финансовой системой, включая Россию. Исламские банки, функционирующие на принципах исламского права и норм шариата, которые запрещают любые формы ростовщичества и обеспечивают справедливость, этичность экономических отношений и защиту общества от эксплуатации, предлагают альтернативную модель финансовых взаимоотношений, которая характеризуется институтом «хиба» (сумма денежных средств, которая уплачивается банку в качестве благодарности за оказание финансовых услуг). Однако их интеграция в российскую правовую систему сталкивается с рядом юридических сложностей, но тем не менее законодатель пытается разрешить указанную ситуацию, предоставляя исламскому сообществу в РФ участвовать в финансовой жизни нашей страны с помощью недавно введенного экспериментального института под названием «партнерское финансирование».

В докладе рассматриваются ключевые особенности исламских банков, их отличия от классических кредитных организаций, а также правовые механизмы их регулирования в зарубежных юрисдикциях. Особое внимание уделяется анализу российского законодательства, в частности Федерального закон "О проведении эксперимента по установлению специального регулирования в целях создания необходимых условий для осуществления деятельности по партнерскому финансированию в отдельных субъектах Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" от 04.08.2023 №417-ФЗ, на предмет соответствия нормам исламского банкинга, включая вопросы лицензирования, налогообложения и контроля за деятельностью таких институтов.

Более того, в докладе раскрыты особые институты исламского банкинга такие как мурабаха, мудараба и сукук, а также перспективы их адаптации в финансовых инструментах Российской Федерации.

Презентация (PPTX, 1,45 Мб)

В докладе исследуется уникальная модель исламской республики, в которой шиитский ислам (джафаритского мазхаба) выступает не просто идеологической перформативной конструкцией, а фундаментальным и системообразующим принципом организации всей государственно-политической жизни страны. На основе анализа конституционных норм Исламской Республики Иран (ИРИ), институциональной структуры власти (включая роль Рахбара – Высшего руководителя, Совет стражей конституции, Ассамблею экспертов) и правовых механизмов (принцип велаят-е факих – «правление исламского правоведа»), автор демонстрирует, как религиозная доктрина детерминирует легитимность власти, формирование законодательства (соответствие шариату), определение национальной идентичности и вектор внешней политики. Исследование подчеркивает диалектическое взаимодействие религиозных и республиканских элементов в конституции ИРИ, выявляя внутренние противоречия и точки напряжения, возникающие между требованиями религиозной ортодоксии и вызовами современного государственного управления, глобализации и социальных изменений. Делается вывод, что иранский опыт представляет собой уникальный пример конституирующей роли религии, где она не ограничивается сферой частной жизни или морали, а является основополагающим юридическим и политическим принципом, формирующим саму сущность, структуру и функционирование государства, что отличает ИРИ от светских моделей и иных форм теократии

Презентация (PPTX, 2,15 Мб)

Идея о фетишизации текстов в западной культуре подвергалась серьёзной критике со стороны Ж. Деррида. При этом в правовой системе такая фетишизация достигает апогея, выражаясь в формализме и позитивизме как идеях о том, что правовые тексты превалируют в качестве источников права. При этом «литературный поворот», произошедший в праве во второй половине ХХ в., предложил правовой системе новую методологию, основанную на достижениях литературного анализа текста. Сам по себе такой проект не устоялся в праве, однако привёл к важной идее о том, что право (восприятие права или интерпретация права) выражается через нарративы. Не так важны правовые тексты сами по себе, сколько то, в каких они нарративах существуют. Итак, программными положениями нарративной юриспруденции стали: внимательность к маргинализированным категориям, выражающим отдельные истории о праве, идея возможности и продуктивности применения к правовому литературных методов и приёмов, а также изучение права не как монолитной структуры, а как в первую очередь конструированной правовой коммуникации.

Презентация (PDF, 5,26 Мб)

Поправки в Конституцию РФ 2020го года широко обсуждалась населением, особенно в среде гражданского общества, публикации СМИ по теме вызывали широкий резонанс в РФ и за ее пределами, к тому же, произошел значительный рост интереса обывателя к конституционно-правовому регулированию.
Одной из поправок, вызвавших наибольший резонанс, наряду с п.ж.1 ч. 1 ст. 72 (закрепила понятие брака как союза мужчины и женщины), ч. 3.1 ст. 81 (положение не распространяет ограничение по количеству президентских сроков на лиц, ранее пребывавших в данном посту) было упоминание Бога в Конституции.
В настоящем докладе хронологически изложена история принятия данной поправки, проанализирован ее смысл в интерпретации Конституционного суда РФ, а также опыт использования данной поправки в судебной аргументации в сопоставлении с иными частями ст. 67.1.
Были выявлены возможные причины редкого обращения судов к данному положению Конституции, а также предложены возможные варианты использования с учетом современных общественно-политических реалий и позиции Конституционного Суда.

Презентация (PPTX, 550 Кб)

Доклад исследует динамику взаимовлияния религиозных убеждений (на примере ключевых конфессий России, прежде всего РПЦ) и государственной правовой политики в условиях кризиса глобализации, выявляя, как глобальные вызовы трансформируют правовое поле России через усиление роли религии как фактора адаптации, консервации идентичности и легитимации новых правовых подходов в сферах свободы совести, семейного права и регулирования деятельности религиозных объединений.

Презентация (PPTX, 1,24 Мб)

В российской академической среде едва ли можно встретить термин «Делезогваттарианство», подразумевающий цельную философскую и этическую систему, разработанную одним из самых влиятельных французских философов второй половины двадцатого века Жилем Делезом в соавторстве с психоаналитиком Феликсом Гваттари. Данное обозначение представляет из себя новую попытку различения между отдельным философским проектом сольных работ Жиля Делеза, которые заняты более аполитичными, метафизическими проблематиками, от, как принято считать, более политизированных и направленных на этику поздних работ, таких как двухтомник Капитализм и Шизофрения, который, как уже было сказано, написан в соавторстве с Гваттари, а также иные совместные работы, такие как «Кафка, за малую литературу» и «Что такое философия?». Именно эти работы и определяет термин «Делезо-гваттарианство». Представляется, что философская система, которая разрабатывалась прежде всего в двух томах Капитализма и шизофрении «Анти-Эдип» и «Тысяча Плато» настолько самобытна, филигранна, и подвержена множеству рецепций и интерпретаций (например проекты т.н. темного Делеза, светлого Делеза, «Базированного» Делеза»), что выделение этого по истине «ризоматичного» философкого мета-языка в отличную терминологию более чем оправдано.

В связи с этим, среди исследователей теории и философии права, которые обращают внимание на новейшие тенденции в поле гуманитарной мысли, закономерно возникает необходимость если не в применении, то по крайней мере в прислушивании к делезогваттарианству как философской системе, - одной из относительно новых эпистемологических оптик во взгляде на правовые системы и государственную власть, а также их тесное взаимодействие с религией и церковью в исторической перспективе. Сугубо спинозистская, имманентная, антидиалектическая (хоть и не лишенная диалектических ходов) методология, с точки зрения автора доклада, отлично сочетается в том числе и с проектом АСТ, который прямо вдохновлен делезианской философией. Интересно отметить, что, инструментарий АСТ использовался в анализе правовых институтов Франции (см. Бруно Латур – «Фабрика права. Этнография Государственного Совета») более двадцати лет назад, что легитимирует для нас как исследователей попытку рассмотрения права и государства через делезо-гваттарианский теоретический корпус.

Данный доклад направлен на поиск возможности постановки следующего вопроса: что философская система Делеза и Гваттари может сказать нам, исследователям права, о системе взаимоотношений права и религии? Сам Делез неоднократно высказывался о заинтересованности в юриспруденции как научной сфере: «Если бы я не изучал философию, то занялся бы правом, но, конечно же, не «правами человека», а скорее юриспруденцией.». Также невозможно пройти мимо его цитаты: «Меня всегда завораживали юриспруденция и право...».

Этот исследовательский резон представляется легитимным, поскольку одной из ключевых и повторяющихся тем делезо-гваттарианства является проблема Большого Другого в политической и публичной жизни, которая воплощается в государстве, законе, или религии. Вместе с тем, говоря на языке желания и психоанализа (при этом порывая с фрейдомарксистской традицией, критикуя ее как репрессивную), Делез и Гваттари не делают вывод о том, что правовые системы лишь суть аппараты подавления потоков желания, скорее делается вывод, что право, как и церковная власть, является определенным операторам канализации потоков человеческих желаний, направляя их в нужное для определенной господствующей эпистемы русло – происходит процесс ре-модулирования желания. Правовая система как продолжение государственной машины (в этом усматривается позитивистский взгляд на право) помещает желание в логику долженствования в формате дизъюнктивного синтеза.

Таким же образом, с точки зрения Делеза и Гваттари, функционируют религиозные институциональные образования. Данная система представляется достаточно сложной, подверженной множеству интерпретаций. При этом стоит отметить очевидную неортодоксальность данных теоретических построений в контексте философии и теории права. Тем не менее, представляется что дальнейшее исследование в данной области является перспективным направлением гуманитарной мысли.

Презентация (PPTX, 49 Кб)

Современные исследования в области права все чаще обращаются к междисциплинарным подходам, среди которых особое место занимает дискурс-анализ. Право, будучи не только системой норм, но и языковым феноменом, может рассматриваться как дискурс – сложное коммуникативное пространство, в котором формируются, интерпретируются и воспроизводятся правовые смыслы. Однако применение дискурс-анализа к правовой системе сталкивается с рядом методологических и практических проблем.

Правовой дискурс можно определить как совокупность текстов, речевых практик и коммуникативных стратегий, формирующих и воспроизводящих правовую реальность: конструирующий социальное, легитимирующих власть и структурирующих коммуникацию между субъектами права. Основная проблема, возникающая при попытке применения дискурс-анализа к праву, заключается в особенность юридических текстов. Они стремятся к однозначности и объективности, им присущ строго формальный подход к философским проблема, имплицитно заложенным в разрешение правовых коллизий (истина в праве, объективность суда и др.).

Критический дискурс-анализ показывает, что право может служить инструментом доминирования (например, через исключение маргинальных групп из юридического языка), однако юристы часто отрицают идеологическую нагруженность права, считая его нейтральным. В этом контексте возникают «локальные» сложности анализа: какие единицы анализа выбрать: тексты законов, судебные речи, юридические комментарии? как учитывать контекст (исторический, политический) при анализе правовых текстов? Данная проблема связана с нормативностью как феноменом-характеристикой правовой системы.

Презентация (PDF, 1,25 Мб)

В докладе рассматривается критическая оценка Н.А. Бердяева на подход Владимира Соловьева к проблематике Востока и Запада, с опорой на вопросы государственности и права. Бердяев отмечает двойственность философии Соловьева: «настоящего Соловьева нужно искать в отдельных строках и между строк». Соловьев сподвижник униатского подхода, который основан на единении православной и католической церкви «для него соединение Восточной и Западной церкви было прежде всего соединением христианского царя с христианским первосвященником, теократическим соединением царства и священства», то есть придает особое значение соглашением между церковными институтами и государством.  Бердяев же рассматривает единение лишь на основе духовного преодоления: «церкви соединяются лишь взаимной любовью мира православного и мира католического» нежели с помощью права или государства. Н.А. Бердяев отмечает, что «католический уклон в сторону уподобления церкви государству был и у Соловьева», что в свою очередь приводит к искажению христианской идеи. Таким образом Бердяев противопоставляет свой духовный путь (воссоединение через метафизическое и мистическое) институциональному объединению Востока и Запада Соловьева.

Презентация (PPTX, 688 Кб)

Вопросы необходимости повышения единообразия правоприменительной практики часто и активно обсуждаются юристами. Эта дискуссия является крайне актуальной в научной среде: как в области философии права, так и в отраслевых науках, но куда больше она волнует юристов-практиков, которые ежедневно сталкиваются с вопросом «что решит судья?», как это предугадать, и на какие факты, данные, нормы закона следует опираться для того, чтобы конечный результат, то есть решение, либо же приговор, в наибольшей мере соответствовал их ожиданиям. В противовес такой дискуссии выступает другая – о возможности осуществления индивидуального правосудия судьей в конкретном деле и о допустимых границах такового. Однако, рассуждение о том, что же должно превалировать в правопорядке: предсказуемость права или индивидуальное правосудие усложняется тем, что эти два принципа-антагониста в одних ситуациях могут являться благом, а в других, напротив, наносить вред. Различное соотношение этих двух принципов можно обнаружить не только при сравнении отдельных правопорядков, но и относительно разных отраслей, объектов регулирования внутри одного правопорядка. В докладе автор предлагает критерии, которые позволяют определить, какой из этих принципов преобладает в правопорядке в целом, а какой – в его отдельных сферах. С помощью этих критериев автор анализирует правовую систему КНР и определяет соотношение принципов предсказуемости и индивидуализации правоприменения в Китае.

Презентация (PPTX, 1,65 Мб)

Трудно отрицать обширный вклад философа и социолога Мишеля Фуко в общий корпус знаний второй половины двадцатого века – ключевые вопросы субъективности, власти, генеалогии истории были во многом раскрыты и рассмотрены с совершенно новых, эпистемологических позиций благодаря исследовательскому гению Мишеля Фуко. Кроме того, Мишель Фуко популяризировал и оформил в исследовательском дискурсе термин гувернаментальность (или буквально с французского gouvernementalité – правительность), - область знания, которая характеризует совокупность управленческих практик и способов техник и стратегий по осуществлению политической, правовой, дискурсивной власти. Так или иначе, Мишель Фуко неоднократно обращался к проблематике права, закона и юриспруденции в своих работах. Таким образом, в определенной степени задачи исследовательского проекта гувернаментальности Фуко сходятся с исследовательскими целями философии права и государства, что и обуславливает рецепцию интереса академического сообщества к данному термину.

Отношение Мишеля Фуко к закону, религии и соответствующим управленческим институтом трудно назвать цельным, поскольку в самом творческом пути философа существует несколько периодов, при этом ранний относится к структурализму, в то время как более поздние работы принято относить к постструктуралистской направленности. Вместе с тем, очевидно, что философия Мишеля Фуко пытается концентрироваться на отправлении власти как таковой, работе властных дискурсивных сил, нежели чем на поиске обшей теории права. Нельзя назвать это отказом от рассмотрения закона – закон воспринимается не как воплощение государственной власти, а скорее, как один из объектов общественной жизни, на который направлена всепроникающая дисциплинарная власть нововременного государства с всеобщей кодификацией и рационализацией. В этом плане интересна критика Мишелем Фуко христианства, а именно его универсализма, против которого Фуко в «Герменевтике субъекта» противопоставляет практики «заботы о себе», позаимствованные из античной Греции. Вместе с тем, Фуко противопоставляет нововременные общества с их дисциплинарной властью самому по себе закону – по его мысли он чужд дискурсу воли суверена. Юридическая норма низводится до инструментария нормализации воли суверена, наравне христианским универсализмом.

В этом плане интересно уточнить, что в более позднем периоде Мишель Фуко предполагает, что при трансформации дисциплинарных обществ в общества «внутренней дисциплины», где контроль интериоризируется в самом субъекте (См. постскриптум к обществам контроля Жиля Делеза), создавая неолиберального субъекта, т.н. «предпринимателя самого себя», таким же образом происходит партикуляризация правового порядка. Данный процесс может рассматриваться как положительный, так и отрицательный, в зависимости от личных взглядов исследователя. Иными словами, выстраивается концепция, в которой христианский универсализм, созвучный с нововременной унификацией, противопоставляется правовому партикуляризму и юридическому закону, которые ближе к античным практикам «заботы о себе» с партикулярным законом, не подчиненным воле единого суверена, а являющийся продуктом сугубо юридического процесса «лучших среди равных» свободных жителей политеи.

Презентация (PPTX, 1,48 Мб)

Фома Аквинский по праву признается одним из самых влиятельных в католической церкви мыслителей. Причины подобного отношения понятны: в своем главном труде, Сумма теологии, Аквинат сумел схоластически свести воедино концепции самых разных авторитетных авторов воедино с тем, чтобы они, благодаря интерпретации, не противоречили друг другу. Фома Аквинский, был знаковым мыслителем своего времени, и мыслителем, что немаловажно, религиозным, следовательно, его измышления, подобно религии, покрывали все сферы жизни человека, в том числе, право, философию права. И было бы методологически некорректно исследовать его философско-правовое учение в дискурсе понимания права как этического минимума без учета, во-первых, общего философского контекста временного периода, в котором жил мыслитель, а также вне учения о благе, на котором зижделось понимание права Аквинатом. В настоящем докладе было проанализировано учение Аквинского о благе с двух точек зрения: главенствующих философских концепций, политической обстановки времен мыслителя и его восприятия права.

Презентация (PDF, 596 Кб)

Как право и религия превращаются в инструменты власти? Почему одни теории видят в них жёсткие системы правил, а другие – дискурсивные игры, бесконечные взаимодействия полюсов дискурсивной власти? В этом плане для современного исследователя особенно интересны два основных направления гуманитарной мысли второй половины двадцатого века структурализм, который ищет «скрытые коды» в праве и религии (как у Соссюра или ЛевиСтросса), и постструктурализм, разоблачающий власть в самом языке (как у Мишеля Фуко или Деррида). Во многом это различение чисто формально, ведь самого Мишеля Фуко невозможно с точностью отнести к структурализма или постструктурализму. Ранние его работы носят сугубо структуралистский характер, в то время как поздние можно отнести к постструктурализму. Однако, факт остается фактом: российское академическое сообщество в последние два десятилетия проводит «рецепцию» основных текстов структурализма и поструктурализма, что ведет к обновлению методологического инструментария в исследовании права, властного дискурса и религиозных институтов в их взаимосвязи. Представляется, что данный доклад будет обзорным в контексте исследовательского направления научной исследовательской группы.

Структуралистская методология акцентирует внимание на том, что религия и закон — как шахматы: их логика задана правилами, которые мы не замечаем. В этом плане структурализм во многом является модифицированной версией философии подозрения, лишенной излишне метафизических (с точки зрения самого структурализма) черт. Вместе с тем, постструктурализм представляется реактивным направлением, которое переворачивает академическое поле. Расхожее мнение о постструктурализме крутится вокруг утверждения о том, что никаких правил нет, есть только бесконечные интерпретации, через которые власть манипулирует нами. Таким образом, постструктурализм – еще более глубокая модификация философии подозрения (возможно, еще более близкая к своим корням). Вместе с тем, данное мнение не лишено истины, с точки зрения постструктурализма легитимно утверждать, что судебное решение - не объективный вердикт, а акт силы, замаскированный под справедливость (Бурдье), результат определенной дизъюнкции (в терминологии делезогваттарианства), сочетания дискурсивных институциональных потоков. Религиозные догмы же служат в этой системе чем-то вроде «корневища» правовой универсалистской системы нового времени, которую можно разобрать на части и подвергнуть исследовательской деконструкции. Поиск структур и их разоблачение – один из самых популярных тропов философии и социологии второй половины двадцатого века. В этом плане невозможно представить причину, по которой данные инструменты не могут быть применены к праву и религии, тем более что они и так применялись к данным институтам.

Презентация (PPTX, 47 Кб)

Кладезь святоотеческой мудрости есть богатый фундамент для построения здорового и духовно-нравственного общества. Иными словами, святоотеческая литература может стать базисом для построения как основы правопорядка, так и воспитания общества в русле духовно-нравственных ценностей. Как было продемонстрировано ранее, ценности традиционных конфессий РФ универсальны. Государствообразующим же народом РФ является русский народ, а особая роль в формировании традиционных ценностей русского народа, в свою очередь, принадлежит православию
Целью доклада было продемонстрировать непреходящее значение святоотеческой литературы в процессе воспитания духовно-нравственной и гармонично развитой личности.

Презентация (PPTX, 49 Кб)

Доклад представляет собой комплексное исследование правового статуса женщин в исламской традиции. Особое внимание уделяется анализу первоисточников - коранических положений и пророческой Сунны, заложивших основы прав женщин в семейно-брачных отношениях (никах, талак, идда), имущественной сфере (наследственное право, право собственности) и общественной жизни.

В контексте гендерных исследований анализируются ключевые дискурсы современного исламского феминизма, предлагающего альтернативные интерпретации священных текстов. Рассматриваются такие актуальные проблемы, как:

• соотношение принципа равенства людей перед Аллахом и гендерной дифференциации в отдельных правовых нормах;
• эволюция института опекунства (валаят);
• современные трактовки полигамии и права на развод;
• вопросы профессиональной реализации и политического участия мусульманок.

Вторая часть исследования посвящена специфике реализации исламских правовых принципов в условиях российской правовой системы. На примере субъектов РФ с преобладающим мусульманским населением (Республика Дагестан, Чеченская Республика, Татарстан) исследуются:

• практика заключения брачных контрактов с учетом исламских норм;
• особенности разрешения семейных и наследственных споров;
• феномен неформальных шариатских судов и их взаимодействие с государственной судебной системой.

Также в ходе доклада особое внимание уделяется деятельности международного сообщества по борьбе за права женщин. В частности, будет раскрыта деятельность международных организаций по борьбе за права женщин, исповедующих ислам, а также указаны инициативы по достижению равенства мужчин и женщин.

Презентация (PPTX, 4,27 Мб)

В работе анализируются представления русских философов XIX – начала XX вв. о соотношении государственных и церковных институтов с точки зрения права. В центре внимания — идеи В. Соловьева, Н. Бердяева, И. Ильина и др., о смыслящих модели взаимоотношения Церкви и государства. Владимир Соловьев разработал идею «свободной теократии» и всемирного христианского государства, в котором духовная власть превосходит светскую. Он утверждал, что Церковь должна быть автономной и стоять выше государства, поскольку секулярный правитель не может одновременно быть главой Церкви. Философы религиозного модернизма, напротив, критиковали сращение престола : Николай Бердяев подчеркивал, что хотя христианство призвано «святое государство», избавив его от образа «зверя», сама Церковь искажается, подпадая под власть государства. Он называл концепцию «христианского государства» компромиссом Евангелия с законом и настаивал на свободе совести и независимости Церкви. Сергий Булгаков также указывал, что историческая симфония превратила Церковь в заложницу монархической власти, и призывал к переосмыслению роли Церкви в условиях правового государства и плюрализма. Юрист и философ Иван Ильин предложил юридико-философскую модель «конструктивного дуализма»: государство охраняет и поддерживает Церковь, не посягая на ее автономию, а Церковь благословляет государство на служение общему благу, не подменяя собою его функции. Ильин особо настаивал, что подлинно правовое, христианское государство немыслимо без гарантированной свободы веры и совести. Таким образом, русская философская мысль конца XIX – начала XX вв. выработала оригинальные подходы к проблеме взаимоотношения Церкви и государства — от идеала их органичного союза до обоснования их разделения в рамках закона, с сохранением диалога ради нравственного и духовного развития общества.

Презентация (PPTX, 574 Кб)

Современная судебная система, основанная на принципах светскости и равенства перед законом, тем не менее сталкивается с вопросами, связанными с религиозными нарративами. Под религиозными нарративами понимаются системы смыслов, ценностей и интерпретаций, формируемые религиозными традициями и влияющие на правоприменительную практику.

В условиях мультикультурных обществ суды всё чаще вынуждены учитывать религиозные аспекты при рассмотрении дел, что порождает дискуссии о границах взаимодействия права и религии. Влияние религиозных нарративов на право проявляется как внутренне (через влияние на восприятие фактов участниками процесса, в том числе самим судом, вопреки принципу независимости и объективности), так и внешне (через использование религиозных нарративов в судебной аргументации).

Презентация (PDF, 2,97 Мб)

Что происходит с религией, когда ее «великие повествования» распадаются на множество частных, порой враждующих нарративов? Эпоха постмодерна, с ее фундаментальным «недоверием к метанарративам» (Лиотар), ставит под вопрос само понятие аутентичной религиозности, превращая ее в поле дискурсивных практик и симуляций, партикуляризма верований и поле для свободных интерпретаций. Как в этих условиях правовая система, стремящаяся к универсальности и четким дефинициям, может защищать религиозную свободу? И что именно она защищает: глубинное убеждение или лишь его языковую оболочку, удобную для юридического каталогизирования?

Данный доклад посвящен исследованию этого парадокса: правовая защита, призванная оберегать религиозные верования, в условиях постмодерна сама становится инструментом их форматирования и установления пределов. Опираясь на методологию постструктурализма, мы рассмотрим, как юридический язык пытается «схватить» и объективировать ускользающую природу современной веры. Не превращается ли «юридически защищенная религия» в симулякр (Бодрийяр) — гиперреальную копию, лишенную своего первоначального трансцендентного содержания?

В докладе будет предпринята попытка рассмотрения понятия «религиозная свобода» с целью изучить скрытые в нем механизмы. На примере анализа современных религиозных движений — от неофундаментализма до синкретических практик "New Age" — будет показано, как правовая машина вступает в взаимодействие с «ризоматичной» структурой верований, пытаясь рекуперировать их в свою логику. Таким образом, ставится вопрос: не является ли правовая защита религии в эпоху постмодерна тонкой формой контроля, маскирующей невозможность для секулярного государства говорить о религиозном на его собственном языке, или все таки у нас есть способы разработать новые практики правового регулирования религиозных нарративов в эпоху постмодерна?

Презентация (PDF, 100 Кб)

Современная юридическая теория (теория «после» постмодернизма) всё чаще обращается к интерпретативной природе права, утверждая, что право существует не в виде жёстких предписаний, а в процессе его толкования и применения. Тезис «право есть интерпретация», провозглашённый Рональдом Дворкиным, ставит под сомнение классические представления о нормативности, предлагая взгляд на право как на динамическую систему, зависящую от интерпретативных (шире – дискурсивных) практик.

В позитивистских подходах нормативность права с определённой долей условности связывается с его формальной определённостью и иерархичностью. Норма понимается как общеобязательное правило, обеспеченное государственным принуждением. Однако большинство постклассических подходов утверждает, что право не сводится к тексту закона – оно актуализируется только в процессе интерпретации судами, юристами, гражданами (в виде интертекста). Нормативность, следовательно, конструируется – даже чётко сформулированная норма требует осмысления в конкретном контексте. Это ставит перед правом ряд вызовов, которые в конечном итоге связаны с его контекстуальной особенностью – принципом формальной (правовой) определённости.

Презентация (PDF, 748 Кб)

В докладе анализируется противостояние реалистического и формалистского подходов в судебной практике по делам с участием религиозных организаций. Автор исследует, как различные методологические позиции судей влияют на исход правовых споров в религиозной сфере. Цель данного исследования заключалась в выявлении особенностей применения реалистического и формалистского методов при рассмотрении дел с участием религиозных организаций, а также в определении их влияния на правоприменительную практику в целом. Исследование показало, что реалистический подход более учитывает фактические обстоятельства дел, в то время, как формалистский метод ориентирован на строгое следование нормам права. В то же время судебная практика демонстрирует различные подходы к рассмотрению религиозных дел, и выбор методологии существенно влияет на исход правовых споров.

Презентация (PPTX, 5,14 Мб)

В докладе “Антропологический и феноменологический взгляд на религиозный миф” рассматриваются основные подходы к пониманию религиозного мифа с позиций антропологической и феноменологической методологии. В рамках подготовки я исследовала специфику мифологического мышления как фундаментального свойства человеческого сознания, а также его роль в формировании религиозной картины мира. Основная цель доклада заключалась в анализе механизмов функционирования религиозного мифа как особой формы сознания, обеспечивающей целостность человеческого восприятия мира. Особое внимание уделялось феноменологическому осмыслению мифа как способа структурирования реальности.

Презентация (PPTX, 11,58 Мб)

В рамках данного доклада исследуются правовые противоречия, вызванные трансграничной природой интернета, где действия религиозных групп и индивидов легко пересекают национальные границы, ставя под вопрос эффективность традиционных моделей государственного регулирования.
В работе анализируются проблемы, связанные с ограничением доступа к религиозному контенту, правовой квалификацией онлайн-деятельности религиозных объединений и противодействием цифровому экстремизму. Поиску баланса между защитой фундаментальных свобод и обеспечением национальной безопасности в киберпространстве уделено особое внимание. Предлагается научный взгляд и подход по преодолению этих коллизий через модернизацию правового инструментария.

Презентация (PPTX, 833 Кб)

Презентация (PDF, 3,43 Мб)

Религиозная мораль играет сложную, а порой и противоречивую роль в американской правовой философии. Христианская вера оказывает большое влияние на членов общества, а кроме того влияет на основополагающие концепции, такие как справедливость, равеноство и т.д. при этом существуя в рамках конституционного принципа разделения церкви и государства.

Хотя положение о запрете установления религии в Первой поправке в целом запрещает государственную поддержку религии, а положение о свободе вероисповедания защищает право на религиозные практики, влияние религиозных идей на законодательство остаётся значительным, что вызывает критику со стороны правоведов. Вместе с тем, влияние религиозной морали проявляется в формировании моральных устоев и ценностей, лежащих в основе правовых и политических институтов, а также получают отражение в американской философии права. В частности, широкое применение данные темы находят в работах Дж.Финниса, но встречают критику в работах П.Шлага.

Исповедь по праву считается одним из важнейших институтов и таинств христианской веры. Этот институт фигурирует в Библии и может быть интерпретирован как значимый в контексте раскаянья и прощения грехов, достижения «Царствия Небесного». И поскольку сам ритуал предполагает раскрытие сведений о грехах, которые могут быть как деяниями, так и греховным умыслом, третьему лицу – священнику – непременно возникает вопрос относительно возможности распространения сообщенных конфиденциальных сведений.

Поскольку правовые и религиозные нормы зачастую пересекаются и направлены на регулирование поведения человека, то, что считается для религии грехом, для права может оказаться правонарушением.

В рамках настоящего исследования особый интерес представляет нормативно-правовое регулирование, связанное с использованием материалов исповеди в Российских судах, история этого регулирования. На первый взгляд, правило, установленное ст. 3 Федерального закона "О свободе совести и о религиозных объединениях", во взаимосвязи с нормами УПК, ГПК и КАС, может показаться вполне ясным и непротиворечивым.

В то же время, сама формулировка абсолютного свидетельского иммунитета вызывает ряд вопросов с точки зрения практики применения, особенно если свидетельство священника может быть использовано в интересах подсудимого. Далее, неясен вопрос относительно распространения норм, охраняющих тайну исповеди, на ситуации, связанные с готовящимися преступлениями, с учетом формулировки ст. 205.6 УК РФ.

В настоящей работе коротко изложена история позитивно-правового регулирования вопросов, связанных с охраной тайны исповеди, проанализирована сущность Петровского указа №4012, обязывавшего священников докладывать о готовящихся преступлениях, о которых им стало известно из материалов исповеди, рассмотрено современное российское правовое регулирование исповеди.

Кроме того, проанализирована практика Конституционного суда РФ по вопросам свидетельского иммунитета, приведены примеры использования категории таинства исповеди в аргументации КС РФ, рассмотрена правоприменительная практика, связанная с исповедью.

На основании проведенного исследования, в системном толковании обобщенного материала, сделан вывод о том, что законодательная защита тайны исповеди не является столь определенной и исповедавшийся в связи с готовящимся или совершенным преступлением не может, на деле, быть уверенным в сохранении конфиденциальности данной информации служителем церкви.

Презентация (PPTX, 721 Кб)

Доклад посвящен комплексному анализу проблем имплементации классических исламских финансовых инструментов (мурабахи, мударабы и иджары) в систему гражданско-правовых договоров Российской Федерации. Актуальность исследования обусловлена растущим интересом к альтернативным формам финансирования в условиях глобализации финансовых рынков и поиска новых векторов экономического сотрудничества, а также с учетом специфики финансовой деятельности в парадигме исламской религии. Цель работы заключается в выявлении системных коллизий, анализе допустимости включения религиозно допустимых (с точки зрения Шариата) договорных конструкций в светский гражданский оборот Российской Федерации, а также оценка правовых рисков, порождаемых отсутствием четкого правового регулирования указанных финансовых инструментов (с учетом принципа свободы договора, а также допустимости смешанных договорных конструкций). Методологическую основу исследования составляют сравнительно-правовой и системный анализ, позволяющий сопоставить доктринальные основы исламской финансовых инструментов с нормами российского гражданского законодательства.

Центральным выводом статьи является тезис о том, что основным препятствием для развития исламских финансов в России выступает не запретительный характер законодательства, а отсутствие легальных дефиниций и специального правового режима для данных институтов. Это порождает значительные правовые риски, включая риски признания сделок недействительными, двойного налогообложения, неправомерного применения норм о ростовщических процентах и невозможности эффективной судебной защиты в случае нарушения условий договора.

Презентация (PPTX, 2,01 Мб)

Внутренние установление религиозной организации - категория крайне интересная с точки зрения теории права. Прежде всего, следует отметить, что законодательство не содержит определения понятия внутренних установлений религиозной организации.
Вместе с тем, в доктрине принято определять внутренние установления как совокупность вероучительных догм той или иной религии. При этом локальные нормативные акты в внутренним установлениям не относятся. Особо стоит отметить двойственную природу внутренних установлений: являясь нормами позитивно-правовыми, они являются в то же время нормами канонического права.

Презентация (PPTX, 58 Кб)

Презентация (PPTX, 929 Кб)

В рамках данного доклада осуществляется правовой анализ монотеизма как фундаментального фактора, определившего вектор развития западной политико-правовой мысли. Центральный тезис доклада заключается в том, что монотеистическое вероучение, с его представлением о едином Боге-Творце и Вседержителе, заложило основы для концепции универсального и объективного правопорядка, не зависящего от воли отдельного правителя или общины. В ходе выявления политико-правовых аспектов верований рассматриваются следующие проблемы: формирование идеи верховенства Закона (как божественного, так и производного от него человеческого), легитимация политической власти через её сакрализацию или, наоборот, через идею «договора» с Богом, зарождение концепции суверенитета как отражения единства и всемогущества Бога, влияние монотеистического равенства людей перед Богом на развитие идеи универсальных прав и достоинства личности. Доклад демонстрирует, что монотеизм выступил не просто религиозным контекстом, а структурным каркасом, предопределившим основные параметры европейского правового и политического пространства.

На научно-учебном семинаре рассматривался доклад на тему учения Б. Н. Чичерина о правовом государстве в контексте его понимания религиозной морали. Ставился вопрос понимания Чичериным правового государства, было отмечено несколько аспектов понимания: свобода личности, собственность и законность, религиозная мораль, которая представляется не регулятором, а ценностным источником, формирующим внутренние пределы государственной власти и меру юридического принуждения. Ставился вопрос дихотомии нравственного и юридического порядка: мораль как «внутренний закон» совести задает идеал, тогда как позитивное право институционализирует минимум справедливости, необходимый для существования с социуме. Также рассматривалось понятие гармонии в обществе, гармония свободы и авторитета. Такая гармония предполагает светский характер государства, автономию права и одновременно признание религиозной традиции как основания общественной солидарности и гражданских добродетелей.

Презентация (PPTX, 645 Кб)

Изначально право строилось по модели теологии. По мнению некоторых правоведов, оно сохраняет эту эпистемологическую модель даже сейчас. По крайней мере эту позицию подтверждает история правовой мысли и история становления процесса специально-юридической интерпретации. Изначально право толковалось преимущественно герменевтически. Модели толкования были похожи на религиозные - авторитетный текст, властность которого отсылает к какой-то ценностной категории, и ограниченный элитарный круг толкователей (носителей истинного смысла). Такие примеры известны в римском праве, но существуют они и до сих пор. Самое яркое проявление теологического мышления в праве - выделение категории толкования contra legem, для которого имманентно присуща презумпция наличия у правового текста "объективного" смысла, что невозможно в эпоху после смерти Бога (эпоху нигилизма и презрения к универсалиям и аргументативным абсолютам). В докладе анализируется сходство и различие процесса толкования в праве и в религии. Кроме того, обе сферы толкования рассматриваются через теорию языка - выделение метаязыка и предметного языка. В ходе доклада автор аргументирует собственную позицию, согласно которой категории "метаязыка" и "языка" к праву не применимы в виду его контекстуальных особенностей.

Презентация (PDF, 1,39 Мб)

Несмотря на светский характер Российского государства, закрепленный в Конституции, в современной правовой системе сохраняется дискуссия о месте и роли религиозных норм. Основная проблематика доклада заключается в противоречии между формальным непризнанием религиозных текстов источником права и их реальным влиянием на формирование законодательства, судебную практику и правосознание граждан. Актуальность темы обусловлена процессами глобализации, поиском национальной правовой идентичности и необходимостью правового регулирования в чувствительных сферах, таких как биоэтика, семейные и наследственные отношения.

По итогам доклада было проанализировано современное состояние и тенденции влияния религиозных норм на российскую правовую систему, а также сформулированы рекомендации для дальнейших исследований в данной области.

Презентация (PPTX, 2,06 Мб)

Доклад посвящен комплексному исследованию возможной интеграции Шариатского наблюдательного совета в кредитные организации Российской Федерации как уникального коллегиального органа для обеспечения возможности функционирования и развития Исламского Банкинга в РФ (в проекции эксперимента «партнерского финансирования», введенного федеральным законом № 417-ФЗ). Актуальность работы обусловлена с одной стороны спецификой финансовых институтов с точки зрения Ислама, а с другой – внедрением аналогичных правовых конструкций в кредитно-банковскую деятельность в Российской Федерации (и, соответственно, привлечением большего числа инвестиций и финансов). Целью исследования является анализ возможности создания и функционирования Шариатских наблюдательных советов, как структурного подразделения кредитных организаций, которые занимаются предоставлением услуг по исламскому финансированию.

В рамках доклада детально анализируется фундаментальная проблема дуализма правового положения Шариатских наблюдательных советов: с одной стороны, он выступает как внешний независимый религиозно-правовой аудитор, уполномоченный выносить заключения о соответствии операций банка нормам Шариата, а с другой — должен быть встроен во внутреннюю корпоративную структуру, что порождает коллизии с действующими требованиями к органам управления. Исследуется правовая природа его решений, которые, не являясь источниками права с точки зрения российской правовой системы, приобретают характер обязательных внутренних стандартов для кредитной организации, формируя тем самым уникальный правовой гибрид.

Презентация (PPTX, 600 Кб)

Введение в 2020 году в Конституцию РФ понятия «традиционные ценности» актуализировало комплекс теоретических и практических проблем. Ключевая из них — это отсутствие легального определения и четких критериев отнесения тех или иных ценностей к «традиционным». Это создает правовую неопределенность и вновь порождает дискуссии о соотношении светского характера государства с усиливающимся влиянием религиозных институтов на формирование государственно-правовой идеологии. Основная проблематика доклада строилась вокруг анализа, каким образом религиозные нормы и организации участвуют в наполнении юридически значимого понятия конкретным содержанием.

Был сделан вывод, что конституционное закрепление «традиционных ценностей» создало принципиально новую идеолого-правовую реальность в России, характеризующуюся глубоким внутренним противоречием. Она приводит к фактической трансформации принципа светскости государства, когда религиозные нормы опосредованно, но устойчиво влияют на законодательство и публичную сферу, порождая системные коллизии с приоритетом индивидуальных прав и свобод. Данная проблематика требует дальнейшего более углубленного исследования ввиду ее перспективности и коллизионности.

Презентация (PPTX, 2,14 Мб)

Прежде всего следует отметить, что с точки зрения светского права церковный суд – не совсем суд, это скорее орган управления. Т. е. власть, присущая данному органу носит не судебный, а, скорее исполнительный (распорядительный) характер . Однако, неверным было бы отрицать исполнимость решения такого органа. Порой, решение церковного суда виновное лицо исполняет с большей охотой, чем решение суда государственного. Связано это, в первую очередь, со страхом посмертной участи. И даже то, что решение церковного суда не обеспечено силой государственного принуждения, не лишает такое решение эффекта исполнимости. Иными словами, решение церковного органа взывает к совести виновного, констатирует его нравственное падение. В то же время, несмотря на невозможность существования в России параллельной судебной системы (ст. 118 Конституции) ни в форме религиозного суда как такового, ни в форме медиации, верующие фактически обращаются к так называемым религиозным «судебным инстанциям» для разрешения своих бытовых вопросов.

Презентация (PPTX, 44 Кб)

В докладе исследуется фигура «исключенного» как конституирующий элемент политико-правового воображения в раннем христианстве. Выходя за рамки сугубо теологического прочтения, автор анализирует, каким образом такие концепты, как «призвание» язычников и формирование экклесии, переопределяют логику включения/исключения, унаследованную от римского права. Аргументируется, что раннее христианство вводит уникальный политический акцент, постулируя исключение из универсализма как имперского, так и моисеева закона. Тем самым создается новая общность, основанная на статусе тех, кто ранее находился вне доминирующего юридического и сакрального порядка.

Настоящий доклад посвящен анализу репрезентации устойчивых мифологем о праве в текстах религиозного происхождения, обладающих нормативным статусом в рамках соответствующих конфессий (таких как Пятикнижие, Коран, канонические евангелия). Основное внимание уделяется деконструкции идеи о божественном и, следовательно, абсолютном, статичном и непротиворечивом характере права. В работе исследуется, как сакрализация правовых предписаний способствует формированию таких мифов, как неизменность правовой нормы, её внеисторичность и исключительная истинность одного возможного толкования, которое часто закрепляется за авторитетными интерпретаторами. Доклад демонстрирует, что за фасадом божественного откровения в религиозных текстах нередко прослеживаются вполне светские механизмы формирования права, включая социальный компромисс, адаптацию к конкретным историческим условиям и легитимацию существующих властных структур. Цель исследования состоит в том, чтобы показать необходимость критического подхода к любому правовому дискурсу, претендующему на сакральный статус, и подчеркнуть значение понимания права как динамичного, социально обусловленного и поливариантного феномена.

Презентация (PDF, 1,37 Мб)

Доклад посвящен анализу возможности внедрения, выпуска и обращения исламских облигаций (сукук) на российском рынке ценных бумаг. Сукук представляют собой сертификаты равной номинальной стоимости, удостоверяющие неделимую долю владения в материальных активах, оказываемых услугах или активах определенного проекта. В связи с тем, что нормы шариата запрещают ростовщичество, традиционные облигации с фиксированной доходностью в исламских государствах недопустимы. Сукук обеспечивает негарантированный доход за счет прибыли финансируемого мероприятия, то есть является целевым. При этом инвестор принимает на себя риски, связанные с отсутствием прибыли. Актуальность темы обусловлена поиском альтернативных финансовых инструментов, а также привлечением инвестиций из стран Персидского залива и Юго-Восточной Азии. Целью исследования является правовой анализ возможности внедрения инструмента «сукук» в гражданский оборот Российской Федерации, а также изучение возможных рисков при применении указанной конструкции. В фокусе внимания находится двойственная природа сукук, которые, с одной стороны, являются инвестиционными ценными бумагами, а с другой — опосредуют отношения долевой собственности на конкретный актив или проект, что порождает системный конфликт с традиционными подходами российского законодательства о рынке ценных бумаг, залоге и корпоративном праве.

Презентация (PPTX, 3,30 Мб)

В докладе сопоставляются языческая (римская) и раннехристианская концептуализации отношения между правом (nomos) и исключением как состоянием и соответствующим правовым механизмом. Римская рамка анализируется через призму суверенной власти, где чрезвычайное положение (justitium) служит механизмом сохранения существующего юридического порядка через его временное приостановление. В противоположность этому, христианская рамка, в особенности в мысли апостола Павла, рассматривается как парадигма, где мессианское исключение функционирует не для сохранения, а для упразднения ветхого закона (katargesis) и инаугурации нового порядка справедливости. В заключение теоретизируются две различные логики исключения — одна подтверждающая и политическая, другая приостанавливающая и мессианская — как основополагающие для всей последующей истории западной правовой мысли.

В докладе описывается, как в рамках мысленного эксперимента Л.Фуллер рассматривает дело о вынужденном убийстве человека группой спелеологов, оказавшихся в чрезвычайной ситуации. Работа Л.Фуллера представялет собой некий мысленный эксперимент (ситуация вымышленная и не происходила в реальности) о том,  как будут вести себя перед лицом морального выбора люди, оказавшиеся в чрезвычайной ситуации, и далее — как об их поступках будут судить представители разных подходов в юриспруденции. Рассуждения пяти вымышленных судей демонстрируют разные доктринальные подходы: формализм, юридический процесс, естественное право, правовой реализм и эмоционально-релятивистский подход. Этот эксперимент не только ставит вопрос о природе правосудия и моральной ответственности, но и отражает реальные противоречия в юридических концепциях середины XX века. Включаясь в эксперимент Л.Фуллера, читатель вынужден разрешать эти вопросы самостоятельно, в чем и проявляется эвристическая природа выбранного мыслителем методологического инструмента. В докладе дается анализ позиций судей, выявляются их сильные и слабые стороны. Особое внимание уделено эмоциональному фактору, который препятствует достижению единогласного решения.

Презентация (PDF, 3,56 Мб)

В центре доклада находился анализ участия Русской Православной Церкви в изменении Уголовного кодекса РФ и Кодекса РФ об административных правонарушениях, прежде всего в тех сферах, где затрагиваются публичные проявления, связанные с религией, защита института семьи и обеспечение общественной нравственности. Показывалось, каким образом предложения и экспертные позиции РПЦ систематизируются в устойчивые тематические и аргументационные линии, через которые религиозные ценности переводятся на язык позитивного права и включаются в законотворческий процесс посредством консультативных и экспертных механизмов при органах государственной власти. Особое внимание уделялось соотношению этих инициатив с конституционными принципами светского правового государства, требованиями светскости, плюрализма и недискриминации: зоны возможного напряжения описывались не как прямая конфронтация, а как поле для дальнейшего теоретического осмысления и уточнения границ допустимого влияния религиозной морали на уголовно-правовое регулирование.

Презентация (PPTX, 4,14 Мб)

Презентация (PPTX, 198 Кб)

Религиозность – то есть, как указано в толковом словаре Даля, «религиозная убежденность, вера в бога» - отдельно взятого члена общества, на первый взгляд, может показаться фактором, не столь значимым при осуществлении правосудия. Можно даже встретить радикальную точку зрения, согласно которой религиозный фактор вообще должен перестать учитываться на уровне государственной политики. 

Российская Федерация, согласно Конституции РФ, является светским государством, в котором провозглашена свобода совести и вероисповедания. Между тем, ч. 2 ст. 67.1 Конституции, по смыслу, придаваемому ей заключением Конституционного суда РФ, предполагает «необходимость учета при осуществлении государственной политики той исторически значимой социально-культурной роли, которую религиозная составляющая сыграла в становлении и развитии российской государственности.»

Наличие подобного положения в основном законе страны, как и сама фактическая необходимость учета, которая, как выразился КС, была именно подчеркнута вышеупомянутым положением, становится очевидной при изучении современного российского общества, для воздействия на которое, собственно, и направлено законотворчество и правоприменение. Российское общество крайне многоконфессионально, и отказ от защиты и учета религиозных воззрений, причем таких, которые бы в равной мере защищали представителей разных конфессий – многочисленных и малочисленных – привел бы к многочисленным конфликтам на религиозной почве, возрастанию социальной напряженности, межконфессиональной вражде. 

Итак, в Российской Федерации религиозность учитывается как на законодательном уровне, что не является предметом настоящего исследования, так и на уровне процессуальном – в рамках судопроизводства. 

Значение последнего не следует недооценивать. Надлежащая, свободная оценка всей совокупности доказательств, с учетом значимых общественных интересов, является залогом справедливого судебного решения, а в современных российских социальных условиях суды регулярно сталкиваются с необходимостью дать правовую оценку тому или иному указанию на религиозный фактор.

Ссылка на религиозность может, безусловно, присутствовать в практически любых категориях дел, однако, на наш взгляд, следует выделить основные правовые ситуации, где она действительно потенциально релевантна.

Прежде всего, это административные дела по оспариванию решения призывных комиссий об отказе в замене военной службы альтернативной гражданской службой в связи с теми или иными религиозными взглядами, препятствующими несению военной службы. В таких делах религиозность становится вопросом факта для разрешения вопросов права, причем как свои религиозные взгляды, их интенсивность, так и идеологическую невозможность несения военной службы в связи с ними должен доказывать сам призывник; Предпочтительными оказываются письменные доказательства (такие как характеристики с места учебы/работы, справки из религиозных учреждений, в том числе о невозможности несения военной службы, анкеты призывника). Такая необходимость доказывания подвергалась сомнению и становилась предметом рассмотрения в Конституционном суде с точки зрения соответствия норм о свободе совести. 

Далее, в уголовном, уголовном процессуальном и уголовном исполнительном праве религиозность, будучи характеристикой личности, оказывает следующее влияние. 

В уголовном праве она учитывается судом при назначении наказания в контексте личности преступника, степени его социальной опасности, исправления. В уголовном процессе религиозный фактор может оказаться специфическим способом аргументации в пользу невозможности совершения определенных действий верующим. 

Наконец, в уголовном исполнительном праве религиозность осужденного выступает свидетельством исправления, социальной адаптации. 

В рамках гражданского права религиозность, предположительно, может учитываться при определении размера морального вреда, с учетом абз. 2 ч. 151 ГК РФ, согласно которому «При определении размеров компенсации морального вреда… Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред»

В рамках настоящего доклада были разобраны некоторые примеры вышеперечисленных типов правовых ситуаций, где ссылка на религиозность как оказала, так и не оказала влияние на рассмотрение дела, по итогам рассмотрения примеров был сделан вывод о том, что в современной российской судебной практике религиозность рассматривается только в контексте внешних и доказуемых ее проявлений, преимущественно в качестве субсидиарного доказательства того или иного общего факта.

При этом, подход к участию человека в религиозных сообществах как внешнее проявление религиозности близок к подходу к участию в иных социально полезных, но уже светских организациях. 

Данный подход, по нашему мнению, с учетом всех возможных злоупотреблений ссылками исключительно на внутреннее духовное состояние, является наиболее справедливым и лучшим образом обеспечивающим баланс интересов.

Презентация (PDF, 1,02 Мб)

Восприятие авторитета права как своего рода субститута религиозного сознания определило уважение к праву, почти что преклонение перед ним как тем, что есть, по известной формуле И. Канта, «самое святое из того, что есть у бога на земле», и что характеризует 6современную романо-германскую правовую культуру. Вместе с тем, установление автономии права от религии имеет смысл только в рамках самой религиозной перспективы — право мнится в средневековье как своего рода предмет религиозного почитания. По убеждениям средневековых людей, «право вообще не создается людьми, оно — божье установление (lex est donum Dei)», а поскольку источником права считался бог, то отсюда явствовало, что право не может быть несправедливым или дурным, оно — добро, благо по самой своей сути. Право и справедливость — синонимы. Злым, дурным может быть лишь ущемление права, его нарушение или забвение. Подобно тому как зло в мире считалось недостатком блага, так и несправедливость порождалась неприменением права. Именно это сознание подготовило почву для становления того духа уважения к праву, который Ф. Энгельс применительно к Европе Нового времени назвал «юридическим мировоззрением» и удачно сравнил с религиозной верой

Презентация (PPTX, 777 Кб)

Анализируется, как церковная организация, каноническое право, дипломатическая и фискальная системы стали прообразом и моделью для светской администрации. Особое внимание уделяется тому, как противостояние и взаимодействие между папством и светской властью стимулировало развитие публично-правовых концептов, бюрократии и понятия государственного суверенитета. Доклад делает вывод, что становление современной государственности в Западной Европе было в значительной степени инспирировано и ускорено структурными и интеллектуальными вызовами, исходящими от римско-католической модели. По итогам выступления от других участников научной лаборатории были получены соответствующие критические замечания и предложения.

Презентация (PDF, 1,16 Мб)

В исламской, иудейской, индусской (индуистской) традициях секуляризация имела место в гораздо меньших масштабах, чем в западной правовой культуре, и была вызвана, скорее, не внутренними процессами, а стремлением заимствовать западную культуру, в том числе и правовую. А эта культура, как минимум, с эпохи Просвещения предполагает обмирщение права, его «расколдовывание» (Макс Вебер). Это деление не имеет первостепенной значимости также и в традиционной (хтонической) правовой традиции, в которой оказывается затруднительным отделить религиозное от нерелигиозного даже на теоретическом уровне, поскольку традиция неизменно ведет к стародавним временам, где мировоззрение строилось на религиозном основании. В тех системах, что обычно называются религиозными (исламское, иудейское, индусское право, и проч.), религия в ее изначальном значении распространяется на все человеческое поведение, так что представление о свободном от религии праве теоретически оказывается трудно совместимым с этими культурами. Другое дело, что и в этих системах религиозные тексты, — несмотря на широко распространенное убеждение, — не являются единственным и даже основным источником права. Как правило, в качестве такового фактически выступает (богословская) доктрина, наряду с которой важное значение сохраняет обычай (традиция). Так что критерий отделения или, точнее говоря, автономии права от других социальных регуляторов оказывается, по факту, иным вариантом критерия для проведения деления между западными и незападными правовыми системами. В этом культурном аспекте можно усмотреть аспект различия религиозных и нерелигиозных правовых семей — в первых деление между правом (в смысле нормативной системы, общеобязательность которой обеспечена организованным принуждением) и религией специально (за исключением процессов вестернизации) не проводится, тогда как в последних в силу историческихпричин такое деление было проведено.

Презентация (PPTX, 1,32 Мб)

Анализируется, как богословские концепции (закон Божий, грех, искупление) напрямую влияли на формирование правовых понятий (вина, наказание, норма). Исследуется 3параллельное развитие схоластического метода в теологии и юридической герменевтики, а также роль церкви как института, сохранившего и адаптировавшего римское право, заложив тем самым основу для общей правовой культуры Запада.

Презентация (PDF, 1,37 Мб)

Исламское и еврейское право развивались хоть и в разные временные периоды, но по схожим траекториям. Это и неудивительно ввиду того, что ислам и иудаизм получили развитие у народов одной и той же семитской группы (евреи и арабы), проживавших в одном и том же регионе; эти народы тесно взаимодействовали между собой как культурно, так и экономически, их религии опирались на одну и ту же ветхозаветную (авраамическую) традицию, а политически они в течение длительного времени входили в одно и то же государственное образование — Османскую империю, что не могло не наложить отпечатка на правовые практики мусульман и евреев, на сходство их правопознания. С юридико-технической точки зрения, как и в мусульманском праве, основу развития еврейского права (так же, как в мусульманском праве) составляла эволюция доктрины — суждений и комментариев богословов- правоведов (факихов и раввинов), которые подверглись систематизации и в таком виде стали основой для правового регулирования в тех сферах (преимущественно, семейное, наследственное и иные отрасли права, что связаны с личным статусом человека), которые оставались свободны от регулирования со стороны государственно-организованного права. Самым принципиальным сходством является то, что обе правовые традиции являются религиозными — обязывающая сила норм их правопорядков опирается на Божественную волю, выраженную в Священных писаниях и конкретизируемую в комментариях богословов-правоведов. На этой основе конструируются базовые принципы еврейского (иудейского права), на которых зиждется обязывающая сила обычая и других источников права в этих системах.