Дай пять: что советует почитать Татьяна Юрьевна Борисова

Что может быть лучше, чем мартовский вечер за книгой? В этом выпуске книжного дайджеста доцент департамента истории Татьяна Юрьевна Борисова рассказывает, что можно почитать о правосудии Нового времени и чем ей нравится книга Евгения Викторовича Анисимова «Держава и топор».

Фото из личного архива Татьяны Юрьевны Борисовой

Паоло Проди, «История справедливости: от плюрализма форумов к современному дуализму совести и права»

Эту книгу мне подарил коллега из Высшей школы экономики. Я сама сейчас работаю над книгой о правосудии и справедливости в России, поэтому разные подходы к изучению этих понятий мне чрезвычайно интересны.

Если смотреть на науку как ремесло, то любая книга становится для тебя изделием, наподобие костяной шкатулки. Ты берешь его в руки, скользя пальцами по поверхности, придирчиво оглядываешь все трудные места, с уважением отмечаешь, как умно и ладно сделано, — как ремесло побеждает материал. Материал, с которым работают историки, — это, в основном, слова, за которыми стоят жизни людей и их миры, из которых сложился наш мир сегодня. И это очень трудно — складывать слова в параграфы так, чтобы читатель шел за тобой и понимал, что тебе действительно есть, что сказать про мир в его конкретном проявлении в  определённом времени и месте.    

Итальянский историк Паоло Проди решает эту сложную задачу мастерски. Он рассказывает, как в Новое время менялись представления о правосудии как суде над поведением человека. Главные темы любого суда — вина и воздаяние за нее — всегда подразумевают вопросы: кто и о чем на самом деле решает в ходе суда, и почему другие с этим согласны? Блестящее исследование на стыке теологии, юридической антропологии и интеллектуальной истории отвечает на эти вопросы, рассказывая, как на разных площадках конкретизировались нормы морали и допустимого насилия.

Natalie Zemon Davis, Women on the Margins: Three seventeenth-century lives

Натали Земон Дэвис — удивительная женщина и замечательный историк. Она — живой классик исторической науки. В ее трудах по социальной и культурной истории Нового времени главное место занимают люди, жизнь которых она кропотливо воссоздает по крупицам архивного материала. В книге рассказаны истории жизни трех очень разных женщин: иудейки Гликль бас Иуды Лейб, монахини-урсулинки Мари Гюйар и естествоиспытательницы Мари Сибиллы Мериан.

Не скрою, мне очень нравится, что эта интереснейшая книга написана женщиной о женщинах. Мягкая сила женственности у Дэвис показана с помощью решительных поступков ее героинь, следующих за своим призванием — молитвой, предпринимательством или наукой. Путь самой Натали Дэвис не был безоблачным. Ее муж профессор-математик и поэт, как член американской коммунистической партии во время маккартизма был осужден и отбывал срок в тюрьме. Потом у них отобрали паспорта и они какое-то время не могли выезжать заграницу. Поэтому вместо работы в европейских архивах Натали пришлось заниматься пристальным изучением уже имеющейся литературы и проблематизировать сами методы анализа источников.  

Лао-Цзы, «Дао Дэ Цзин»

Успешность и трансляция внешних проявлений благополучия — хорошо знакомая многим игра. Она очень утомляет, а у некоторых на ее почве даже развивается «синдром самозванца». Этот синдром накатывает, когда вы смутно осознаете, что достигли многого путем введения других в заблуждение, внушив другим, что вы более умны и компетентны, чем есть на самом деле

Китайский мудрец Лао-Цзы дает, на первый взгляд, слишком радикальный рецепт избавления от чересчур серьезного отношения к успехам. «Дверь ко всему чудесному», — учит он, — открывается тем, кто перестал слишком «дорожить собой», в том числе своими достижениями и попутными несчастьями. 

Я особенно рекомендую слушать, как эту книгу читает Борис Гребенщиков. Это умиротворяющая и медитативная практика, от которой, возможно, у вас появится прилив сил и спокойствия, и вам захочется стать побегом бамбука — пустого, гибкого и сильного.

Hannah Arendt, Eichmann in Jerusalem, a Report on the Banality of Evil

В 1962 году в Иерусалиме состоялся процесс над Адольфом Эйхманом. Он был одним из высокопоставленных нацистов, отвечавших за транспортировку евреев в концентрационные лагеря с окупированных территорий. На процессе Эйхман категорически отрицал свою вину, настаивая на том, что выполнял приказы начальства и был дисциплинированным сотрудником Вермахта. Процесс этого немолодого, но внешне бодрого человека со скамейки прессы обозревала политический философХанна Арендт. Ровесница Эйхмана, выросшая в Германии, Арендт избежала Холокоста, найдя убежище в США, где стала известным политическим философом

В своей книге Арендт выводит размышления о юридических критериях вины Эйхмана на уровень глубоких морально-философских вопросов. Если зло законно, остается ли оно злом? Если моральный выбор был сделан за человека вождями, принявшими аморальные законы, по которым одним людям предписывается убивать других людей, то кто отвечает? Может ли человек, исполняя закон своей страны как гражданин, снять с себя ответственность человека за преступление против человечности? И почему мы должны думать о зле как постоянном факторе нашей жизни? Если вас заинтересует эта книга, то можно присоединиться кvirtual reading group ее центра в Бард-колледже и участвовать в обсуждении.

Евгений Анисимов, «Держава и топор. Царская власть, политический сыск и русское общество в XVIII веке»

Доктор исторических наук, профессор Евгений Викторович Анисимов — научный руководитель департамента истории в Питерской Вышке. Популярная историческая книга Евгения Викторовича написана так интересно, что вошла вшорт-лист премии «Просветитель» в 2019 году.

Повествуя об истории политических преступлений и наказаний за них, автор напоминает читателю, что даже в самые суровые моменты жизни человек может оставаться верным своим принципам. Так, в 1747 году упорствующий в своей старообрядческой вере крестьянин Полуехт Никитин, выдержав 73 удара пыток кнутом, по-прежнему стоял на своем: «Будь де Воля Божия, а до души моей никому дела нет и никто отвечать не будет». Лишь со второй половины XVIII века государство несколько ослабило преследование старообрядцев.

Евгений Анисимов делится с нами трогательными историями любви и преданности, сохранившимися в архивах. Например, графиня Долгорукая, вопреки советам родственников, последовала в Сибирь с внезапно подвергшимся опале мужем. В своих «Собственноручных записках» она с достоинством объясняла свой выбор: «Я не имела такой привычки, чтоб севодни любить одново, а завтре другова. В нынешней век такая мода, а я доказала всему свету, что я в любви верна: во всех злополучиях я была своему мужу товарищ». Приходите к нам на истфак, мы вам еще не про таких товарищей расскажем!