Улан-Удэ: первые впечатления после экспедиции
Состоялся первый семинар РНФ после завершения полевого этапа в Улан-Удэ. Наши исследователи поделились первыми впечатлениями от экспедиции, полевыми находками и собственными эмоциями.
В конце мая сотрудники ЦМИ Эльвира Ариф, Алена Кравцова, Анна Выговская и Дмитрий Омельченко вернулись из Улан-Удэ, где проходил полевой этап проекта РНФ. Экспедиция длилась месяц, за это время мы успевали поделиться промежуточными этапами и впечатлениями: как все начиналось, рассказ о выбранных кейсах – арт-пространстве «Точка» и социальных танцах в Улан-Удэ.
Сейчас работа над собранным материалом активно продолжается: интервью транскрибируются, анкеты набиваются, а фильм монтируется. Результаты и отчеты еще впереди, а пока – первые впечатления.
Что нового в проекте РНФ?
В рамках проекта РНФ в 2019 году была запланирована реализация одного поля – это Улан-Удэ, столица республики Бурятия. Так же, как и в предыдущих локациях, перед исследователями стояло немало задач: количественная база на основе анкетирования в вузах, ссузах и колледжах и большой массив интервью с представителями характерных для локации сцен, с верующими девушками, экспертные интервью, а также фокус-группы. Акцент на религиозной составляющей связан с тем, что на 2018-2019 год проект РНФ получил дополнительное направление: насколько религия важна для современной российской молодежи, что они подразумевают под религией и как ее понимают? В предыдущих локациях проектом были охвачены православные, мусульманские регионы – решено было добавить еще и районы с преимущественно буддистским вероисповеданием.
«Мы опросили пять университетов, а поле собрали за 2,5 недели, что очень быстро, хотя сложно физически и эмоционально…Сложности возникали на вопросе с определением ценностей на векторе Запад-Европа/Восток-Азия. Это один из интересных вопросов, на которые нам предстоит ответить в процессе анализа», – рассказывает Анна.
Дмитрий Омельченко руководил экспедицией, он продолжает отвечать за внутреннюю координацию проекта и за монтаж социологического кино:
«В случае с Бурятией очень интересно было посмотреть, как доминирующее буддистское вероисповедание сосуществует с православием, отчасти с католицизмом, исламом и, что характерно для этого региона, и с чем мы не сталкивались в Элисте, со старообрядцами и шаманистами», – рассказывает Дмитрий.
Экспедиция в Улан-Удэ оказалась по-настоящему насыщенной, а собранная информация позволяет говорить о существовании самых разных молодежных сцен в столице Бурятии.
Как отбираются кейсы?
Выбор кейсов – это всегда непростая, но крайне интересная работа, связанная с аналитической работой всей команды. Младший научный сотрудник Алена Кравцова рассказывает, что на выбор кейсов в Улан-Удэ ушло немало времени. Это связано с насыщенностью сцен, в которые вовлечены молодые люди:
«В Улан-Удэ много групп, которые занимаются борьбой. Что мне показалось особенно интересным, так это улан-удэнские борицы. Сейчас на соревнованиях по всей России они занимают первые места, а в городе работает много залов борьбы. Мне очень хотелось взять этот кейс, но представители этой группы почти постоянно в разъездах, на соревнованиях и сборах», – рассказывает Алена.
Важно, что знакомство с полем происходит еще задолго до того, как начинается экспедиция. Исследователи изучают город через новости, сообщества в социальных медиа. После приезда аналитическая деятельность не прекращается. Сначала благодаря анкетированию, когда «набитый глаз» исследователя уже на этапе проверки отмечает интересные особенности; то же самое происходит на этапе интервью, когда информанты рассказывают что-то присущее их группе, или указывают на общее.
Метод проб – это важная часть работы в выборе кейса. Эльвира Ариф рассказала, что, прежде чем прийти к своему финальному кейсу, ей пришлось отказаться от трех:
«Сначала я хотела исследовать молодежь, которая ходит в киноклубы. Но это оказался не самый продуктивной с точки зрения количества информантов кейс. Потом были квизы. По своему опыту я знаю, что на квизы ходит много людей, но они не образуют сообщество. Еще была Библиотека No13, где проходит много активностей, в том числе и поэтический клуб. Но все-таки это было не самоорганизованное молодежное пространство, поэтому от него я тоже отказалась»,– делится Эльвира.
В результате работы, было выбрано два кейса: арт-пространство «Точка» и сцена латиноамериканских/социальных танцев.
«Это зачастую бывает и субъективный выбор, и выбор, обусловленный находками, которые нам показывает поле. Так создается общий набросок поля, который через обсуждения превращается в рабочую карту кейсов. Я считаю, что в нашей ситуации мы охватили характерные для региона сцены», – объясняет Дмитрий.
Работа над кейсами: социальные танцы и арт-пространство
Первый кейс – латиноамериканские танцы, которые в Улан-Удэ называют социальными. В 2011 году их буквально привез в столицу Бурятии один известный деятель улан-удэнской танцевальной сцены. Через три года, когда социальные танцы уже захватили молодежь Улан-Удэ и они стали выезжать на мастер-классы, выяснилось, что здесь изобрели свою «бурятскую сальсу»: микс нескольких направлений. Со временем с запутанным танцем разобрались, а в городе начали появляться танцевальные школы – каждая со своим характером.
«Мы увидели, что вокруг танцев сформировалось комьюнити, с правилами на вход, правилами исключения. И я не скажу, что это молодежная сцена, потому что там есть свои направления: танго — это социальные танцы, но его танцуют люди за 40 в основном. А кизомбу и обычно танцует молодежь до 30 лет – на них мы и сделали акцент. У танцевальной тусовки в Улан-Удэ активная жизнь: много вечеринок проходит, каждую неделю по две-три. Школам важно принимать в них участие – так они совершенствуют свои скиллы. Не обходится на танцевальной сцене без конфликтов, которые участники пытаются разрешать. Еще во время нашей экспедиции в городе открылся сальса-клуб, сальсатека. А еще мы ездили вместе с ребятами в Монголию на мастер-класс. Поле было насыщенным, интервью получились занятные. А наблюдения – просто шикарные!», – рассказывает Алена.
Кстати, съемки кино в экспедиции в Улан-Удэ было решено сосредоточить только на кейсе социальных танцев:
«Съемки фильма у нас всегда идут параллельно исследованию, в тесном сотрудничестве с кейсовиком. Чаще всего мы выбираем один кейс из двух; в Улан-Удэ выбрали социальные танцы. Мы проделали серьезную работу. Полностью сосредоточившись на одной сцене»,– делится Дмитрий.
Второй кейс, который вела Эльвира Ариф – арт-пространство «Точка». «Точка» образовалась в результате объединения четырех инициативных молодых людей, которые объединились вокруг одной идеи: создания локации для различны молодежных культурных мероприятий.
«В этом пространстве находится скейтерский магазин, периодически там устраивают выставки, приглашая молодых художников. Когда я была в поле, у ребят выставлялся художник из Ангарска. Здесь же устраивают кинопоказы. Они организовывали просмотр фильма «Подкидыши», а после связались с режиссером по скайпу и обсуждали фильм с ним. Еще в «Точке» проходят вечеринки электронной музыки», – рассказывает Эльвира.
Пространство представляет собой очень интересную локацию с культурной точки зрения. Все, кто входят в эту тусовку, знают друг друга, организатор вечеринок занимается организацией подобных мероприятий в целом по городу, основная скейтерская активность тоже находится здесь – можно сказать, что почти все движение уличной культуры связано с «Точкой».
Разнообразный город
Наши исследователи посетили немало культурных мероприятий – в этом смысле в Улан-Удэ скучать точно не придется. Что говорить, если даже студенческая весна задает высокий уровень подготовки и выступления, когда всему – от шнурков на обуви до хореографии и музыки уделено особенное внимание.
На вопрос о том, чем же все-таки живет бурятская молодежь, руководитель экспедиции Дмитрий Омельченко ответил, что она, как и везде – разнообразна:
«Одна из находок, которая меня поразила, связана с бурятской идентичностью. С ней происходит интересное: она сохраняется и одновременно растворяется в массовой культуре. Этот момент нужно анализировать, изучать его и детально описывать примерами. Этот процесс одновременно заметен, но и пока не поддается точному описанию», – делится впечатлениями Дмитрий
«На мой взгляд, идентичность бурятов – более обособлена и ярковыражена. И она выражается не только в том, как они себя идентифицируют, что, конечно, крайне важно. Интересно, что это отражается и на городской инфраструктуре и ее наполнении», – говорит Анна.
Улан-Удэ – это город, где встречается не только глобально и локальное. Здесь, со своим особенным колоритом, переплетаются культурные практики, переходя из одной в другую; здесь буддизм соседствует с шаманизмом, а к институту лам обращаются не только буддисты. С чем связано такая флюидность, в которой одновременно растворяется и сохраняется бурятская идентичность и с чем связан такой широкий спектр культурного многообразия? На этот и еще не много других вопросов, занимающих ум, нашим исследователям предстоит найти ответы. А пока мы ждем первых результатов, чтобы поделиться ими, в первую очередь, с теми, с кем работали наши исследователи.