В Питерской Вышке открылась Лаборатория визуальной истории

НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург продолжает развивать проекты, связанные с историей и культурой Петербурга и нашей страны в целом. Именно поэтому в университете недавно начала работуЛаборатория визуальной истории. Что изучают ее сотрудники и как она будет развиваться  — рассказывает Кирилл Чунихин, который руководит новым научным подразделением.

Фото НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург

— Как создавалась Лаборатория визуальной истории, почему визуальные исследования в целом актуальны?

— Лаборатория визуальной истории появилась в 2024 году. Этот проект был задуман как площадка для академического диалога между учеными, которым интересны визуальные исследования. Мы должны помнить, что любая визуализация истории, — это какое-то решение. Иногда кажется, что в нашем обществе стирается различие между историей и ее изображением: даже картина на сюжет из прошлого может восприниматься как объективная документальная фиксация. Нам же крайне важно подходить ответственно к изображениям, держать в уме, что это конструкт, а не реальная историческая действительность. 

Сейчас прошлое вызывает все больший интерес. В дебатах об истории важны не только письменные источники, но и образы. Мне кажется, изображения становятся предметом рефлексии намного реже, чем вербальные тексты. Вот, например, почему одни картины попадают в учебники, а другие нет? Почему художник изобразил этот сюжет так, а не иначе? Этот клубок вопросов заставляет разбираться, из представлений складываются наши визуальные представления о прошлом.

— Откуда взялся термин «визуальная история»?

— Само словосочетание — сравнительно недавнее изобретение,  хотя историки давно работают с визуальными источниками и изучают их специфику. Как термин «визуальную историю» стали активно использовать с 2019 года, когда в журнале Representations опубликовали блок статей, посвященных этой теме. Эта публикация актуализировала дискуссию о том, как конструируются наши представления о прошлом и какую роль в этом играет визуальная культура. Надеюсь, что наша лаборатория примет активное участие в процессе становления этой субдисциплины.

— Какие мероприятия уже провела лаборатория?

— С момента открытия наша лаборатория провела три открытых семинара, где коллеги показывали, как их текущие проекты связаны с визуальной историей. Мария Чукчеева, которая занимается исторической живописью, выступала с докладом «Русская история в картинах». На второй встрече Ксения Малич презентовала свою книгу «Пришел, увидел — побежден», посвященную советским и британским архитекторам. Был доклад Евгения Анисимова об исторической фотографии и о том, как специалистам работать с таким источником. У нас также есть семинары, где мы обсуждаем тексты, которые готовятся к публикации в журналах, или черновики монографий. Мы собираемся коллективом лаборатории и приглашаем коллег, которые могут быть заинтересованы в академическом диалоге.

— Какие у лаборатории планы на ближайшее будущее?

— Помимо регулярных докладов на открытых семинарах, мы ожидаем нескольких очень известных специалистов в истории искусства. Сейчас договариваемся с художниками, которые специализируются на визуализации прошлого, чтобы они также выступили на наших семинарах. Нам интересно понять, как они воспринимают прошлое, почему считают свои картины «историчными», что вкладывают в это понятие. Иными словами, мы пытаемся привнести совершенно различные перспективы в повестку визуальной истории. 

В следующем году мы планируем запустить глобальный проект об образах отечественной истории, к которому могут подключиться все желающие. Мы хотели бы в перспективе создать большой корпус источников, которые изображают события отечественной истории: картины, гравюры, фотографии, карикатуры и другие материалы. Посмотрим, что нам это даст. Будет интересно взглянуть на этот исторический срез, изучить его богатство.

— Кого вам удалось привлечь к работе Лаборатории?

— У нас есть представители академического искусствознания — Мария Чукчеева, Андрей Россомахин и другие. Есть профессиональные кураторы-музейщики: Марина Шульц, заведующая отделом современного искусства в Эрмитаже, Василий Успенский, научный сотрудник отделения гравюр Эрмитажа, хранитель итальянской гравюры. У нас всех разные подходы и взгляды на вещи, на историю, на роль слова по отношению к искусству. Если студент захочет выбрать наставника, нужно смотреть, кто ему больше подходит, но при этом не забывать, что вашу тему должен понять не только искусствовед и историк, но любой образованный человек. Важно оставаться частью департамента, быть в диалоге с коллегами.

— Как вы сами пришли к изучению визуальной истории и что исследуете сейчас?

— Первое образование, которое я получил, — филологическое. Меня интересовала художественная литература и поэтика художественного образа: как устроено то или иное стихотворение, почему оно такое? На эти и другие вопросы можно хорошо отвечать, используя семиотику. Чтобы лучше понять семиотическую традицию, я поступил в магистратуру Европейского университета на факультет истории искусства, программа которого во многом опиралась на традицию тартуско-московской школы. В определенной степени я разобрался с понятиями, которые нам нужны для анализа изображения, вербальных текстов, кинотекста, и мог объяснять не то, почему это «красиво», а как это работает. Потом мне стало интересно, как конструируется знание, как явление обретает смысл. Иными словами, я заинтересовался репрезентацией как таковой, но в узкой специализации — в искусстве. Так проявилось мое увлечение визуальной культурой.

Если говорить глобально, то мой интерес к истории искусства возник давно. В 2016 году я защитил диссертацию, посвященную истории американского искусства в Советском Союзе. Меня интересовало, как одни и те же работы американских художников могли получать совершенно противоположные оценки, когда они экспонировались в Америке и в Советском Союзе. Этот феномен меня поразил. Теперь считаю эту тему для себя завершенной. Должна выйти книга, которая станет итогом моей многолетней работы.

Сейчас мои интересы больше сместились в сферу, связанную непосредственно с визуальной историей. В данный момент я занимаюсь иконографией альпинизма. Представьте, что вы узнали о человеке, который взошел на вершину горы. Какой образ придет вам в голову? Скорее всего это будет человек, опирающийся одной ногой на скалу или камень, его рука, возможно, будет поднята в триумфаторском жесте. В этом образе для нас есть быстро считываемое послание: человек покорил вершину. Если мы посмотрим, как изображали тех, кто восходил на горы, то заметим, что этот образ не всегда обозначал триумф. Сейчас меня интересует, как в европейской культуре отражены образы тех, кто поднимался на высоту. Эта тема тоже имеет отношение к визуальной истории, потому что само восхождение — часто событие историческое.

— Что вы порекомендуете прочесть тем, кому интересна визуальная история?

— Есть подборка книг, которая поможет разобраться с очень базовыми вещами. У Сергея Даниэля, известного искусствоведа и художника, есть книга «Искусство видеть», очень ее рекомендую. Прекрасный текст, который на доступном языке объясняет основные принципы изобразительного искусства. Эта книга дает вводные материалы и показывает, как читать картину. 

Вторая рекомендация — тоже классика известного искусствоведа Эрнста Гомбриха «История искусства». Это хорошо иллюстрированная и написанная книга, в которой искусство подразделено на основные периоды, чтобы читатель мог ориентироваться и примерно понимать, чем отличается барокко от импрессионизма, и знать больше об этих периодах. Мои курсы обычно называются не «История искусства», а «Истории искусства», потому что истории разные. Книга Гомбриха — это одна из историй искусства.