Как между собой общались британские и советские архитекторы: опубликована книга Ксении Малич
В начале марта в издательстве Garage вышла книга преподавателя Питерской Вышки и историка искусств Ксении Малич — «Пришел, увидел — побежден!». Эта работа охватывает непростые, но продуктивные взаимоотношения английских и советских архитекторов в период с 1930-х по 1960-е годы. Поговорили с Ксенией о том, почему британские специалисты заинтересовались советским опытом, что обсуждали архитекторы обеих стран в годы Второй мировой войны и как шла работа над книгой.
— Как к вам пришла идея книги?
— Когда я работала в архиве Лондонской архитектурной ассоциации, мне попались любопытные фотографии 1930-х годов, сделанные секретарем этой организации. Очень красивые снимки, там удивительный Ленинград, уже несуществующий. И мне захотелось разобраться, кто и зачем приезжал тогда в город. Оказалось, поездки в СССР в этой ассоциации были не так уж редки. Зодчие интересовались экспериментами, которые шли в Советском Союзе, поэтому приезжали и в 1930-е, и в 1950-е.
Сначала мой интерес к теме был скорее бытовым. Я стремилась понять, как архитекторы действовали в условиях, когда пересечь границу с СССР было крайне сложно, что ими вообще двигало. Начала искать дневники, воспоминания… Одно потянулось за другое, и стало понятно, что материала много, а профессиональные связи между советскими и британскими архитекторами налажены неслучайно. Когда начал вырисовываться большой сюжет, я решила довести его до конца уже из спортивного интереса. Так и получилось это исследование.
— Как ваше исследование попало к издательству Garage?
— У издательства есть конкурс «Garage.txt» для исследователей, которые занимаются историей и теорией отечественной культуры. Победители получают грант и возможность опубликовать свою книгу в одноименной серии. В «Garage.txt» уже вышло много важных исследований, в том числе о советской истории, попасть хотелось именно сюда. Так вышло, что в Garage тоже заинтересовались этой работой. По итогам конкурса она выиграла грант и была опубликована.
К концу 2023 года в рамках программы «Garage.txt» было издано 17 искусствоведческих исследований. Книга Надежды Плунгян о советской женщине, опубликованная благодаря конкурсу, попала в лонг-лист номинантов премии «Просветитель».
— Какой была цель этого исследования?
— Отношения между СССР и Великобританией были очень сложными. Однако мне хотелось посмотреть, отличаются ли в этом контексте контакты, связанные с архитектурой. И действительно: общение между архитекторами было продуктивным, несмотря на разницу в законах, управлении и строительной практике, и намного менее политизированным.
— Почему вы сфокусировались именно на британских архитекторах?
— Интерес к английской градостроительной теории возник в России еще до революции 1917 года. Концепция города-сада казалась наиболее прогрессивным способом модернизировать город, решить проблему новых районов. Также Великобритания раньше всех столкнулась с проблемой жилья для рабочих в силу гипериндустриализации и стремительной стихийной урбанизации. Для других стран этот опыт оказался очень полезным. Кроме того, Великобритания в тот момент — все еще «мастерская мира», с передовыми технологиями и ноу-хау. Поэтому английский опыт всегда был интересен с разных сторон.
После революции 1917 года в Советском Союзе много публиковалось книг о жизни в Англии: все-таки главные марксистские сочинения создавались на примере английского материала. Новый мир, который строили в Советах, вызвал любопытство и в Великобритании.
Что касается 1930-х, то эти годы стали экономически сложными для многих стран Европы. Однако у британцев деньги на путешествия были. При желании они вполне могли купить путевку в лондонском филиале «Интуриста» и отправиться в СССР из любопытства. И среди зодчих такие люди находились! Их интересовало, какое воплощение в архитектуре страны нашли идеи модернизма. Все-таки для них требовался чистый лист, который было довольно сложно найти в условиях старой Европы. В Англии публика была не готова к резким архитектурным экспериментам, запрос на них, в общем-то, отсутствовал. Английские специалисты поглядывали на Советский Союз, иногда с романтизмом, иногда — со скепсисом и снобизмом.
— Насколько легко британских архитекторов пускали в СССР?
— Пускали, даже довольно охотно. Но оказаться в стране неучтенным туристом было невозможно. То есть, если иностранцу хотелось попасть в Советский Союз, он покупал путевку. Маршруты и гостиницы были предопределены. К каждому туристу приставляли гида. Но это не значило, что иностранцы беспрерывно находились под присмотром. Нет, по воспоминаниям 1930-х годов видно, что они спокойно ходили по городу, встречались со знакомыми, обменивались адресами и телефонами. Никто не запрещал проводить время так, как хочется.
Конечно, в конце 1930-х за иностранными архитекторами начали наблюдать пристальнее. От переводчиков требовали сдавать отчеты о том, как вела себя группа. Я читала эти документы — они не похожи на доносы. Это довольно наивные и обобщенные описания настроений в группе: сколько человек было, кто и что делал… Но цели как-то навредить иностранцам эти документы не несли.
Понятно, что с началом Второй мировой войны поездки остановились. При этом обмен архитектурной периодикой между специалистами стал интенсивнее. Из Великобритании в СССР попал план реконструкции Лондона, созданный почти сразу после первых разрушений. Советские архитекторы тоже делились своими идеями — и эта переписка не утихала, даже когда немцы стояли под Москвой в 1942 году. Это, конечно, удивительно.
Если в начале Второй мировой войны в Великобритании был всплеск к симпатии к Советскому Союзу, то к ее концу оживление угасло. Недоверие между странами на политическом уровне начало расти. Однако на архитектурной дипломатии это не сказалось. Война поставила зодчих перед одинаковыми проблемами: нужно было быстро обеспечить людей новым жильем и восстановить руинированные исторические памятники. Именно поэтому со стороны британских архитекторов был запрос на рассказ о том, как ведется строительство и реконструкция в СССР. Однако все эти вопросы обсуждались в переписке. Поездки возобновились только после 1953 года, когда умер Сталин.
— Была ли у архитекторов возможность установить дружеские отношения?
— Такие случаи были: например, советский архитектор Николай Колли несколько раз бывал в Англии и вел переписку с местными специалистами, дружил с ними. Архитектор искал возможности для дружеских визитов и во время деловых поездок. Если он ехал в Великобританию в составе официальной делегации, то вполне мог улучить время на то, чтобы сходить в паб с британским архитектором и его женой. Другое дело, что слишком частые нарушения регламента не приветствовались, на человека могли написать жалобу. Если их набиралось много, в следующей заграничной поездке могли отказать.
Советских архитекторов очень интересовали новые послевоенные микрорайоны — попытка сделать их более зелеными, камерными. В обращении к строителям на английском опыте акцентировал внимание даже Хрущев.
— Архитекторы двух стран относились друг к другу с подозрением или такого не было?
— Официальные источники это не особенно фиксируют, дневниковые записи — тоже. В 1930-е годы немного мешал скепсис, с которым приезжали некоторые иностранцы. А в 1950-е их встречали в СССР с таким гостеприимством, что воспротивиться его обаянию было невозможно.
— Какие проекты высоко оценили английские архитекторы?
— Все английские специалисты как один хвалили уровень, на котором находились реставрационные работы в СССР. Когда они смотрели на соборы Кремля, Петергоф и пригороды Ленинграда, то говорили, что здесь им есть чему поучиться. К середине 1950-х годов многие исторические памятники уже были восстановлены, уровень научной реставрации отмечали все. Также иностранные архитекторы были впечатлены научными разработками в области строительных технологий, но за пределами строительной выставки качество работ на строительных площадках их разочаровывало.
Довольно тепло приняли Черемушки — первый образцовый район с экспериментальным жильем, будущими хрущевками. А вот сталинская архитектура англичан не впечатляла, они смотрели на все это с большим удивлением, как на архаизм.
— Какие цели преследовала архитектурная дипломатия в годы оттепели?
— Через архитектуру Советский Союз в первую очередь демонстрировал научно-технические достижения. Показывал, что страна сильна и способна преодолеть катастрофические разрушения, нанесенные в ходе Второй мировой войны. Из-за этого на выставки часто попадали фотографии изуродованных средневековых храмов и разрушенных городов, реставрационных и строительных работ. Советский Союз заботился о своем имидже: о таком количестве бесплатного жилья в других странах могли только мечтать.
— И последний вопрос. Сейчас вы изучали отношения британских и советских архитекторов. Какую тему вы будете разрабатывать дальше?
— Это исследование подтолкнуло меня к новой теме: озеленению в советском градостроительстве. Я планирую посмотреть, каким образом развивалась садово-парковая архитектура. Начну с Ленинграда — потому что я сама отсюда, его наследие мне ближе. А дальше — поглядим.
Об авторе и книге
Ксения Малич — академический руководитель магистерской программы «Дизайн», историк архитектуры, кандидат искусствоведения. Автор книги о ленинградском архитекторе Николае Митуриче. В течение десяти лет Ксения работала научным сотрудником Государственного Эрмитажа, организовывала и курировала выставки об архитектурных школах XX века и современной архитектуре.
Работа над книгой «Пришел, увидел — побежден! Советские и британские архитекторы в 1930–1960-е годы» велась около десяти лет. Исследование рассказывает об отношениях британских и советских архитекторов в период с 1930-х по 1960-е годы.
Малич Ксения Александровна
Санкт-Петербургская школа дизайна: Доцент