«Качественные исследования – это демократический проект. Поэтому кому, как не политологам, нужно им владеть и его продвигать»

Программа «Сравнительная политика Евразии» уделяет особое внимание методологической подготовке студентов. Мы уверены, что знание и понимание различных исследовательских методологий, а также владение разнообразным методическим инструментарием важны для выпускников нашей программы, даже если они не собираются связывать свою карьеру с наукой. Для решения этой задачи мы выстроили цепочку из общего методологического курса и научно-исследовательских семинаров (НИС). Об особенностях НИСа «Качественные методы в политических исследованиях» мы попросили рассказать доцента департамента социологии, заместителя директора Центра молодежных исследований  Яну Николаевну Крупец.

Какова основная задача НИСа по качественным методам? Чем конкретно студенты занимаются на этом семинаре? 

В связи с развитием всевозможных технологий сегодня вновь разгораются дебаты о качественных и количественных методах, которые велись ранее. Только сейчас они проходят в контексте нового поворота, связанного с Big Data. И наблюдаются две тенденции. Одна – это действительно развитие Big Data, которые мы выкачиваем из интернета и с ними как-то работаем, анализируем, в том числе как социологи, политологи, историки. Вместе с тем, сейчас происходит также ренессанс качественных методов, в том числе спровоцированный развитием технологий, потому что меняется отношение к человеку как к потребителю, как к гражданину, как к участнику каких-то общественных отношений. Мы живем в эпоху, когда люди проявляют больше активности, этому способствует тот же самый Web 2.0, и в этой ситуации предполагается, что мы должны как-то лучше их понимать. Раньше мы изучали некие общие тенденции, закономерности на макроуровне. А сегодня, если мы говорим про практику, то, например, те же самые исследования потребителей все больше обращаются к опыту индивидуальных потребителей, к их восприятию того, что происходит, того, как они оценивают, какими смыслами наделяют те или иные явления. Качественные методы – это про это, что мы, живя в современном мире, не просто работаем с цифрами, но пытаемся за этими цифрами увидеть людей, увидеть их истории. Сегодня «сторителлинг» становится все более популярен как жанр, как рамка, в которой мы выстраиваем наши проекты, в том числе биографические проекты. Мы слушаем истории людей, и наша задача – понять их и рассказать про них другим. Это первый момент, и мне кажется, качественные методы становятся все более значимыми именно потому, что исследователи все больше внимания начинают обращать на такие индивидуальные истории, рассказы.

Наш семинар посвящен тому, что мы пытаемся разобраться, какие качественные методы существуют и зачем, как они могут быть нам полезны. Обычно мы, конечно, разбираем и такие базовые вещи как интервью, наблюдение, работа с текстами. Это такие три кита, с которыми мы работаем. Учитывая, что сейчас меняется структура и наполнение методологического блока программы, и эти базовые вещи будут уже известны, мы сможем уделить больше внимания каким-то более тонким вещам. В любом случае наша задача на НИСе – не просто поговорить про это, но и применить, попробовать все на практике. И моя задача – «вытолкнуть» студентов к людям. Это бывает сложно – независимо от дисциплинарной принадлежности студентов – потому что начинающие исследователи часто боятся незнакомых людей. Но наша задача – попробовать провести наблюдение, взять интервью (сначала друг у друга) и посмотреть, как получается или не получается, а потом уже и у незнакомого человека. Попробовать сделать проект от начала до конца – это, конечно, мини-проекты, они обычно групповые. Мы начинаем с того, что придумываем дизайн, потом собираем данные, затем анализируем. В курсах по качественным методам часто бывает, что больше внимания уделяется сбору данных: тому, как проводить интервью или наблюдение, а анализу уделяется не очень много времени. На этом НИСе я пытаюсь это переделать. Мы учимся анализировать неструктурированные материалы, нецифровые материалы. Мы учимся работать с этими историями, или с дневниками наблюдения, или с какими-то медиа текстами. Например, для политологов, мне кажется, очень важно овладеть качественным дискурс-анализом, и мы уделяем этому много времени, чтобы посмотреть на то, какие дискурсы, как и кем производятся. У меня максимально прикладная задача: чтобы студенты научились делать все это и потом применяли для написания своих магистерских диссертаций, либо просто овладели навыками работы с разнообразными текстами, которые пригодятся в будущем.

 
 Как сделать качественные методы привлекательными, когда мы наблюдаем такую огромную популярность всего, что связано с Big Data? 

Это очень хороший и сложный вопрос. Для меня индикатор такой привлекательности — это то, что в мире (и это видно, в частности, по онлайн-программам) наряду с ростом курсов, связанных с Big Data, также есть увеличение спроса на курсы по этнографии, прежде всего, со стороны маркетологов. Это и история с курсами «User Experience Design» (UX дизайн), которые предполагают, что мы разбираемся с пользователями, с потребителями, и, понимая, что за человек сидит по ту сторону экрана и покупает что-то у нас, пытаемся подстроить наши товары, продукты, услуги под его картинку мира, под его восприятие. Для решения таких задач лучше качественных методов ничего нет. Это важно и для политологов, для понимания настроений в обществе. Что нам дают качественные методы? Они дают нам возможность максимально приблизиться к человеку и его жизни. Мы погружаемся в его жизнь. Очень часто говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Качественные методы позволяют увидеть. Если мы говорим про количественные опросы, то, при всем их значении, это все-таки срез таких поверхностных представлений и мнений. Человек вам может в анкете рассказать одно, а вы приходите к нему домой и понимаете, что живет он вообще по-другому. Даже если мы просто берем интервью, то это длительные глубинные интервью, в которых у человека есть возможность высказать свое более глубокое понимание чего-то, привести больше примеров на основе какого-то общества. Еще один шаг – это наблюдение, когда мы идем к нему в его дом, его двор, на его работу, идем вместе с ним на выборы и наблюдаем как что-то происходит. А потом с человеком говорим, пытаемся понять, почему все именно так, а не по-другому. Или же анализ текста. С текстами мы работаем плотно и выясняем как лингвистически структурирован тот или иной дискурс, на что делается акцент и почему именно это так важно. Для меня качественные методы – это такой метод очень сильного зума, когда мы приближаемся к чему-то, и именно это приближение позволяет нам во многом понять, а что же нам говорят эти самые Big Data. Да, сейчас есть некая очарованность Big Data и у меня в том числе, потому что мы понимаем, что мы добрались до каких-то данных, которые всю нашу жизнь в цифрах показали. Но при этом сейчас очень много внимания уделяется тому, как это все выкачать технически, что с этим можно делать, но через какое-то время придет второй этап, когда нам нужно будет анализировать и интерпретировать, чтобы понять, что нам эти данные говорят. И для этого как раз требуется умение переключаться с больших данных на микро-данные. И у исследователей, которые будут востребованы в будущем, да и у аналитиков в широком смысле должно быть это умение использовать разные методы для того, чтобы переключаться и интерпретировать все в разных масштабах.

 

В рамках какого подхода Вы рассматриваете качественные методы? Приходилось ли Вам слышать от студентов, что качественные методы далеки от науки?

Качественные исследования вообще-то многообразны. И в рамках своего курса я стремлюсь показать это многообразие. Я это делаю на первых занятиях, когда мы в принципе рассматриваем диапазон качественных исследований, говорим о том, что по-разному можно оценивать их качество, цели и инструменты. Но в дальнейшем я объясняю студентам, что на этом НИСе мы работаем, в основном, в рамках интерпретативного подхода в качественных исследованиях, поскольку я его методологический сторонник. Если честно, мне кажется, что позитивистское качественное исследование — это от лукавого. Поэтому мы договариваемся о правилах игры: в рамках этого НИСа студенты как бы тренируют интерпретативный подход. И мы не столько пытаемся деконструировать количественный подход или позитивистский качественный подход, сколько пытаемся развить другую оптику на социальную реальность. Мы понимаем, что все сконструировано, в том числе и наша интерпретативная оптика, но мы именно в ней работаем. Мы не уходим в радикальную интерпретативность, но мы достаточно смелые в нашем опыте качественного исследования, как в полноценном научном проекте, и это, пожалуй, то, что мне очень нравится в этом НИСе. Мы пытаемся посмотреть на другую модель науки. Мы просто переопределяем те критерии научности, из-за которых качественные исследования для кого-то выглядят ненаучно. Исходя из других критериев, это наука. А еще это очень публичная наука, потому что мы понимаем, что есть разные жанры и разные языки говорения о научных результатах. Мы смотрим фильмы, мы разбираем разные альтернативные формы академического письма, поскольку важно показать, что есть не только статьи в журнале SCOPUS. Мы, конечно же, можем заниматься и классическим академическим письмом, опираясь на результаты нашего качественного исследования, но мы можем говорить и по-другому. Качественный исследователь выступает как своего рода переводчик результатов, которые он получил, на языки пригодные для разных аудиторий. Этому тоже надо учиться, в этом сила этого подхода.

 

Возможно, кого-то интересует зачем качественные методы нужны политологам?

Этот вопрос возникает периодически. Я бы сказала, что это некий вызов, с которым приходится сталкиваться. В завершившемся учебном году не очень часто, а вот в прошлом году это было достаточно очевидно, когда доминировал совсем другой взгляд на то, что мы изучаем. Например, я говорю студентам про case study, а они видят другие кейсы – не те, о которых говорю я, а какие-то свои, совсем другие. И мы обсуждаем это. Во-первых, я стараюсь давать как можно больше примеров по темам близким политологам. Те кейсы, которые мы разбираем, те статьи, которые мы читаем, так или иначе связаны, например, с темами гражданства, политического участия, идентичности, в том числе этнической, национальной идентичности и так далее. Это важная часть политологии, уже давно институционализированная, которую политологи должны знать и уметь анализировать такие сюжеты. Иными словами, я не даю студентам абстрактных или каких-то исключительно социологических тем. Во-вторых, сами студенты могут выбрать исследования, которые им интересны. Например, в этом году у нас был проект, связанный с активизмом студентов. А в прошлом году была тема репрезентации России в турецких СМИ. Тематически студенты-политологи находят применение качественным методам. Третий момент, качественные методы хорошо «прочищают мозг» компетентному специалисту, окончившему магистратуру по политологии. Студенты, например, могут не заниматься гендерными исследованиями, но при этом они должны знать гендерные исследования для того, чтобы продемонстрировать свою культурную компетенцию на сегодняшний момент. И то, что мы изучаем с помощью качественных методов, которые выросли в том числе из феминистских исследований, это и вопросы общей эрудиции, которая ожидается от выпускника университета социальной специальности. Мы должны понимать эти дебаты, знать, что такое интерпретативный подход, даже если мы его никогда не будем применять. Мы должны знать, что такое колониализм и пост-колониализм, что мы как ученые должны с ним бороться, а качественные методы – со своей методологической перспективы – поднимают эти вопросы. Качественные методы – это не только социология, это междисциплинарный проект, который завязан, в том числе, завязан на проблематизацию роли ученого – его места, его знания. К тому же, качественные исследования – это демократический проект в науке, поэтому кому, как не политологам, нужно им владеть и его продвигать. Поэтому, мне кажется, что это именно для политологов. И мне безумно интересно с ними.

 

Среди студентов программы есть люди с очень разным образовательным и, зачастую, уже и профессиональным бэкграундом. Каково работать с такой аудиторией? 

На программу приходят из журналистики, из международных отношений, из других специальностей, и мне это кажется интересным. Сомнения по поводу качественных методов появляются гораздо чаще у российских студентов, чем у иностранных, потому что для них многое уже очевидно благодаря их базовому образованию. Мы начинаем наш семинар с того, что студенты рассказывают, чем они занимаются, откуда они приехали, что им интересно. У многих приехавших из иностранных университетов интересы максимально далеки от качественных методов, но они могут быть связаны с вопросами идентичности, с исследованиями положения женщин и так далее. С другой стороны, для наших студентов, которые приехали из каких-то российских университетов, очень важна дисциплинарная привязка. И те границы, те перспективы, которые они выстраивают, это такая классическая и даже «мейнстримовая» политология в моем понимании, что меня немного смущает, потому что сегодня развитие идет по иному пути. Мне кажется, что задача Вышки как институции – показать, что в науке есть разные методологии, и мы должны их знать.

 

Интервью подготовил Даниил Гущин, студент ОП «Сравнительная политика Евразии»