«Да, мне нравится быть в преподавании, это прям моё, я нашла в этом себя. Я не хочу это отпускать»
Мы немного прерывались, но всё же хотим завершить нашу серию интервью с преподавательницами, учительницами и наставницами. У всех героинь уникальный опыт в сфере образования, разные эмоции от работы с детьми, и это открывает новые грани понимания такой профессии как учитель. О различном опыте работы в гимназии и в онлайн-школе мы поговорили с Александрой Костиной.
Расскажи о себе: как ты связана с преподаванием, кому и что преподаешь?
Я три года работала в гимназии, и у меня были разные классы: 6, 7, 8, 9. Я этим очень горела. Но по причине психологического состояния приняла решение уйти. И я, как ни странно, нашла себя в онлайн-образовании. Хотя, когда у нас были пары в зуме, в Teams’е, для меня это был ужасный стресс, до сих пор таким остаётся. Но созвоны и уроки с детьми онлайн для меня сейчас норма жизни: почти каждый день мы с ними созваниваемся, что-то обсуждаем, общаемся с родителями. По школе я всё равно очень скучаю, мне не хватает ощущения класса, реального общения с детьми.
Какие классы у тебя сейчас, какой возраст?
Сейчас есть 8, 9, 10 и 11. Если 8 класс, то им, как правило, нужны только русский язык и математика, 10 — тоже, а выпускникам — те предметы, которые они сдают. Нахожу кураторов, составляю расписание, они занимаются, я слежу.
Расскажи, какой ученицей ты была? Какие предметы любила больше всего? Как тебе было в школе?
Школу я очень любила. Я была президенткой школы. Но так было не всегда, наверное, класса с седьмого. Школа была вторым домом, было очень тяжело оттуда уходить. Из предметов я любила русский язык (но больше литературу), татарский язык и литературу, английский, хотя само преподавание в школе было не таким сильным, как хотелось бы. Временами нравились история с обществознанием.
Что входило в обязанности президентки школы?
В теории ты собираешь совет, координируешь все школьные организации. На практике, как правило, ты просто ходишь к директрисе и завучу по воспитательной работе, предлагаешь, какие можно провести мероприятия в школе. Я сама же их организовывала и вела. На последнем звонке ты говоришь речь, первого сентября проводишь линейку. У нас даже были выборы. Ужасные! Они были нечестными, но всё же.
Насколько сейчас мечтательны дети? Или они мотивированы на учёбу?
Мне кажется, что сейчас даже малышки, седьмой класс, больше про учёбу и меньше про мечту. Они уже очень хорошо знают, кем хотят быть, их не пугают вообще никакие профессии. Для них главное — хорошо учиться, чтобы потом заработать деньги и как-то обеспечивать себя в будущем. А про мечту они очень редко и очень мало говорят.
Они тебе рассказывают, кем хотят стать? Выяснилось, что все хотят стать IT-специалистами.
У меня в основном все, кто сдаёт информатику, хотят именно в IT-специальности, многие девчонки тоже. Небольшая доля тех, кто идёт в юриспруденцию и менеджмент. Многие из мальчиков хотят на то, что связано с конструкцией, физикой, кто-то геологией хочет заниматься. Но они в основном это решают исходя из тех предметов, которые им нравится сдавать, а там уже как-то выбирают и специальность. Творческие специальности сейчас тоже не так много выбирают.
Сейчас ты учительница и наставница, а кто был учителем для тебя? Это не только про учителей, возможно, кто-то из твоего окружения.
Я даже не знаю… В моей семье все военные и никто не связан с преподаванием или с филологией. В школе таких ярких, хороших примеров не было... Если только наша психологиня, у нас с ней был тесный контакт. Я не ходила в ней ни на какие занятия, просто она отвечала за внеклассную деятельность, и мы с ней очень хорошо общались. Но она всё-таки тоже не преподаватель. Я не могу вспомнить никакого примера.
Осознание, что я хочу именно преподавать, пришло уже где-то на третьем курсе университета, потому что я поняла, что мне просто нравится находиться в этой атмосфере. А потом, когда я попробовала, я поняла, что это действительно моё.
Тогда хочется спросить: что это тебе даёт? Что ты приобретаешь в процессе?
Это про внутреннее наполнение. Каждый раз, когда ты поговоришь с ребёнком, — не только научишь его чему-то, но и увидишь отклик, что он понимает и что он потом чем-то с тобой поделится, поймёт, что тебе можно доверять, — это очень важно для меня. Это то, что касается онлайн-встреч. А если мы говорим про очное преподавание, то я никогда не забуду того ощущения, когда ты одна стоишь перед целым классом и 45 минут что-то им рассказываешь, и они все слушают только тебя, никто не отвлекается. Вот эта вовлечённость, внимание только к тому, что ты рассказываешь, и понимание тебя, — это, наверное, очень ценно и важно. Вот это привлекает.
У тебя был опыт и школьного, и онлайн-преподавания. В чём различие? Возможно, в подаче материала, в атмосфере.
Могу сразу сказать, что онлайн-образование подходит далеко не всем. Нужно уже уметь за себя отвечать и понимать, что за тобой никто не будет бегать, у тебя нет друзей, с которыми ты знаешь, какой сейчас урок и куда идти. Здесь каждый ответственен сам за себя. Не хватает атмосферы шумных коридоров, присутствия в классе, визуального контакта с детьми, написать что-то на доске. Онлайн вы с учеником один на один, и возможностей, с одной стороны, меньше, с другой — больше: ты можешь, например, включить ему аудио- или видеозапись. В школе, как правило, с этим проблемы. В техническом плане онлайн лучше, но не хватает именно школьной атмосферы. Я думаю, её ничто не заменит.
Вопрос про методички: насколько важно и нужно ли им следовать?
Их обязательно составлять. В обычной школе есть родители, которые за этим могут следить. Если вдруг ты отклоняешься от программы, то они тебе об этом скажут. А в онлайн-сфере у нас есть обязательные правила, которым мы следуем. Есть скрипт, как говорить с ребёнком, с родителем, когда возникает какая-то ситуация, что нужно говорить при встрече и т.д.
Что тебе больше нравится: импровизировать или следовать заготовленному сценарию?
Я в принципе люблю таблички, планы, поэтому я пыталась первое время подробно всё расписывать. Это удобно, но ты понимаешь со временем, что время урока ограничено и не всегда получается успеть всё, что запланировала. И как результат: скомканные концы уроков, потому что звенит звонок, все уже собираются, а ты: «Подождите, я ещё не договорила…». В итоге я пришла к тому, что есть план, есть парочка заданий, которые вы обязательно сделаете на уроке, остальное — по ситуации.
Что ты думаешь про школьное чтение программных текстов? Всё ли ты читала, когда училась в школе?
Я читала всё, что нам задавали, и список на лето мне тоже нравился. Но мне не хватало зарубежной литературы — к этому я пришла уже сама. Дополнительно читала потом тексты других классических авторов — Куприна, Достоевского, — то, чего не было в школе.
Если говорить про сейчас, то я думаю, что, конечно, нужно корректировать программу по литературе. Не мне решать, но было бы лучше идти в ногу со временем, добавить больше зарубежных авторов, актуальных текстов. А что-то стоит, наоборот, убрать. Всё-таки важно, чтобы школа учила актуальным вещам, а не тому, чтобы прочесть и ничего не понять.
Что касается поэзии, у нас в школе она, как правило, была в конце года, поэтому я бы её разбила по месяцам. Хотя в методичках она почти в каждой четверти должна быть, но учителя этим пренебрегают, потому что обычно есть большой роман, который нужно пройти.
И всё-таки: почему Герасим убил Муму? Почему он никуда с ней не уехал, не нашёл другого выхода?
Эти вопросы многие задают. Помню, когда читала в школе, я вообще не понимала это произведение. Даже не поняла, когда это всё произошло: он поехал в лодке, а потом?.. Явно и Герасиму от этого легче не стало. И всё равно он ушёл. Почему нельзя было этого сделать сразу? Это остаётся для меня открытый вопросом.
Мне сказали, что это произведение проходят в школе в пятом классе. Для меня только «Тихий Дон» Шолохова стоит в одном ряду по сложности.
«Тихий Дон» меня очень впечатлил в своё время. Это единственное произведение за всю мою жизнь, над которым я плакала. Я не плакала ни над какими фильмами, но «Тихий Дон» меня пробил. Помню, была ночь, все спали, я сидела на кухне и плакала над эпизодом, когда убили Петра. Это очень сильное произведение, оно меня больше затронуло, чем та же «Война и мир». Оно жестокое, и я не думаю, что стоит нагружать подобным одиннадцатиклассников. Да, наверное, его стоит оставить как факультативное чтение. Важно знать эту историю, но психологически прожить её тяжело.
Один из самых важных вопросов: есть ли у учителей каникулы? И насколько тяжело разграничивать рабочее и личное?
У учителей каникул нет, ни сезонных, ни зимних, потому что есть летний лагерь, в котором ты обязана поработать, какие-нибудь собрания для учителей во время каникул и т.д. Летом, в принципе, тоже: в июне ещё экзамены у всех, а в августе вы уже должны приходить готовить класс. В онлайн-образовании ты 24/7 на связи с родителями и с детьми.
Да, я не умею разграничивать рабочее время и личное. Я всё время работаю, мне так комфортно. Да, тяжело. Да, бывают выгорания. Знаю, что это неправильно, но по-другому я не могу.
Среди твоих коллег насколько сейчас заметен приход молодых учителей? Мне кажется, что мы застали опытных педагогов в летах. У меня, например, не было в школе молодых специалистов, кроме практикантов.
У нас в школе тоже было очень мало молодых учителей. Они, наверное, появились, когда я была уже в 10-11 классе. Был учитель по русскому и литературе — молодой, очень крутой и любящий свой предмет. Была парочка учительниц в начальной школе.
Я понимаю, как тяжело работать в школе, честно. В систему, где все привыкли к какому-то статусу, другой атмосфере, трудно влиться молодым учителям. А в онлайн-образовании очень много молодых, от 20 лет. И это тоже не всегда хорошо.
Хочется спросить про работу с документами. Кажется, что большую часть времени учителя заняты этим.
На самом деле с этим не так всё страшно. Да, было заполнение электронного журнала, и это занимало много времени, это нужно было делать каждый день, потому что какой-нибудь родитель тебе позвонит и скажет: ребёнок получил оценку, а где она в журнале? Много времени уходило на проверку тетрадей, я прям носила эти стопки домой, но мне это нравилось. Ты проверяешь, там непонятный почерк, что-то не выполнено, ты переживаешь, злишься — но столько эмоций! Это, наверное, восполняет всё потраченное время, поэтому ощущения рутины я не помню.
Это возвращает веру, что не всё так грустно. Теперь блиц: книга или кино?
Наверное, всё-таки книга.Я очень мало смотрю фильмов, на это нужно много времени. Мне нравится качественное кино, а для него нужен особый настрой. А книга — она всегда со мной. Я тот человек, который, куда бы ни пошёл, всегда возьмёт с собой книгу.
Какую ты сейчас читаешь?
Сейчас я читаю Камю «Смерть в душе». Да, очень позитивное название. Но она как раз очень откликается сейчас, очень легко идёт, как ни странно. Читается быстро, хорошо, вовлекает.
Какая твоя любимая книга? Или любимый писатель, не всегда это связано.
Да, у меня это вообще не связано. Я достоевистка, и понятно, кто мой любимый писатель. Но такая категория, любимый писатель, она странная: как это — любить писателя? Мне очень нравится строение текстов Достоевского; эмоции, которые испытываешь именно от всех произведений, не только какого-то конкретного.
Я недавно прочитала первый роман Оруэлла, называется «Дочь священника». Мало кто о нём знает, там как раз про учительницу. Он оказался интересным и каким-то очень близким: есть про строение уроков, про то, как героиня взаимодействует с разными детьми. И, наверное, на данный момент это моя любимая книга.
Стоит ли уделять внимание биографии писателя, соединять его личность с произведением?
Не всегда то, что автор пережил, может отражаться в тексте. Всё-таки о художественном тексте мы знаем, что он фикционален, поэтому в научной деятельности я это, конечно же, разграничиваю. Но если мы говорим про преподавание в школе, то детям важен заход в тексты через биографию. Когда я рассказывала 8 классу про Пушкина, им было очень важно понять, что он был таким же, как они: учился в лицее, хулиганил, прогуливал уроки. И через этот опыт им было легче понять его ранние тексты. Понять, что он не всегда был тем великим Поэтом, которым все гордились, что он тоже был ребёнком и так же, как они, получал двойки.
Я заострю вопрос: могут ли злодеи писать хорошие произведения?
Такие произведения просто по этическим причинам тяжело читать, но это не отменяет таланта. Если тексты талантливо написаны, то почему нет. Ты же читаешь книгу, хочешь её понять, поэтому, наверное, такие тексты читать надо, чтобы просто понимать. Возможно, ты найдёшь там какие-то ответы именно для себя, постараешься больше понять человека.
Завершающий вопрос блица: русский язык или литература?
Всё-таки больше я люблю литературу. В ней больше свободы для преподавания, потому что в русском все эти правила, задания... Да, ты можешь придумать задания сама, сложить их из того, что тебе нравится, но ты никуда не уйдёшь от правил и критериев.
Мне нравится литература: там больше контакта с детьми, вы больше общаетесь, выражаете себя, когда обсуждаете тексты. Там больше возможностей для работы по группам или по парам, больше контакта, больше свободы. Ты можешь какие-то дополнительные тексты включить, которые вы сможете обсудить. На данный момент это точно литература. Уже пять лет как литература.
Последний вопрос. Я никому его не задавала, но тебе хочется: как думаешь, ты будешь продолжать? Будет ли твоя жизнь связана с преподаванием?
Однозначно да, потому что я не могу без этого. Знаю, что точно будет онлайн-образование, — это удобно, но, скорее всего, я вернусь в очное. Да, это было тяжело, но я постараюсь уже с моим опытом прийти и не выгореть так быстро, как это было в первый раз, постараюсь как-то иначе выстроить свою жизнь.
Мне очень не хватает детей. Да, мне нравится быть в преподавании, это прям моё, я нашла в этом себя. Я не хочу это отпускать.
Беседовали Ирина Летуновская и Александра Костина
Редактировала Елизавета Шафранская