«Грудь разрывало от ощущения того, что я снова могу делать то, что люблю больше всего»
Независимая музыкальная сцена Петербурга сильно пострадала во время пандемии. Марк Белов побеседовал с музыкантами из групп «луни ана», «акульи слёзы» и «конъюнктура», чтобы узнать, как они справились с трудностями прошлого года.
Петербург может похвастаться не только узнаваемыми дворами-колодцами, старым фондом, набережными и кофейнями, но и тем, что именно сюда со всех уголков России съезжаются молодые музыканты, в поисках единомышленников. Именно вокруг таких авантюристов и творцов формируются независимые музыкальные коллективы, что делает Петербург главным поставщиком нового звука наравне с Москвой. Среди таких коллективов — «увула», «луни ана», «акульи слёзы», «конъюнктура», «ритуальные услуги», «ищейка» и многие другие.
Независимая музыкальная сцена глубоко вошла в повседневную жизнь различных сообществ и стала неотъемлемой частью города. По ней, как и по многим другим независимым инициативам, пандемия коронавируса и последовавшие за ней ограничения ударили сильнее всего. Отмена концертов и туров, срыв записи альбомов привели к потере основного источника заработка — вот только малая часть проблем, с которыми столкнулись различные коллективы. Чтобы компенсировать невозможность прямого контакта с аудиторией появились различные эксперименты, например, онлайн-концерты. Насколько удачны были подобные практики? Чего музыкантам не хватало больше всего во время изоляции? Как группы справлялись с карантинными буднями? Обо всём этом нам рассказали участники коллективов
Об ограничениях: «Всё это подавление и правила делают людей безинициативными»
Дилара Акулова, группа «акульи слёзы»
Не очень весело, когда непонятно, что вообще происходит, и от этого всё странно. Все люди, мне кажется, достаточно тяжело переживали этот момент. Мне кажется, что раньше на концертах всё было наполнено жизнью, а сейчас люди приходят все спокойные. Мы тоже спокойно приходим и чекаемся (проверяем настройки звука перед концертом — прим. ред.), а потом играем. Возможно, что это моё мироощущение поменялось, но кажется, что действительно всё стало происходить именно таким образом. Остро ощущается, когда тебе начинают что-то запрещать, когда ты должен что-то не делать или наоборот делать. Всё это подавление и правила делают людей безинициативными.
Евгений Коротченко, группа «луни ана»
Когда карантин начался, мы с девушкой съехались на съёмной квартире вместе с друзьями на проспекте Ветеранов. Собственно, там весь карантин и просидели, особо не выбираясь с района. На общей панике мы соблюдали большую часть карантинных мероприятий. Просто не выходили из дома.
Карантин спутал планы, потому что у нас отменились два концерта в Москве и Петербурге, где мы должны были играть новым составом. Должна была быть своеобразная презентация нового живого звука. С новой группой мы на карантине записали релиз, но на этом можно продемонстрировать, с каким проблемами столкнулись молодые коллективы. У новых команд самый верный вариант раскрутиться — это выступить у кого-нибудь на разогреве, провести своеобразную презентацию новой музыки. Просто выпуская релиз, рискуешь остаться неуслышанным. Так что маленькие группы вся эта ситуация подкосила.
С самыми большими проблемами столкнулись новоиспечённые коллективы, ещё не успевшие заявить о себе. Возможно, что слушатель потерял нового любимого исполнителя. Какие имена мы могли бы узнать, если бы не столкнулись с пандемией?
Об онлайн выступлениях: «Сколько трансляций я посмотрел, на скольких поиграл, могу сказать, что это шляпа»
Дилара Акулова, группа «акульи слёзы»
Вообще мы не прерывали наши выступления на период ограничений, потому что играли онлайн. У нас было несколько онлайн-концертов. Сначала мы делали трансляцию в нашей группе Вконтакте для своих подписчиков. Фестиваль «Боль» перенёс все выступления в онлайн-формат, и там мы тоже выступали. Еще мы выступали и записывали живое выступление в «Цехе». Было здорово, когда одна косметическая компания пригласила нас выступить у них в Инстаграме и прислала несколько коробок косметики.
Конечно, это всё не может заменить настоящие живые концерты. В то же время в этом тоже что-то есть. Здорово, что организаторы смогли адаптироваться к условиям и перенести всё это онлайн, а люди получили возможность послушать любимые группы таким образом. Во всём этом есть какой-то уют, но я бы не хотела, чтобы подобное происходило часто.
Евгений Коротченко, группа «луни ана»
Онлайн-концерты и трансляции были сомнительным спасением. Сколько трансляций я посмотрел, на скольких поиграл, могу сказать, что это шляпа. Это сейчас видно, потому что они как вспыхнули, так и сошли на нет. Если твою трансляцию не проводит фестиваль «Боль» или «Мегафон» с «МТС», то тебя не услышат. Из местных неплохо справился «Цех».
Илья Сахаров, группа «конъюнктура», независимый лэйбл и букинг «ЦК»
Сыграли один концерт онлайн. Было много народу, писали комментарии. Но после этого концерта я понял, что не вижу в таких выступлениях большого смысла. Отдачи никакой, и все похоже на репетицию, но дома. Выкладываешься практически как на обычном концерте, но при этом нету ощущения наполненности. Играешь как в пустой зал.
Онлайн-концерты ожидаемо не смогли полноценно заменить живой обмен энергией. Тем не менее, кажется, что они помогли скоротать парочку длинных карантинных вечеров и не потерять связку исполнитель-слушатель
О посткарантинных выступлениях: «Первую пару недель после окончания карантина вся невысвобожденная энергия рвалась наружу»
Евгений Коротченко, группа «луни ана»
Какой-то необходимый минимум живого общения с аудиторией мы наверстали после первой волны карантина. Концерты были и в Питере, и в Москве. В Москве по количеству пришедших людей было видно, как публика изголодалась по живой музыке. Может, карантин и стоил того, чтобы посидеть дома, а после чистым, свежим и обновлённым выступить перед аудиторией, которая ждала этого несколько месяцев.
В Питере народу было не так много, как на ивенте в Москве, но люди тоже были живые, все шевелились. Первую пару недель после окончания карантина вся невысвобожденная энергия рвалась наружу. Летом все тусовки переносились на улицу, и народ все оставшееся время проводил там.
В Петербурге проводится довольно много концертов. Порой с одними и теми же коллективами. Возможно, что народ просто отдался полностью на первых порах после снятия ограничений, а сейчас уже снова пресытился.
Илья Сахаров, группа «конъюнктура», независимый лэйбл и букинг «ЦК»
На первом концерте после снятия ограничений я с радости прямо на чеке выпил бутылку вина и забыл все свои партии. Это к тому же еще было и первое выступление новой группы – «Алека Пугачёва». Но всё прошло хорошо. Думаю, что даже именно так всё и должно было пройти. Грудь разрывало от ощущения того, что я снова могу делать то, что люблю больше всего.
Думаю, что не стоит даже пытаться передать наслаждение, которое ты испытываешь от возвращения к любимому делу. Так и у наших героев первые концерты после перерыва были в прямом смысле возвращением к жизни. Конечно, возвращение к норме было неизбежно, но подозреваю, что как для слушателей, так и для исполнителей, это были важные и запоминающиеся моменты.
Об ответственности музыканта: «Не придут к нам, так пойдут в другое место»
Дилара Акулова, группа «акульи слёзы»
Безусловно в концертах был риск. В то же время люди сами принимают решение пойти куда-то, а артист также подвергает риску себя. Думаю, что люди настолько устали сидеть дома, устали от всех жёстких мер, что не думали особо об этом. Я считаю, что безопасность важна. Дистанция и маски — это всё правильно. Но насколько соизмерима общая усталость и страх заразиться? Люди почему-то выбирают пойти на концерт. Сразу после снятия ограничений это стало поддерживаться. Группы с радостью пошли выступать, а публика слушать. Я думаю, что раз концерты делают, и раз люди идут, то это тоже выбор.
Евгений Коротченко, группа «луни ана»
Можно попытаться скинуть ответственность и сказать, что не придут на одного музыканта, придут на другого. Дело здесь не столько в артисте, сколько в людях, которые устали сидеть дома. В России вообще, кажется, нет базиса, чтобы ко всему этому супер серьезно относились. К примеру, в Инстаграме американская художница может нарисовать комикс, в котором будет анализировать всю ковидную ситуацию, и даже в комиксе все персонажи носят маски, там всё серьезно. В России же все скорее свелось к балагану. Первые два месяца концертов и не было, а потом народ просто устал сидеть дома. Ты сидишь дома и понимаешь, что остальные не сидят, что маски не носят там, где их нужно носить, поэтому личная ответственность постепенно притупляется. Я не ковид-диссидент, но не думаю, что исполнитель должен чувствовать ответственность за людей, пришедших на концерт.
Илья Сахаров, группа «конъюнктура», независимый лэйбл и букинг «ЦК»
К окончанию карантина всё уже стало походить на бред, потому что никто не соблюдал меры по защите, в том числе и на государственных мероприятиях. Это для меня превратилось в игру. На первых концертах после снятия ограничений было страшновато, но всё прошло хорошо. Сначала ответственность ощущалась, но потом пришло осознание, что люди сами ничего не соблюдают, а поэтому за них решать я ничего не буду. Предоставлю возможность прийти, а они пускай уже сами решают. Не придут к нам, так пойдут в другое место. Тех, кто ходит постоянно, это всё не смущает.
Есть много причин, почему независимых музыкантов нельзя обвинять в том, что они подвергают опасности зрителя. Во время концерта артист и слушатель находятся в примерно равном положении. Никакой охраны, перегородок, низкая сцена. Никаких отношений власти. Возможность увидеть лицо каждого человека создаёт ощущение безопасности, но в то же время налагает ответственность в ситуации, когда нельзя раствориться в толпе и понадеяться на «авось пронесет!».
О влиянии пандемии на музыку: «Какие-то особенные мысли или переживания, которые можно вложить в песню, мне карантин не дал»
Дилара Акулова, группа «акульи слёзы»
Я пишу о личном. Я не контролирую то, что я пишу. Нет такого, что мне не нравится политическая ситуация в стране, и я пишу об этом. Я просто выливаю те эмоции, которые я чувствую и описываю обстоятельства, происходящие в моей жизни. В то же время это не что-то конкретное. Если я думаю: «Вот, как же плохо на карантине», — то вряд ли из этого выйдет новый текст.
Илья Сахаров, группа «конъюнктура», независимый лэйбл и букинг «ЦК»
Я микстейп (сборник различных композиций — прим. ред.) сделал за период второй волны. Но я не привязывал его ко всей окружающей обстановке. Он посвящался весне. Меня вообще жутко бесят все эти музыканты, которые такие: «Ой, надо писать песню про пандемию, я грущу, мы все сидим дома». Кошмар!
Евгений Коротченко, группа «луни ана»
Карантин не стал почвой для вдохновения в коллективах, где я играю. В принципе, мне кажется, что всё это звучит очень притянуто за уши. Даже косвенно, я не думаю, что это могло как-то повлиять. Лично у меня период карантина почти стерся из памяти. Был такой этап в жизни. Будет, что детям потом рассказать. Сейчас он не вызывает каких-то особенных эмоций. Какие-то особенные мысли или переживания, которые можно вложить в песню, мне карантин не дал. Карантин был ассимилирован бытом. Можно сказать, что мы его победили.
Пандемия стала комплексным явлением: она смешалась с другими глобальными происшествиями и перестала быть просто медицинским событием. За этими большими процессами, однако, проходили жизни отдельных людей. Музыка является неотъемлемой частью этих жизней. Она публична и приватна одновременно, но именно через приватность открывается связь между публикой и интимной стороной жизни артиста. Подобное раскрытие себя через музыку — это всегда дар. Что-то, чего слушатель не знает или не имеет, но в то же время может соотнести с собой, открыть в себе заново или вообще впервые почувствовать. Очевидно, что поскольку пандемия затронула всех, то в ней очень мало приватного. Кажется, что через неё слушатель не может открыть для себя что-то новое, и именно поэтому она не нашла отражения в текстах и музыке.
Материал подготовил Марк Белов.