Как открыть дверь в мир моды. Интервью с Леонидом Алексеевым

В 2024 году абитуриенты петербургского кампуса Школы дизайна смогут выбрать новый образовательный профиль«Дизайн одежды». Поговорили с руководителем профиля, дизайнером одежды и основателем бренда House of Leo Леонидом Алексеевым о петербургском стиле, фэшн-индустрии, запуске собственного бренда, сотрудничестве с Мариинским театром и о том, чему научатся студенты за четыре года обучения.

Фото из архива Школы дизайна НИУ ВШЭ

Леонид Алексеев — куратор профиля магистратуры «Создание фэшн-бренда» в Школе дизайна НИУ ВШЭ и профиля бакалавриата «Дизайн одежды» в Школе дизайна НИУ ВШЭ — Санкт-Петербург, основатель бренда House of Leo, разработчик линий одежды для российских национальных брендов, участник международных и российских Недель моды, автор костюмов к спектаклям и кино.

— Расскажите, пожалуйста, как вы пришли в мир моды и к желанию создавать дизайн одежды? Это было вашим желанием с детства или уже более поздним осознанным решением?

— Я познакомился с миром моды в 19 лет и тут же влюбился в него. В Петербурге на тот момент уже существовала собственная Неделя моды, свои фэшн-издания и громкие имена в дизайне. Начав делать первые шаги, я пришел к выводу, что мне необходимо образование. Это решение было очень важным, так как я не хотел отвечать до конца жизни на вопрос: «А почему у вас нет профессионального образования?». Для меня как для начинающего дизайнера было принципиально важно потратить какое-то количество времени на получение профессии, и я стал думать, где это лучше сделать.

— Среди каких вариантов обучения вы выбирали?

— На тот момент в России преподаватели моды почти не имели профессионального опыта, никто из них никогда не создавал собственные коллекции, не имел своего бренда или не работал в нем. Мне показалось странным, что меня учат теоретики, ведь это не теоретический, а прикладной мир. Сначала я отправился в Италию, где интересно все, что связано с атмосферой моды, но гораздо сложнее именно с обучением творчеству. Там я узнал про английский колледж Central Saint Martins — на тот момент самую громкую школу моды. Узнал, что там преподают профессионалы, делают проекты с модными брендами и есть возможность пройти практику в мировых модных домах. Так я принял решение, что хочу попасть именно туда.

— Как вам удалось туда поступить? Как вы себя ощущали во время учебы?

— В то время поступать можно было в России: приезжали экзаменаторы, которые смотрели портфолио кандидатов. После такого общения мне посоветовали прийти на базовый курс фэшн-дизайна на foundation (подготовительную программу. — Прим. ред.). Впоследствии это стало общей практикой для всех дизайнеров: сначала проходить базовый foundation курс дизайна, а после как специализацию выбирать конкретный дизайн одежды. Мое обучение в Лондоне длилось почти пять лет. Было очень много вопросов, как найти себя внутри чужой культуры, как обзавестись связями. Лондон — это город-порт, как и Петербург, с отличием в том, что приехавшие к нам оседают, а в Лондоне все полностью сменяется каждые три-четыре года.

После университета все, с кем я учился, разбежались по свету. Принимая решение, что я буду делать дальше уже с профессиональным образованием, я понял, что хочу создать свой бренд одежды, и решил сделать первые шаги в той среде, которая была мне знакома и понятна. Это был город Петербург, куда я вернулся из Лондона, снял свое первое помещение, сделал первую коллекцию, принял участие в Неделе моды. С тех пор вот уже почти 19 лет я профессионально занимаюсь дизайном одежды и на всех этапах с радостью вспоминаю то образование, ту базу, которую я получил именно в институте.

— Расскажите о ваших учителях и в целом о тех, кого вы можете таковыми назвать.

— Есть очень известный мировой преподаватель, куратор и идеолог — Эдриан Перри Робертс. Он много раз приезжал в Россию рассказывать о профессиональном образовании. Это человек, который помог мне сформировать внутренний стержень как дизайнеру, научил не бояться трудностей и помог начать мыслить как фэшн-дизайнер. Мы до сих пор поддерживаем связь. Он уже побывал главой школы в Лондоне, в Риме, у него очень мощная и яркая карьера, которая все еще меня вдохновляет уже на мое собственное преподавание.

— У вас есть собственный бренд House of Leo, который был запущен в 2019 году. До этого у вас был бренд под вашим именем. Как вы создавали свои бренды и почему на некоторое время брали паузу?

— Я люблю все, что связано с модой, и занимаюсь различными направлениями в дизайне: у меня есть бренд одежды, я делаю женскую и мужскую одежду, есть кутюрная линия, а также детская, я много работаю с униформой, создаю театральные костюмы и работаю как художник-постановщик спектаклей. Еще я очень серьезно отношусь к преподаванию и постоянно развиваю свои преподавательские навыки.

Когда я только начинал, у меня был вопрос: «А что же мне делать? Как назвать свой бренд?» Один знакомый посоветовал: «Сначала сделай что-нибудь приличное, а потом уже будешь думать, как себя назвать». Потом — пролетело очень быстро. Ступив на этот фэшн-конвейер, я только спустя четыре года постоянных показов, работ и творческих поисков осознал, что я уже известный дизайнер Леонид Алексеев и уже заложник своего имени. Много лет я под ним работал, пытался искать новые варианты интеграции имени в более концептуальном ключе, и ничего не получалось. Клиентов стало смущать отсутствие фокуса, и потому я принял решение в бренде сконцентрироваться на мужской одежде. Взяв паузу и поучившись фэшн-бизнесу, я понял, как хочу строить свой бренд, и сформировал свой код, который назвал House of Leo. Сегодня мы все строим по принципу дома, как образа жизни и стиля в одежде. Теперь в Школе дизайна я всех учу, что в бренде нужно определять миссию, стратегию и точно выбирать свой путь. Возможно, для дизайнера, как для специалиста, это все неважно, его работа — создавать одежду, но если у вас есть стремление создать свой бренд, то нужно сформулировать все на начальном этапе.

— Расскажите о вашем опыте создания униформы.

— К профессиональному дизайнеру часто приходят за разработкой крупные компании, которые хотят видеть своих сотрудников в какой-то уникальной, яркой и функциональной одежде. Здесь нужно уметь найти баланс между собственным видением, брендом, для которого ты разрабатываешь форму, и особенностями работы сотрудников. Быть с ними в контакте и слышать, что они хотят и ожидают от своей одежды, а также обладать технологической базой, чтобы знать, как этого достичь.

Одним из самых позитивных опытов был опыт работы с РЖД, с поездом «Сапсан». Это компания, которая регулярно обновляет форму сотрудников в зависимости от новых тенденций, при этом у них есть жесткие требования к технологии и качеству. На первой же встрече мне сказали, что «Сапсан» — не поезд, а самолет, и это послужило точкой опоры для восприятия формы сотрудников как формы стюардов или пилотов. 

В РЖД специалисты работают над продвижением и развитием бренда, поэтому важно влиться в команду, проводить вместе исследования, перепробовать множество вариантов, чтобы найти лучшее решение. Работа над этим вариантом формы заняла почти три года, но мы уже стали думать, каким будет следующий шаг в будущее.

— Как петербуржец, как вы считаете, есть ли какая-то территориальная особенность у города? Какие здесь можно создавать коллекции? Есть ли у нас в городе свои традиции дизайна одежды?

— У Петербурга, безусловно, свой модный вайб, свои традиции и идеи. Все начинается с того, что мы воспринимаем Петербург визуально, когда ходим по улицам: у нас много классических зданий, много примеров классической красоты. Мы видим ансамбли, колонны, площади, статуи, от этого градус стиля и красоты у нас повышен.

Петербург — город поэзии, прогулок, переживаний, рефлексии, и все это сказывается на более тонкой приглушенной цветовой гамме (мы вряд ли будем носить что-то кричащее) в более деликатном, струящемся силуэте, нас чаще можно увидеть в пальто, чем в спортивной куртке. Все это мы впитываем, находясь в городе. Приезжая сюда, человек начинает заболевать Петербургом и постепенно, сам того не замечая, превращается в петербуржца — это неизбежный процесс.

У нас есть много известных дизайнеров, которые принимают во внимание, что мода — это искусство. Мы рассказываем о себе как о художниках, у каждого из которых есть свой неповторимый стиль, свои идеи. Кто-то воспринимает моду более декоративно, делает необычные принты, вышивки, рисунки на тканях, а кто-то, наоборот, приходит к более узнаваемому драматичному образу. Кто-то хочет вывести все в ретро-эстетику и ассоциирует себя с поэтами и художниками из прошлого, а кто-то лепит современных героев нового времени.

— Как вы считаете, те творцы, которые смогли добиться чего-то в Петербурге в дизайне одежды, смогут повторить успех в любой точке мира?

— Это вопрос, который я всегда держу в голове, потому что кроме того, что я петербуржец по рождению, я еще и петербургский дизайнер. Конечно, то, что я делаю, вызывает большой интерес и уважение везде. Люди видят, что я чем-то отличаюсь, и не сразу могут сформулировать, чем именно. С одной стороны, это очень хорошо для карьеры — отличаться от других, но я думаю, что коммерческий успех зависит прежде всего от умения точно понять, чего хочет твой клиент, и вовремя ему это предложить. Если суметь сделать это в Петербурге — значит, суметь это сделать везде.

— У вас в портфолио — топовое сотрудничество с Мариинским театром. Расскажите, пожалуйста, над чем вы работали для театра?

— Я очень давно увлекаюсь театром, оформляю спектакли как художник. Волей случая я познакомился с хореографом Александром Сергеевым. Он решил поставить сложный балет — поэму «Двенадцать» Блока, музыку для которого написал Борис Тищенко, еще один известный петербуржец. Нам с хореографом предстояло соединить сложную музыку и поэзию революционного Петербурга. Александр очень хотел найти форму, в которой его хореография и музыка композитора смогут визуально взаимодействовать со зрителем, при этом не иллюстрируя ее. Мы долго исследовали саму поэму, так как спектакль полностью повторяет поэтическое произведение, и придумали подход, в котором убрали фактор конкретного времени. То есть перенесли Петербург исторический в формат виртуального города, где есть пиксели, которые перестраиваются, группируются в стены, дома прямо у тебя на глазах. Эта форма реалистичной цифровизации стала большим прорывом для Мариинского театра, как и сам балет.

В марте 2024 года планируется «Коппелия» — классический балет со сказочным сюжетом. Там ставится обратная задача: взять известное историческое произведение и, сохранив его важные элементы, перенести его в какое-то более понятное поле. Сохранить идею, но перенести ее в актуальную сказку, где поднимаются важные сегодня проблемы выбора между настоящим и искусственным.

— Вы являетесь куратором профиля магистратуры «Создание фэшн-бренда» в Школе дизайна НИУ ВШЭ и в 2024 году станете куратором бакалаврского профиля «Дизайн одежды» в Петербурге. Как сложилось, что вы стали преподавать в Школе дизайна? Был ли у вас преподавательский опыт до этого?

— Мне всегда было интересно преподавание. С момента получения профессионального диплома я начал пробовать свои первые шаги в преподавании. Я вел курсы портфолио для поступающих в фэшн-вузы, вел курсы по теории и истории моды, где рассказывал, как строятся бренды и как работают дизайнеры. Много консультировал стилистов и фотографов, рассказывал, как работает фэшн-бизнес.

Когда ко мне обратились из НИУ ВШЭ с предложением стать куратором, я сразу согласился. Full-time преподавание — это испытание для любого профессионала, потому что нужно не просто сохранять свою профессиональную деятельность, но и помогать другим людям, вводить их в мир моды и формировать у них правильное сознание, навыки, инструменты дизайна. Первые четыре года были весьма сложными, а сейчас я получаю от этого удовольствие. У меня есть свои методы, которые позволяют мне помогать студентам проходить нашу программу обучения дизайну одежды, и коллеги, с которыми мы формируем само направление.

Программа обучения в НИУ ВШЭ уникальна. Она похожа на мировые и отечественные примеры, но и отличается от них актуализацией сегодняшней моды. Наше обучение более индивидуально, оно рассчитано на развитие личности дизайнера и формулирование уникальных индивидуальных кодов.

— Какая атмосфера на занятиях, как вы общаетесь со студентами? Что самое сложное в учебе?

— Наше общение протекает очень плотно, потому что мастерские, которыми управляет куратор, ставят задачи в нескольких направлениях, и студенты одновременно учатся мыслить и постигать ремесло. При этом всегда есть тот, кто тебе подскажет и направит — и это важно. Мы не просто даем задание и ждем на экзамене, но помогаем каждому студенту пройти этот путь. Мы работаем в командах внутри группы, решаем дополнительные задачи, чтобы более эффектно представлять свои проекты, достигать больших вершин.

Самое сложное — научиться работать вместе, потому что все дизайнеры — индивидуалисты, и работать в команде им не просто. Мы делаем это так, что получается незаметно — люди формируют некое идеологическое дружеское сообщество, которое помогает им двигаться вперед. Многие наши выпускники продолжают общаться и работать вместе, потому что хорошо понимают друг друга.

— Видите ли вы разницу между обучением дизайну одежды сегодня в Школе дизайна и обучением в годы вашего становления? Есть ли какая-то фора у современной молодежи в сравнении с прошлым?

— Два важных момента, на которых я всегда настаиваю. Первое — это творческая безопасность. У нас не принято ругать или ломать студентов. Наша большая задача и желание — это помочь развить в человеке то, что в нем есть, и двигаться туда, куда он хочет. Всегда есть возможность адаптировать творческие задания под свой взгляд, сохранить свои мысли. Второе — преподаватель у нас — некий трамплин, от которого нужно оттолкнуться, чтобы прыгнуть выше. Мы не приземляем студентов, а стараемся помочь им достичь более сложных высот, поэтому все время мотивируем их на новые свершения.

— Вы говорите, что учите студентов работать так, как вы сами работаете. Расскажите о вашем подходе к преподаванию. Как будут учиться абитуриенты профиля «Дизайн одежды»?

— Во-первых, мой метод — это метод игры, когда мы на входе получаем вводные, от которых каждый может пойти в нужную для себя сторону. Концепция всегда строится на поиске и исследовании. Мы учим принципу поиска идеи, чтобы ее впоследствии можно было развивать, углублять. Таким образом, за время работы над каждым проектом человек осваивает целиком какую-либо область, из которой может черпать идеи всю оставшуюся жизнь.

Во-вторых, мы учим студентов работать пластически, то есть переводить свои мысли и идеи в пластические формы. Для дизайнера важно уметь не только придумать, но и найти оригинальную форму. Это не только классические способы моделирования, но и десятки более игровых и необычных. Все наши проекты взаимосвязаны. Постепенно при обучении мы проходим все области дизайна одежды. По итогу, имея все нужные навыки, студент решает, в какой области он хочет работать.

В-третьих — формулирование атмосферы своего будущего бренда, в котором человек может развиваться. Это помогает студентам, которые решают идти в ретейл, маркетинг, стайлинг. Мы даем навыки глобального понимания фэшн-процесса, которые потом позволяют искать себя в любых сферах, связанных с модой.

— То есть через четыре года студенты могут в рамках индустрии моды стать кем угодно? Каков спектр их потенциальных профессий?

— Они могут стать стилистами, арт-директорами, могут создавать или планировать визуальный контент, консультировать бренды по развитию, делать исследования для брендов, работать с инновационными материалами или технологиями в сфере производства одежды — спектр очень большой.

— Как, на ваш взгляд, будет меняться мода? Насколько в сегодняшней моде сильно влияние повесток от глобального потепления до sustainability? Удержатся ли эти тренды вообще и будут ли развиваться?

— Самое главное, что произошло с модой за последние десять лет, — мода вышла за рамки силуэта. Если раньше мы говорили, что мода — это широкие плечи, узкое, длинное, короткое, то сейчас мода — это наш образ жизни. Любой образ жизни включает в себя множество тем, на него влияет многое. Это и есть задачи, которые мода должна решать. Многие люди хотят сохранить индивидуальность: не следовать тенденциям, а находить бренды, которые целиком отражают то, что нравится им сейчас. Есть люди, не готовые платить за моду много, поэтому появились способы тиражирования моды или создания более доступной моды. Есть люди, которые не готовы жертвовать своим комфортом, поэтому появилась оверсайз мода и комфортная мода.

У общественности появилось желание, чтобы индустрия моды с бо́льшим вниманием относилась к экологии и окружающей среде. Люди ждут, что мода будет, как и другие индустрии, действовать по некоему регламенту. Разумная и экологичная мода — это сложная задача. Возникает вопрос, как производить одежду и сохранять экологическую повестку. Разумное потребление — это самое странное, к чему мы пришли. Мы говорим, что у нас слишком много одежды, может ли ее быть меньше? Как моде, которая должна заставлять людей все время одеваться в новую одежду, работать с этим запросом? Как делать одежду, которая, наоборот, будет стоить дороже, но зато прослужит очень долго? Как должно выглядеть то самое пальто, которое вы купите себе на три года, чтобы оно не вышло из моды?

— Какие задачи у моды будущего?

— У моды будущего есть много задач, связанных с локализацией рынка. Люди хотят, чтобы мода отражала то место, где они живут. Мы уже не хотим ходить в чем-то, что считается модным в Лос-Анджелесе, — мы хотим, чтобы наша одежда отражала идеи Петербурга, была нашей локальной историей. 

Мода будет реагировать на изменения, которые нас ждут как общество в будущем. Захотим ли мы защищаться от общества и вести более уединенный образ жизни, или у нас появится коллективная ответственность и каждый будет вечером выходить убирать улицу перед своим домом или делиться одеждой с соседями? Если мы сформулируем новый образ жизни уже сегодня, то поймем, как будем одеваться завтра.

— Как вы считаете, дизайн одежды — это история для всех или история для избранных? Это что-то недоступное обывателю, или среднестатистический человек тоже может прикоснуться к дизайнерской одежде?

— Мода — это игра, увлечение, особенность. Это не для всех. Это то, что используют люди, чтобы отличаться от остальных. Но все не могут ходить без одежды, поэтому у моды две стороны. Есть одежда, которую мы носим, которая висит в нашем шкафу — вещи, и есть мода, то, что происходит с одеждой, когда мы ее надеваем — образ. Можно создавать предметы одежды — и это не мода. А можно понимать, почему та одежда, которую мы создаем, актуальна сегодня.

— Насколько высокая мода влияет на людей, на дизайнеров и на потребителей?

— Мода проходит разные уровни. Есть более интересная мода, музейная мода, выставочная мода. Никто не предполагает, что кто-то вообще будет носить такую одежду — это больше концептуальный дизайн, чтобы восхищать и вдохновлять людей. Есть мода, которая занимается решением задач, как должны выглядеть сегодняшние женщина и мужчина. Эта мода может не использовать новые предметы или новые формы, но она может давать новые сочетания: пиджак без юбки, платье-майка и ботинки, худи и шляпа.

У общества есть потребность в моде, есть потребность видеть новые идеи. Иногда это цвет, фактура, форма, а иногда это отношение к одежде, к тому, как и куда ее носят. 20 лет назад вас бы не пустили в кроссовках в ночной клуб, сегодня есть кроссовки, которые покупают на аукционах за бешеные деньги — это и есть непостоянство моды.

— Что бы вы посоветовали тем, кто уже сейчас хочет начать постигать фэшн-индустрию и мир дизайна одежды?

— Чтобы лучше погрузиться в мир моды, нужно сначала с ним познакомиться — просто открыть дверь и войти. Всем будущим абитуриентам нужно сначала узнать о мире, куда они направляются. Можно сделать небольшое исследование, посмотреть показы этого сезона, тенденции, марки на рынке. Всегда здорово, когда на собеседование приходит подготовленный человек, который посмотрел последние показы или рекламные ролики и говорит, что совсем не понимает, что это такое, но хотел бы узнать. Когда вопросов много, появляется желание на них ответить.