«Я отправила документы в три вуза: Оксфорд, Кембридж и Лондонскую школу экономики. И прошла во все три»
В Питерской Вышке, помимо основной траектории обучения, студенты в течение двух лет осваивают дополнительную — майнор. Он может помочь найти новую оптику для исследований, выбрать профессию или просто расширить кругозор. Выпускнице программы «Социология и социальная информатика» Татьяне Новотольской майнор помог не только найти новую область для исследований, но и поступить в магистратуру в Оксфорде. Обо всем этом и советах для абитуриентов — в нашем интервью.
Фокус на качественные исследования
Я выбрала программу по социологии, зная только, что буду изучать людей, группы, устройство общества. У меня было предчувствие, что мне это подойдет, а интерес к этой науке появился уже во время учебы на соцфаке. Каких-то ожиданий от программы у меня не было, поэтому не могу сказать, что совпало, а что нет. И все же я полностью довольна своим опытом и думаю, что мне нигде не было бы так хорошо, как в Вышке на соцфаке.
По названию программы «Социология и социальная информатика» уже понятно, что студенты изучают анализ данных, погружаются в количественную социологию. Хотя качественными исследованиями тоже много кто занимается — например, исследователи из лаборатории Центра молодежных исследований. На первом курсе я поняла, что количественная социология — это не мое. Даже испугалась поначалу, ведь математики и анализа данных будет много. Но у нас есть возможность выбирать курсы, поэтому я в основном делала упор на предметы по качественным исследованиям. Например, у меня был научно-исследовательский семинар (НИС) по культуре. Был и курс «Анализ социальных сетей» — максимально количественная вещь, но мне нравилось смотреть не на цифры, а на то, как работают социальные сети и информация циркулирует в них.
Мой любимый предмет на первом курсе — это, конечно, социальная теория. Это был челлендж — по профильным предметам всегда дают большой объем, который нужно быстро усваивать. Зато я ходила и думала — так вот, как это все работает! Была поражена тем, что мир такой интересный и теоретики могут его вот так объяснять. Этот курс, как и НИС по культуре, вела Мария Андреевна Сафонова. Мне нравилось все, что она преподавала, поэтому все четыре года я выбирала курсы Марии Андреевны. Бывают такие преподаватели, которые сами кайфуют от своего предмета настолько, что тебе тоже становится интересно — Мария Андреевна как раз из таких. А вообще соцфак — для меня всегда родной дом. Мне очень нравились люди, которые там преподают.
От книги британского антрополога к первым исследованиям в поле
Когда я выбирала майнор три года назад, я плохо понимала, чего хочу, но точно знала, что хочу остаться в социальных науках. Присмотрелась к майнору по социальной антропологии: посмотрела рекламное видео, почитала программу. Поняла, что мне это подойдет, потому что на соцтеории мне очень нравились этнографические тексты, где рассказывалось что-то о других людях и их жизни. Как будто читаешь фикшн, наложенный на социальную теорию, — ну круто же. А весь этот майнор должен быть об этом. И я подумала: да, это оно!
Майнор состоял из четырех блоков, каждый длился полгода. Блоки были посвящены разделам антропологии: родство и гендер, религия и знание, экономика и этика, культура и власть письма. В первом модуле мы изучили, что такое антропология и как люди ею занимаются: пошли от родоначальников — читали тексты Малиновского, Эванса-Притчарда. Потом я узнала, что этот курс построен по той же модели, что и Кембриджский курс антропологии, потому что Николай Владимирович Ссорин-Чайков четырнадцать лет там работал и привнес этот курс в Вышку. И это что-то потрясающее и удивительное — понимать, что ты можешь в Вышке заниматься предметом на том же уровне, на котором ты мог бы изучать его в одном из лучших вузов мира.
Во втором семестре мы изучали антропологию религии и знания — и это то, за что я зацепилась. Меня впечатлила книга британского антрополога Эдварда Эвана Эванс-Притчарда о магии среди народа занде (занде — народ севера Центральной Африки. — Прим. ред.). Мне было интересно читать эту книжку, потому что в ней комбинируются очень подробные этнографические описания и рефлексия автора над тем, что происходит с ним в поле. Он рассуждал о том, почему люди в это верят, чем это похоже на нас, хотя нам так не кажется, и как он сам со временем немного начинает верить. Мне в целом близок такой подход — исследовать не только поле, но и то, как поле может влиять на антрополога.
Для курсовой на третьем курсе я нашла поле в Пятидесятнической церкви в Петербурге. Я проводила там исследование с начала третьего курса до конца этого года: ходила туда два-три раза в неделю, посещала службы, участвовала в дискуссиях. Мне было важно проследить, что происходит, когда далекий от церкви исследователь приходит в религиозную группу, и как это влияет на подбор методов, построение отношений с информантами и в конечном счете на результат работы. Я сразу призналась, что провожу исследование, чем вызвала недоверие. Люди очень переживали о том, что я напишу, — из-за этого не рассказывали мне, как у них работает организационная структура, например. Со временем ко мне привыкли, но все равно допускали не до всех мероприятий. Я пришла к выводу, что вера для них — это то, за счет чего они выстраивают границы своей группы.
В дипломной работе я сконцентрировалась на том, как концепция признания Вебера работает в Пятидесятнической церкви, но уже другой — там люди оказались более открыты ко мне. Оказалось, что пастор уже встречался с антропологами до этого, поэтому помогал найти информантов и был готов ответить на все мои вопросы. Раньше концепцию призвания было принято изучать количественно, но мне показалось, что важнее проводить качественные исследования, чтобы узнать, как информанты воспринимают ее. Оказалось, что для пятидесятников эта идея — центральная в выстраивании их идентичности и групповых границ, влияет она и на воспроизводство неравенства в группе.
А вообще для меня вся антропология оказалась большим открытием. Мне нравится эта наука — тем, что она заботится о позиции человека, которого изучает. Антрополог приходит в поле, плохо представляя, что его там ждет, — у него нет никаких гипотез. Ему важно увидеть мир таким, каким видит его другой человек, и, отталкиваясь от этого, построить свое исследование. Мне очень близок такой подход, потому что мне хочется понять человека на самом деле.
Магистратура в Оксфорде
Я планировала взять gap year после четвертого курса, но в последний момент передумала. Я уже не успевала сдать экзамен по английскому, поэтому оставалось не так много вариантов. Среди них — Оксфорд, Кембридж и Лондонская школа экономики, они как раз не требовали сертификат. В Оксфорде и Кембридже одни из самых сильных кафедр по социальной антропологии в мире с блестящим преподавательским составом. А Лондонская школа экономики привлекла меня тем, что там была программа именно по антропологии религии.
Я подавала документы, особо ни на что не надеясь. Думала: вот сейчас мне ответят, что я не подхожу, и я со спокойной душой поищу что-то другое. От меня требовался стандартный набор: CV, мотивационное письмо и эссе, написанные в бакалавриате. А еще нужно было отправить три рекомендательных письма. Здесь важно, что писали мне их преподаватели с майнора — Жанна Кормина и Николай Ссорин-Чайков — очень хорошие исследователи, известные в западной академии. Итак, я отправила документы в три вуза: Оксфорд, Кембридж и Лондонскую школу экономики. И прошла во все три.
Оксфорд для меня всегда был сказкой и фантазией. Но благодаря майнору эта мечта стала реальностью. Для меня настоящее чудо, что я попала на этот майнор. Ведь все сложилось именно так, потому что я познакомилась с этими замечательными людьми, они дали мне знания и возможность доказать себе, что я могу учиться в таком месте.
Совет для абитуриентов и планы на будущее
Всегда нужно выбирать то, что тебе нравится. Вроде мысль очевидная, но когда доходит до дела, многие о ней почему-то забывают. Когда вокруг много информации, где классно, а где скучно — мозг туманится чужими представлениями о том, что есть классное. Поэтому особенно важно слушать себя при выборе майнора, ведь это отличная возможность расширить горизонты и открыть что-то новое в себе. Кто знает — а вдруг в итоге это окажется делом вашей жизни?
Пока я не знаю, хочу ли я остаться в академии. Мне кажется, становиться исследователем или преподавателем стоит только если ты кайфуешь от этого. А мне пока очень нравится делать поле, но писать теоретические вещи дается сложно. Надеюсь, что в магистратуре я как раз смогу определиться — идти ли мне на PhD или пробовать себя в чем-то другом. Но занятие на примете уже есть: мне очень нравится визуальная антропология и этнографическое кино. Надеюсь, что в Оксфорде я смогу это изучать.