Дай пять: что советует почитать Дмитрий Яковлевич Калугин

Редакция Питерской Вышки завершает апрель традиционной книжной подборкой. На этот раз своими рекомендациями поделился профессор департамента филологии Дмитрий Яковлевич Калугин. Он рассказал, какое произведение про ушедшую эпоху стоит прочитать у Гильермо Кабрера Инфанте и какая книга подарит надежду на лучшее.

Фото из архива Питерской Вышки

Томас Манн, «Доктор Фаустус»

Эпохальный роман Томаса Манна вышел в 1947 году. Автор написал его в эмиграции и в произведении подвел итоги своим размышлениям о культуре, Германии и призвании художника. Главный герой — композитор Адриан Леверкюн — заключает  сделку с дьяволом, чтобы обрести подлинный музыкальный гений. Дьявол открывает ему новый музыкальный язык, но взамен лишает его права любить, обрекая на вечное одиночество.

Во всем этом можно увидеть зачарованность искусством, которое побеждает жизнь и человечность, а также европейскую болезнь — культуру, которая разъедает человека. Все, кто пытается помочь герою, гибнут точно так же, как и те, к кому у Леверкюна возникает чувство, которое он уступил дьяволу в обмен на творческий дар. 

Можно сказать, что пылкая приверженность одной идее, культуре в том числе, оформляется в конечном счете через вполне националистические образы, а гений — всегда обречен на одиночество. Читать надо медленно и терпеливо.

Гильермо Кабрера Инфанте, «Три грустных тигра»

Сын правоверных коммунистов, едва ли не главный пропагандист кубинской революции, до того подвергавшийся цензуре режимом Батисты, а после — изгнанный режимом Фиделя Кастро, Гильермо Кабрера Инфанте навсегда покидает родную Кубу и через несколько лет пишет роман о том, «как выглядит пламя свечи после того, как свеча потухнет». Роман оторванным взглядом издалека говорит о Кубе на языке Кубы. Книга написана одновременно с такими шедеврами латиноамериканской литературы, как «Сто лет одиночества» Маркеса и «Игра в классики» Кортасара. Но в России она почти неизвестна.

Это болезненно изысканный и ироничный роман в сервантесовско-джойсовском духе. Он посвящён блужданиям выпивающих приятелей по ночной Гаване — городу огненных ритмов, баров и разморенной, но жадной жизни — за мгновение до революции, до того как все это обрушится и исчезнет. Роман-полилог, роман-фарс, роман-головоломка, роман-мозаика, наполненный реальными и вымышленными персонажами, их историями, трагедиями. 

Как это часто бывает в модернистской прозе, главный герой «Трех грустных тигров» — язык. «Кубинский» язык места и эпохи, испанский язык, английский язык, все языки вместе, много разных языков, язык как игра, язык вообще. Язык, в котором автор воссоздает свою утраченную Кубу. Язык — последнее, что остается, когда больше ничего уже нет.

Эмиль Ажар, «Вся жизнь впереди»

Этот небольшой роман связан с интересной историей. На самом деле, он написан знаменитым французским писателем Роменом Гари, долгое время скрывавшим свое авторство, в результате чего появился новый французский писатель Эмиль Ажар, на роль которого Гари пригласил своего двоюродного племянника. Всё бы ничего, но в 1975 году роман получил Гонкуровскую премию, лауреатом которой Гари уже был в середине пятидесятых. При этом в уставе премии прямо сказано, что её вручают только один раз. Дело приобретало скверный оборот. В 1980 году Ромен Гари застрелился, а на следующий год вышло эссе «Жизнь и смерть Эмиля Ажара», где он рассказал всю эту историю.

Герой романа «Вся жизнь впереди» — мальчик Момо, который живет у мадам Розы, окруженный всяким сбродом. Мадам Роза привязана к нему, она понимает, что мальчик вырастет и она останется совсем одна. Чтобы отсрочить этот момент, она внушает мальчику мысль, что ему меньше лет, чем на самом деле. Момо, с одной стороны, знает, что он еще маленький, а с другой — воспринимает мир уже глазами не ребенка, а подростка. Роман строится на этом разрыве — между самоощущением героя и знанием о себе, взрослеющим взглядом и инфантильными реакциями, которые порождают трагические коллизии. Вероятно, так же должен был себя чувствовать Эмиль Ажар, о зрелости произведений которого писали французские критики. В результате получился роман о взрослении, обретении веры в собственные силы и сложной поре расставания с привычным миром, где юность и зрелость на мгновение встретились. С грустными последствиями для всех…

Винфрид Зебальд, «Аустрелиц»

Немецкого писателя Винфрида Зебальда последние пятнадцать лет стали активно переводить, но если книги этого автора прошли мимо вас, попробуйте начать с его последнего романа — «Аустерлиц». Название может ввести в заблуждение, поскольку Аустерлиц в книге не название места и не эпизод из эпохи наполеоновских войн, а имя главного героя — Жака Аустерлица. Это странный человек, историк архитектуры, который шаг за шагом пытается открыть свое собственное прошлое. Поэтому «Аустерлиц» — это все же роман о местах и событиях.

Но здесь важно уточнить: места и события в романе довольно призрачные, погребенные под слоями памяти — своей и коллективной, общеевропейской. Она на самом деле гораздо шире границ Европейского союза, и СССР там — участник этого общего пространства и истории. Аустерлиц ищет свое прошлое, открывает тайну своего происхождения, вспоминает детство в Праге, пытается узнать о судьбе своей матери, пропавшей в концлагере «Терезиенштадт», ищет следы отца. Можно сказать, что герой этого романа — сама Европа, охваченная амнезией после войны, холокоста, гетто и страданий людей, согнанных со своих мест, взыскующих памяти о себе. Память затягивает в свой водоворот, вызывая головокружение читателя. Этому способствует отсутствие абзацев, благодаря которому текст превращается в гладкую зеркальную поверхность. Читать его следует быстро, по возможности не отрываясь.

Рубен Давид Гонсалес Гальего, «Белое на черном»

Когда эта книга вышла на русском языке, она поразила воображение тех, кто ее прочитал. Иногда страдания человека связаны не только с войнами и социальными катаклизмами: простые жизненные обстоятельства оказываются не менее фатальными. История, которую рассказывает Гальего, свидетельствует об этом в первую очередь.  Его родители — отец из Венесуэлы, а мать из Испании — познакомились в Москве во время учебы. У них начался роман, и в 1968 году родился сын, которому поставили диагноз «детский церебральный паралич в тяжелой форме». Когда Рубену было полтора года, его матери сказали, что ребенок умер. Но на самом деле его отдали в детский дом для инвалидов. С этого времени началась другая жизнь.

Пересказывать книгу бессмысленно: она о жизни парализованного — сначала ребенка, потом подростка, оказавшегося в советских домах для людей с хроническими заболеваниями в 1970-е годы. У этого ребёнка нет близких людей и будущего, он обречен на смерть. Но мальчик продолжал жить, бороться за свое существование, преодолевая человеческую глухоту, безразличие и презрение. 

То, что в художественной литературе воспринимается одним образом, выглядит совершенно иначе, когда мы читаем документальную прозу. Она позволяет расслышать голос реального человека, рассказывающего о себе. Этот голос дает надежду всем остальным: даже самое страшное отчаяние — не повод, чтобы опускать руки и перестать двигаться вперед.