Вести с кибер-полей: Форум о будущем, инновациях и роботах
17–18 сентября в Москве прошел форум «Облачные города. Форум о будущем городов БРИКС», где побывал Андрей Иккерт, магистрант второго курса программы «Глобальная и региональная история». Об исследовании human-robot relations, образах будущего и своих открытиях в наблюдении за роботами читайте в материале Андрея.
Моё исследование сосредоточено на процессах интеграции роботов в наши органические, а_социальные сообщества, а также на процессах возникновения новых сборок, гибридных форм взаимоотношений и родства между людьми и машинами, людьми и искусственным интеллектом. В целом, между нами и механическими другими.
Важная часть моего исследования заключается в признании техники равноправным субъектом взаимодействия, а не просто инструментом. Техника, помимо заранее запрограммированных задач, способна самостоятельно воспроизводить знаки, которые мы, люди и другие (не)люди, можем считывать и интерпретировать. Мы наблюдаем это во время поломок, то есть в ситуациях, нетипичных для запрограммированного поведения, выбивающихся из привычного паттерна действия. Допустим, любимый вами робот-пылесос начал без конца ударяться о препятствие или умная колонка стала что-то неразборчиво говорить без вашего ведома. Даже в случае поломки обычной бытовой техники, того же компьютера, перед тем как обратиться к мастеру или искать решение в интернете вы прислушиваетесь к тем сигналам, которые они посылают, пытаясь выяснить, что же не так. Поломка в данном случае — необходимое условие для нового соединения, в моём случае — человека и машины.
Все эти практики я сопоставляю с идеями о будущем, которые проецируют на город и общество IT-корпорации, государство в лице различных НИИ и инновационных кластеров, а также со взглядами простых энтузиастов из различных клубов робототехники и писателей-фантастов таких, например, как Карел Чапек, Айзек Азимов, Филип Дик, Уильям Гибсон и другие.
Простыми словами, моё исследование нацелено на то, чтобы ответить на вопрос: «К чему же приведут эти human-robot relations?».
Только вернувшись из летней экспедиции в Вологодскую область, я узнал о предстоящем форуме «Облачные города. Форум о будущем городов БРИКС». Я не мог его пропустить, ведь он позиционировался как площадка для обсуждения будущего городов и технологий, а значит и как пространство, где артикулируются нарративы о месте роботов и ИИ в обществе. Несмотря на ограниченные ресурсы, я посчитал важным поехать в Москву: подобные события представляют уникальный полигон для наблюдения за тем, как конструируются образы технологического будущего.
Ехал я туда с предположением, что в рамках форума проявится своего рода двойственность: с одной стороны — официальные дискурсы, транслируемые IT-корпорациями, государственными структурами и экспертным сообществом, с другой — практическое сосуществование людей и роботов, которое может вступать в противоречие с этими дискурсами. Особое внимание я планировал уделить тому, как роботы «встраиваются» в социальное взаимодействие и какие новые формы отношений при этом возникают.
Что меня удивило прямо на входе так это атмосфера: помимо многонационального состава участников, бросалось в глаза и видовое разнообразие. Люди и роботы передвигались вперемешку. В парах работали органические и механические консьержи, встречавшие гостей; роборука выдавала посетителям программки и всё это создавало ощущение будущего здесь и сейчас. Нетипичным был и сам ландшафт форума: повсюду стояли зарядные станции для роботов, демонстрирующие яркий пример гостеприимства, учитывающего потребности механических других. Было непривычно ходить среди роботов. Поздоровавшись с одним из них, я направился слушать доклады, задаваясь вопросом: «Какой же образ будущего будут проецировать спикеры?».
Вместе с «органическим», физически воплощённым ведущим, выступления модерировал ИИ-ассистент Никита — хотя, вполне возможно, это была всего лишь фикция. По крайней мере, у меня оставалось такое ощущение. Многие доклады, обещавшие ответить на вопрос «Как нам сосуществовать вместе с технологиями?», на деле всё ещё обсуждали исключительность человека. Роботов и ИИ упоминали лишь в потребительской или приспособленческой перспективе. «Как будто для роботов нет места в сценариях будущего. Про них вообще не говорят», — одна из пометок в моём полевом дневнике. Все спикеры с опаской относились к сосуществованию с технологиями на равных, что подтверждали их высказывания: «Смарт-сити должен быть для человека отсталым», «Люди должны продвигаться быстрее городов». Антропоцентричный взгляд на будущее держал технологии под строгим контролем — из страха потерять человеческую исключительность или, возможно, даже идентичность: «Humans do not need to become robots», — заявил один из иностранных спикеров. Все говорили лишь о том, что для избежания «пессимистичного ИИ-будущего» нужно «put people first». О равноправном сосуществовании речь даже не заходила. «Никто не хочет перестраивать города под роботов», — заметил один из спикеров. Я испытал противоречие между услышанным и окружением, царившим за пределами зала.
После докладов я снова вышел к роботам. И мне повезло: начались поломки. Роботы падали, ударяясь об пол, выходили из строя. Реакция людей была неоднозначной: кто-то смеялся, другие стояли в недоумении, вопрошая «Так и должно быть?», были и те, кто сочувствовал им и пытался помочь, разговаривал. Одного из роботов владелец поднял почти по-отечески, словно ребёнка, со словами: «Пойдём, мальчик мой, починим тебя». Я наблюдал процесс «воскрешения» робота: что-то покрутили, что-то потянули, нажали кнопку на пульте управления (Что? Разве они не должны действовать самостоятельно? Неожиданное наблюдение, но ладно), и вновь он заработал. На мой вопрос, как удалось его починить, мастер ответил: «Они же как люди, суставы у них там, просто надо...» — но его прервали, и тайное знание оживления робота осталось мне неведомым. «Просто полы скользкие, им тяжело [ходить]», — добавил другой человек из команды коммерсантов.
Возник вопрос: насколько такие антропоморфные роботы действительно приспособлены к городской среде?
Один из роботов подошёл к зарядной станции, и я решил составить ему компанию. Поинтересовавшись у человека, стоявшего у станции, как часто приходится заряжать таких роботов, я узнал о технических деталях: при интенсивном использовании они склонны к перегреву, а он, в свою очередь, ускоряет расход энергии. Затем я снова заметил пульт управления и прямо спросил про него. Да, все роботы управлялись людьми. За каждым оператором, сидевшим у зарядной станции, был закреплён робот, которым он управлял. Футуристическая картина разрушилась: механические другие стали восприниматься скорее как игрушки, а недействительные участники нового социума. Мне объяснили, что ради безопасности роботов лучше контролировать, чтобы не причинить вред людям.
Тот случай, когда робот упал и сломался, оказался следствием потери контроля. Почувствовав свободу, один из роботов подошёл к своим механизированным собратьям, разыгрывавшим запрограммированное представление, и, не будучи включённым в этот перформанс, стал причиной падения другого. После ещё пары докладов подобное повторилось. Такие необходимые операторы выступали конструкторами робототехнического мифа. Для обывателей роботы казались «живыми», обладающими синтетической волей механическими Другими, а для посвящённых профессионалов было очевидно, что это — тщательно инсценированная игра в будущее. Это рождало любопытный кейс techno-embodiment: где заканчивается воля оператора и начинается «желание» робота?
Как я и предполагал, форум стал фабрикой по производству технологического мифа. Но этот миф не монолитен: он полон внутренних напряжений и противоречий — между гуманизмом и технократией, доверием и страхом, освобождением и контролем.
В завершение отмечу: те из вас, кто боится восстания машин, могут выдохнуть. Роботы слишком неуклюжи и громко топают. Большинство из них на форуме тайно управлялись «органическими» операторами с джойстиками, скрытыми от глаз публики, но вот ИИ — совсем другое дело…
Телеграм-канал автора, в котором он делится наблюдениями и мыслями по своему исследованию.
Текст: Андрей Иккерт, магистрант второго курса программы «Глобальная и региональная история»