• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

Адидас и костюм-футляр: вопрос о киноадаптации

Смотря снятый по книге фильм, мы часто замечаем, что режиссёр изменил большую часть оригинального сюжета. Однако иногда это необходимо, чтобы киноверсия производила не меньшее впечатление, чем роман, и передавала основные его идеи. На примере фильма «И всё осветилось» Л. Шрайбера посмотрим, какие приёмы используют сценаристы и режиссёры при работе над киноверсией книги, как и для чего меняют важные детали и повороты сюжета.

Адидас и костюм-футляр: вопрос о киноадаптации

Фильм «И всё осветилось», реж. Л. Шрайбер, коллаж Полины Ярош

Фильм «И всё осветилось» (Everything is illuminated, 2005) режиссёра Лива Шрайбера снят по одноимённому роману Джонатана Сафрана Фоера. Встретить книгу на русском языке можно под другим заглавием, предложенным Василием Аркановым, — «Полная иллюминация». Это автобиографическая история о путешествии американского еврея Джонатана, получившего имя писателя. Герой отправляется в Западную Украину в поисках деревни Трачимброд, где родился его дед. Там же он надеется встретить Августину — женщину, спасшую его деда во время нацистской оккупации. Джонатана сопровождает одессит Алекс, дед Алекса, притворяющийся слепым, но при этом ведущий машину, и «сучка-поводырь» по имени Сэмми Дэвис Джуниор Джуниор. Но проводники Джонатана — не герои второго плана: именно от лица Алекса ведётся основной рассказ о поездке, которая становится для него личным путём поиска и обретения. 

«И всё осветилось», реж. Л. Шрайбер, Warner Independent Pictures, 2005

Несмотря на участие самого Дж. С. Фоера в работе над фильмом, сценаристы не стремились дословно следовать оригиналу. И это объяснимо: роман с нелинейным повествованием трудно поддаётся переводу на язык кино. В книге несколько сюжетных линий, которые не самым очевидным образом переплетены между собой: Джонатан создаёт вымышленную историю Трачимброда (эту линию называют еврейской версией «Ста лет одиночества»), а Алекс пишет книгу об их путешествии. Эти линии развиваются параллельно и чередуются с письмами героев друг другу. Некоторые признаки литературности сохранены в фильме: например, он делится на главы и в нём есть закадровый голос рассказчика.

«И всё осветилось», реж. Л. Шрайбер, Warner Independent Pictures, 2005

Фильм Лива Шрайбера соответствует принципам, высказанным французским кинокритиком Андре Базеном: экранизация получилась не слишком буквальной и не слишком вольной, сумела «воспроизвести суть и буквы, и духа первоисточника» [1]. Стилистическая и композиционная сложность книги в фильме нивелируется, но ключевые смыслы передаются через яркие, часто контрастные визуальные образы. Даже внешность актёров, выбранных на главные роли, являет собой антитезу: Джонатана играет Элайджа Вуд с его испуганно-страдающим выражением лица, а в роли Алекса — вокалист «Gogol Bordello» Евгений Гуздь в адидасе и модной кепке. Внешность Алекса в фильме подчёркивает его тягу ко всему американскому, начиная от хип-хопа, брейк-данса и провинциального шика в одежде и заканчивая его способом самопрезентации: представляя себя, он в первую очередь говорит о потребительских предпочтениях, преувеличивая свои финансовые возможности и успех у женщин. Алекс говорит на ломаном английском, больше похожем на выдуманный язык. В книге он обнаруживает лексическую и стилистическую неловкость: использует слова вроде dub (окрестить) вместо call (назвать) или distressed (огорчённый) вместо любых других слов, выражающих негативные эмоции. В фильме сохранена эта манера речи, дополненная нарочито грубым произношением актёра и внешними атрибутами ложной (утерянной) идентичности. 

«И всё осветилось», реж. Л. Шрайбер, Warner Independent Pictures, 2005

Джонатан носит строгий костюм-футляр и большие очки с толстыми стёклами. Комически показана его страсть к коллекционированию: он крадёт у бабушки вставную челюсть, чтобы пополнить свою коллекцию, где на каждого члена семьи приходится набор случайных вещей или мусора, расфасованного по прозрачным зиплокам. Эта черта демонстрирует ту же нестабильную идентичность, болезненный поиск, связывающий Джонатана с таким непохожим на него Алексом. На вопрос, зачем погребать живого кузнечика в футляре для очков, Джонатан отвечает, что боится всё забыть. Этот разговор происходит в момент предельной искренности героев друг с другом, и комедийный контраст, явленный зрителю в начале фильма, ближе к его концу обнаруживает общую основу. 

«И всё осветилось», реж. Л. Шрайбер, Warner Independent Pictures, 2005

Другой, менее очевидный контраст возникает между Джонатаном и дедом Алекса, которого тоже зовут Александром. Идентичность Джонатана строится на двойственной связи с коллективным прошлым. Для Александра воспоминание о прошлом невыносимо, — он притворяется слепым, — но так же невыносимо и существование в «беспамятстве», — и он водитель, проводник Джонатана. Фоер называет память шестым чувством еврея и сравнивает её с уколом булавки, который вызывает воспоминание о других уколах. Память для всех героев романа — нечто одновременно болезненное и неотчуждаемое. 

«И всё осветилось», реж. Л. Шрайбер, Warner Independent Pictures, 2005

Постепенное сближение героев в фильме не проговаривается между ними напрямую, но происходит при помощи невербальных средств. Вначале Джонатан боится собаки Сэмми, да и она от него не в восторге, но во время ночёвки в гостинице остаётся охранять его и спит рядом. Во время путешествия американец постоянно сталкивается с непонятными ему особенностями местной культуры: он не ест мясо и не может найти себе подходящей еды, пытается давать местным жителям чаевые сигаретами «Мальборо». Поверхностный смысл этих эпизодов — их комический эффект: юмор, как пишет Фоер, — единственный способ рассказать правдивую и печальную историю. И вместе с тем неловкость от столкновения с чужой культурой, непредсказуемость пути постепенно снимает с героя шелуху отстранённости и подготавливает к встрече с тем местом (и событием), которое он ищет. 

«И всё осветилось», реж. Л. Шрайбер, Warner Independent Pictures, 2005

Кульминационный эпизод — встреча с хранительницей памяти о Трачимброде, которую герои ошибочно принимают за Августину, и её рассказ о том, что случилось с деревней — в книге отличается большей подробностью. В фильме вместо разговоров показывают бесконечное подсолнуховое поле (подсолнух — символ плодородной украинской земли), ангелоподобную женщину и её дом посреди поля, заставленный коробками-воспоминаниями. Ключевой диалог Алекса и Джонатана тоже немногословен, но, говоря о смысле коллекционирования, Джонатан на минуту снимает очки, а Алекс — свой адидас, и его майка оказывается надета «inside out». Этот визуальный ряд в сочетании с языковой игрой (душа наизнанку) обнажает неочевидную хрупкость, уязвимость душевного мира героев. 

Одно из главных расхождений романа с экранизацией в том, что именно дед Алекса рассказывает о своём прошлом. Чем дальше заходит путешествие, тем яснее становится, что он бывал в этих местах раньше и каким-то образом связан с ними. По версии книги, он сам вырос здесь, но был вынужден бежать. Чтобы спасти себя, он предал лучшего друга, и из-за невыносимого чувства вины хотел забыть о случившемся: «Это произошло со всеми, можешь не сомневаться. Если я не еврей, это вовсе не значит, что со мной этого не произошло». Все герои романа оказываются связаны общей исторической травмой, её последствиями и памятью о ней:

«Дедушка сказал что я это я но это не может быть правдой правда в том что и я указалнаГершеля и я сказал оневрей и я вам скажу что и ты указал Гершеля и ты тоже сказал оневрей и больше того Дедушка еще указалнаменя и сказал оневрей и ты еще указалнанего и сказал оневрей и твой дедушка и Игорек и мы все указалидругнадруга так что же ему было делать толькокруглыйдуракпоступилбыиначе но подлежит ли это прощению то что он сделал можетлионвообщебытьпрощен за его палец за то чтоегопалецсделал начтоонуказал и начтонеуказывал кчемуонприкоснулсявжизни и кчемуне-прикасался таклиужон виноват а я а я ая аяа?» 

Фильм значительно упрощает этот сюжет, но передаёт стоящую за ним идею: дед Алекса оказывается евреем и уроженцем той же деревни, откуда бежал дед Джонатана. Этот ход подсвечивает контраст между его мнимой слепотой, грубостью, неприязнью к «жидам» и той травмой, что за этим скрыта. 

Версии концовки для семьи Алекса также расходятся. Финал фильма более мелодраматичный: все члены семьи, до этого ненавидевшие друг друга, хоронят деда по еврейскому обычаю на том месте, где стояла его деревня. Эта правда о прошлом как будто очищает их и заставляет держаться друг друга. В книге Алекс выгоняет из дома отца-тирана и становится главой семьи.

«И всё осветилось», реж. Л. Шрайбер, Warner Independent Pictures, 2005

На языке Алекса «проиллюминировать» значит «прояснить». В свете прошлого настоящее обретает ясность и смысл — не фактологическую точность, а ясность озарения. Фоер использует это слово, говоря о спичке, осветившей лица тех, кто видел сожжение синагоги. Когда герои фильма обращаются к памяти, их лица на мгновение будто засвечиваются фотовспышкой — так киноязык, возвращаясь к исходному смыслу выражения flash back, создаёт метафору вспышки памяти и передаёт зрителю то ощущение воспоминания-укола, о котором говорит книга.


Источники:


[1] Базен А. За нечистое кино: В защиту экранизаций // Базен А. Что такое кино? / Пер. В. Божовича и И. Эпштейн. М.: Искусство, 1972


Материал подготовила Елизавета Шафранская.
Редактор Анастасия Попова.