Библия как ключ к Поттериане, или о библейских мотивах в фэнтези-культуре
Есть ли связь между Библией и фэнтези? Как судьба Иисуса Христа связана с такими популярными персонажами, как Гарри Поттер, Арагорн и Лев Аслан? София Филимонова ответит на эти вопросы и расскажет, какое место занимает христианская идеология в современной литературе и какие библейские подтексты можно найти в фэнтезийных романах Джоан Роулинг, Джона Толкина и Клайва Льюиса.
Во второй половине XX века в понимании литературы происходит революция: теперь это понятие включает в себя практически всё, что является текстом, исключением не становится и Библия. Новый взгляд на гуманитарные науки обратил внимание на религиозные тексты и «узаконил» их литературную ценность [1].
Однако до XX века существовала риторическая критика и постструктуралистский метод анализа, которым Библия подвергалась в ранние времена становления церкви. Сам «литературный метод» также не является новым, ещё до нашей эры Аристотель писал в «Поэтике» о теории литературы. Это приводит к мысли, что теоретическое знание не диктует законы, по которым тексты существуют и взаимодействуют внутри исторического процесса. Библия являлась частью литературной традиции до того, как была признана литературой.
В первую очередь за вовлечённость Библии в литературный процесс ответственны писатели: Данте Алигьери, Уильям Шекспир, Джон Мильтон обращаются к христианским сюжетам в «Божественной комедии», «Гамлете», «Потерянном рае». Они не просто перерабатывают их в своих пьесах, а обновляют в соответствии с реальностью и оригинальной идеей, исследуют их тайные грани. Так из текста в текст эти сюжеты преодолевают века и добираются до нашего времени.
И.И. Гарин обращает внимание на то, что христианская эпопея имеет многовековую историю [2]. Она продолжилась и в новом тысячелетии с массовой популяризацией жанра фэнтези. В XX веке наибольшее влияние на вид фэнтезийной литературы оказали Джон Толкин, автор «Властелина колец», и Клайв Льюис, автор «Хроник Нарнии». Через несколько десятилетий к ним присоединилась Джоан Роулинг с серией романов о «Гарри Поттере».
Помимо очевидных сходств, которые диктует жанр, эти три произведения имеют основополагающую общую черту — связь с фигурой Христа. Все авторы внедряют в сюжеты произведений героев, являющихся аллюзией к образу Иисуса, или же используют его жизнеописание для формирования персонажной арки. Разными его ипостасями в произведениях становятся Арагорн, Лев Аслан и Гарри Поттер.
Арагорн
Толкин был убеждённым католиком и признавался в письме священнику Роберту Мюррею, что его произведения написаны в рамках христианской традиции, однако он сам отрицал их аллегоричность. Многие толкинисты указывают на параллели между судьбой Арагорна и жизнеописаниями Христа в Книге Откровений. Эту идею описывает в статье «Apocalyptic Vision in The Lord of the Rings» Д.Р. Вайтенброк [3].
Финальная часть трилогии «Возвращение Короля» часто характеризуется как «апокалипсис» в мире Средиземья, центральной фигурой которого является Арагорн, король-изгнанник. Он часто сравнивается с героем британского эпоса — королём Артуром. Но Уильям Реди выделяет одно существенное различие между этими персонажами. Критик описывает Арагорна как «слишком хорошего, чтобы быть обычным человеком» [3]. Это ёмкое замечание выделяет его на фоне героев с похожими шаблонами развития. Он не просто «герой», а «странник, защитник слабых, борец со злом и, конечно же, король» [3].
Символической смертью Арагорна является его путь через Тропы Мёртвых, из которых никто не выходит живым. Он ведёт туда своих спутников, которые вместе с мертвецами следуют за ним, приветствуя своего короля. Эта сцена в книге перекликается с тематикой Откровений:
«Из уст же Его исходит острый меч, чтобы им поражать народы. Он пасёт их жезлом железным; Он топчет точило вина ярости и гнева Бога Вседержителя.
На одежде и на бедре Его написано имя: “Царь царей и Господь господствующих”.
И увидел я одного Ангела, стоящего на солнце; и он воскликнул громким голосом, говоря всем птицам, летающим по средине неба: летите, собирайтесь на великую вечерю Божию, чтобы пожрать трупы царей, трупы сильных, трупы тысяченачальников, трупы коней и сидящих на них, трупы всех свободных и рабов, и малых и великих (Откр. 19:14–18)».
Герой Толкина проходит через изгнание, символическую смерть и затем восходит на престол как единственно истинный король, что напоминает историю распятия и воскрешения Христа в Ветхом Завете, которая предрекает «Золотой век», период торжества правды Божьей на Земле. С концом Третьего Века эльфы и волшебники покидают Средиземье, однако после всех «апокалиптических» событий следует перерождение. Перерождается Гондор, новый мир образуется из обломков старого, Арагорн объединяет эльфов и людей — одновременно он человек и божественное существо, подобно Христу.
Толкин отрицал привычное понятие смерти, поэтому кровопролитное сражение со злом в его произведении влечёт за собой смену веков, несущую надежду, мир, свободу и гармонию, подобную библейской. В финале трилогии описывается коронация Арагорна, она явно перекликается с эпизодом из Откровений, когда Иисус восходит на престол. Эта параллель утверждает толкиновскую идею о том, что мир способен переродиться даже после самых ужасающих событий:
«Арагорн преклонил колено, а Гэндальф надел Белую Корону ему на голову и сказал:
— Отныне начинается правление Короля, и да будет оно счастливым, пока стоят троны Валар!
Арагорн встал в полный рост, и все смолкли, ибо всем показалось, что они видят его впервые. Высокий, как давние заморские владыки, он возвышался над всей своей свитой, казался одновременно и умудрённым годами, и в расцвете мужественной красоты и силы: от его ясного чела, от сильных рук, умеющих исцелять, от всей его фигуры, казалось, исходил свет» [4].
«И увидел я великий белый престол и Сидящего на нём, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места.
И увидел я мёртвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мёртвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими» (Откр. 20:11–12).
Гарри Поттер
В серии книг Джоан Роулинг библейское влияние проследить сложнее, хотя в «Гарри Поттере» оно однозначно присутствует. С первой книги Роулинг исследует христианские темы, которые в культуре ассоциируются с Христом: любовь и жертву. История Гарри начинается и заканчивается жертвой во имя любви: в «Философском камне» Лили Поттер жертвует собой ради сына, и любовь её увековечена на нём печатью, которая оберегает его от Волан-де-морта; в последней книге Гарри приносит себя в жертву ради друзей и близких.
Говоря о Лили, можно было бы спорить о связи её образа с Библией, если бы не жертва Гарри в «Дарах Смерти», потому что до последней части Роулинг не пытается выстроить других параллелей между главным протагонистом и Христом. Вместо этого она укрепляет тему любви в произведении, чтобы жертва Гарри в финале саги была осмысленной.
Скрываясь от Волан-де-Морта, Гарри оказывается в Годриковой впадине, месте, где он родился. Символично, что в канун Рождества около церкви он обнаруживает могилу своих родителей и видит написанный на надгробном камне библейских стих:
«Последний же враг истребится — смерть» (1 Кор. 15:26).
В действительности тема смерти становится центральной в книге. Однако важна не только смерть, но и следующая за ней жизнь. В финале Гарри придётся принести себя в жертву не только ради Рона и Гермионы, но и ради маггловского и волшебного миров. Любовь ведёт его на смерть, которую он готов принять спокойно и осознанно.
Роулинг создаёт крепкую связь между понятиями любви и дружбы. Когда Гарри приходит в дом Полумны Лавгуд, то находит на потолке её комнаты портреты себя и Рона, Гермионы и Невилла, обрамлённые словами «друзья». И эта картина напоминает росписи церковных сводов — работу Микеланджело в Сикстинской Капелле.
Джон Киллингер писал в статье «Love, Death, and Friendship in the Harry Potter Novels» («Любовь, смерть и дружба в "Гарри Поттере"»): «Теперь после тысячи страниц этой истории становится ясно, что любовь, дружба, самопожертвование и, в конечном счёте, жизнь были центральными темами с самого начала» [5]. Так и для Роулинг главный посыл христианства заключается в следующем:
«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
Вы — друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Ин. 15:13–14)»
В действительности смерть побеждена любовью, когда Гарри «воскресает» на глазах волшебников, чтобы сразиться с Волан-де-Мортом.
Аслан
Не многие знают, что Клайв Льюис, автор трилогии о Нарнии, был теологом и написал несколько философско-религиозных трактатов. Его подход к работе над романами отличается от подхода Роулинг и Толкина. Они используют библейские сюжеты очень избирательно и опосредованно, беря только их суть. В случае «Гарри Поттера» и «Властелина колец» Евангелие является писательским инструментом, чтобы передать личную идею. Авторы практически не пользуются символикой и конкретными ссылками на библейские сюжеты, христианские заимствования в этих романах легко не заметить под огромным пластом скандинавской и британской мифологии.
Для Льюиса же Евангелие является основным источником сюжетов: текст «Хроник Нарнии» служит тексту религиозному, являясь посредником его идей. По этой причине цикл нарекли «детским христианским катехизисом» [6]. В письме Артуру Гривсу автор пишет, что «история Льва Аслана — это фактически история воплощения, распятия и воскресения» [7].
Великий Аслан создаёт волшебную страну, провозглашает её заповеди и определяет, что править ей будут сыновья Адама и дочери Евы. Когда дети Певенси попадают в Нарнию через платяной шкаф, Эдмунд предаёт своего брата и сестёр. Это предательство является аллегорией на первородный грех: Злая Колдунья искушает его сладостью, которую он принимает из её рук. Позже она обратится в чудовищную змею, утверждая свою роль змея-искусителя.
После «грехопадения» Эдмунд обращается к Аслану, и тот решает принять смерть, чтобы спасти жизнь мальчика. Он, как и Христос, жертвует собой во имя спасения грешников. Гибель Аслана перекликается с сюжетом распятия. Над Львом надругаются: сбривают гриву и связывают верёвками, затем закалывают на каменном столе. Но на следующее утро Аслан снова возникает перед Люси и Сьюзан во всём величии.
Последняя книга хроник рассказывает о погибшей Нарнии: она была «лишь отблеском Нарнии истинной». Оказывается, что после смерти герои попадают в «истинную Нарнию». Н.Н. Мамаева в статье «Христианство в Хрониках Нарнии» уделяет особое внимание детальному сравнению описанию сюжета «Последней битвы» и событий Апокалипсиса в Евангелии. Её исследование приходит к выводу, что Льюис практически построчно следует тексту Евангелия от Матфея:
«Солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба (Мф. 24:29)».
«Аслан призывает звезды, и они падают. Солнце поглощает Луну. Отец Время уничтожает Солнце [6] ».
Уникальность работы Клайва Льюиса состоит в том, что он облачает библейский текст в форму детской сказки, не отходя от её канонов. Это прекрасная иллюстрация литературного процесса в целом: новое базируется на твёрдом фундаменте старого. Толкин творил в эпоху модернизма, а Льюис и Роулинг — постмодернизма. Оба периода во многом характеризуются отходом от привычного строя, повествование в произведениях становится всё более обрывочным, понимание реальности искажается.
Постмодернизм вовлекает читателя в игру, декламирует хаос и исследует варианты нарушения правил в произведении. Одновременно литературу захватывает идея интертекстуальности: авторы начинают обращаться к средневековым и античным текстам. На фоне всеобщей экспериментальности возникают работы, вдохновлённые абсолютно классическим видением литературы, берущие центральными темами базовые человеческие проявления, исследование которых, казалось бы, уже исчерпало себя. Эти произведения обретают популярность и вписываются в литературную историю. Бросая вызов устоявшимся правилам, авторы стимулируют развитие искусства. Сегодняшний читатель готов к этой эволюции частично, поскольку он всё так же тяготеет к чувству близости и значимости, ведь именно оно даёт ему простые ответы на сложные вопросы.
Произведения, которые мы рассмотрели, успешно справляются с этой задачей: они рассказывают захватывающую сказку о приключениях, ядром которых являются понятия, определённые ещё со времён создания библейского текста: любовь, дружба, свобода воли. Привычная борьба добра со злом обретает новые цели, используя образ, уходящий корнями в начало цивилизации.
Примечания
[1] — Douglas, Mangum and Douglas Estes. Literary Approaches to the Bible. Bellingham: Lexham Press, 2017.
[2] — Шкрабо О.Н. «Потерянный Рай»: от замысла к созданию / О.Н. Шкрабо // Филологические науки в России и за рубежом: материалы I Междунар. науч. конф. Санкт-Петербург: Реноме, 2012.
[3] — Wytenbroek J.R. Apocalyptic Vision in The Lord of the Rings, Mythlore: A Journal of J.R.R. Tolkien, C.S. Lewis, Charles Williams, and Mythopoetic Literature: Vol 14: No. 4, Article 2.
[4] — Толкин Дж. Р.Р. Возвращение короля. Хабаровск: Амур, 1991.
[5] — Killinger J. Love, Death, and Friendship in the Harry Potter Novels, New York: Martin’s Press, 2002.
[6] — Мамаева Н.Н. Христианство и «Хроники Нарнии» К.С. Льюиса / Н.Н. Мамаева // Известия Уральского государственного университета, № 13, C.114–119.
[7] — Lewis C.S. Letters of C.S.Lewis. Harperone, 2017.
Материал подготовила София Филимонова.
Редактировала Анастасия Попова.