«Это… от Бога»: о поэте, его Музе и искусстве в эссе Иосифа Бродского
Что мы на самом деле знаем об истории, литературе и поэзии? В глобальном смысле — ничего. Размышляя о сущности творчества и душе творца, Иосиф Бродский написал пять эссе, вошедших в сборник «Как читать книгу». Вместе с Джорданой Карбоне узнаем о советах поэта, как выбрать хорошую книгу, а также его мнение о неразрешимых вопросах истории и искусства.
Иосиф Бродский составил сборник «Как читать книгу» из эссе, написанных на английском языке в конце 1980-х — начале 1990-х годов и опубликованных в книге «О скорби и разуме» в Нью-Йорке. Все они об истории, поэзии и литературе и представлены на языке оригинала с русским переводом Е. Касаткиной и А. Сумеркина. В этой статье расскажем о четырёх из них.
Altra ego
Первое эссе «Altra ego» является размышлением Иосифа Бродского о том, что представляют собой поэт и его загадочная Муза, о которой мы слышим на протяжении веков. Отвечая на этот вопрос, автор проводит нас через умозаключения, которые он как поэт и любитель поэзии сделал в процессе написания собственных произведений и чтения чужих. Среди них и мысли о связи между искусством и жизнью.
Искусство выживает в жизни. А Муза представляется нам живой женщиной, и она на самом деле имеет женскую природу. Согласно древнегреческой мифологии, Муза — дочь Зевса и Мнемосины, богини памяти. Она проявляла себя через голос, «диктуя ему ту или иную строчку» [1]. Она была голосом языка.
Бродский представляет этот голос и делает так, что его значимость опережает значимость человека, которому адресовано произведение. Действительно, если мы внимательны, то часто понимаем из стихотворения больше о самом поэте, чем о его возлюбленной: «Стихотворение о любви — это душа, приведённая в движение» [2].
Написание стихотворения — это акт любви, совершённый самим языком, который является самым древним и значимым из всего, что у нас есть. Это любовь языка к «a piece of reality» («части реальности»), то есть любовь большего к меньшему, так как реальность, в отличие от языка, всегда преходяща и временна. Умирают поэты и люди, что их вдохновляли, но не умирает сама Муза. Она перевоплощается в другое лицо и находит себе другого покровителя.
Как читать книгу
Второе эссе сборника — «Как читать книгу». Это речь, произнесённая на открытии первой книжной ярмарки в Турине в 1988 году. Не придерживаясь метафизического, или чрезмерно философского, или романтического направления в теме, Бродский желает продемонстрировать практический подход, задавая себе и читателю простой вопрос: как распознать хорошую книгу? Какими параметрами должен руководствоваться читатель, выбирая одну вместо другой? Каковы читательские возможности и проблемы, связанные с определением «хорошая книга»?
Первый вариант — это воспользоваться рецензентом, чтобы распознать достойное произведение, но он может оказаться таким же невежественным, как и мы, или иметь свои предпочтения. Второй вариант — положиться на чужие мнения, но это тем более небезопасно.
По мере того как Бродский ищет ответы на эти вопросы, он приходит к одному выводу: путь к развитию хорошего литературного вкуса — это чтение поэзии.
Профиль Клио
В этой лекции, прочитанной в Лейденском университете в 1991 году, Бродский задаётся вопросом: почему мы интересуемся историей?
«История — всегда версия Каина» [3], историю пишут победители. Этим автор хочет показать, что история для нас — вопрос интерпретации. Он также рассуждает и о природе истории. Это рациональный процесс или иррациональная сила? Почему обе гипотезы неприемлемы? Ответ связан с человеческой потребностью в предсказуемости, поскольку«всякий разговор о значении истории, её законах, принципах и так далее — всего лишь попытка одомашнить время, поиск предсказуемости» [4]. Автор включает в эссе некоторые иронические соображения: что такое история, если не «банк данных негативного человеческого потенциала» [5]?
Кошачье «Мяу»
«Кошачье “Мяу”» — доклад на симпозиуме, организованном Фондом «Креативность и лидерство» в Церматте (Швейцария) в январе 1995. Бродский размышляет здесь о природе творчества и вновь не обходится без иронии. Он сравнивает попытки понять, что значит термин «творческие способности» с попытками кошки поймать собственный хвост. Если уж уподобляться ей, то стоит начать мяукать: «…это было бы наиболее честной реакцией на понятие “творческие способности”» [6].
Понятие творчества, как и понятие истории, литературного вкуса, поэзии, невыразительно и неуловимо, неосязаемо и потому незаменимо. Таковым является и понятие поэта, то есть человека, способного творить. Однако способность эта настолько редкая, что её можно определить как случайную или имеющую небесное происхождение.
Из стенограммы суда над Бродским:
Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить вуз, где готовят... где учат...
Бродский: Я не думал… я не думал, что это даётся образованием.
Судья: А чем же?
Бродский: Я думаю, это... (растерянно)... от Бога…
Примечания:
[1] — Бродский И. О скорби и радости / Пер. с англ. Е. Касаткиной и А. Сумеркина. СПб: Лениздат, 2015. С. 15.
[2] — Бродский И. Указ. соч. С. 34.
[3] — Бродский И. Указ. соч. С. 101.
[4] — Бродский И. Указ. соч. С. 107.
[5] — Бродский И. Указ. соч. С. 110.
[6] — Бродский И. Указ. соч. С. 162.
Материал подготовила Джордана Карбоне.
Редактировала Анастасия Попова.