Пока есть возможность искать, я буду это делать
Можно ли восстановить историю своего рода, не будучи специалистом-историком? Генеалогия вызывает интерес у многих, но не у каждого хватает решимости зайти далеко в своих поисках. Инстаграм-блогерка Ксюша Какао рассказала «Своими словами» о трудностях, приобретениях и мистических совпадениях, которые ждали её на этом пути.
Ты заинтересовалась историей семьи ещё в 2013 году. Не могла бы ты подробнее рассказать, с чего начинала и как поняла, что эта тема тебе интересна? Всё началось с истории прадеда Василия Васильевича, погибшего во время войны?
Сразу большого желания не появилось: я переехала в Петербург из Барнаула, и здесь всё было для меня ново. В родном городе у меня осталась бабушка по отцовской линии. Её отец погиб на войне, и она не знала, где он похоронен. Мои родные пытались что-то узнать, подавали запросы в архивы. В одном из ответов им сообщили, что отец похоронен в Ленинградской области. Бабушка захотела узнать больше, может, есть могила, на которую можно приехать. Мне тоже стало интересно, и я решила помочь. Это был 2013 год.
Первое, что я сделала, — начала лазить ВКонтакте, в группах по поиску людей. В одной из них оказался толковый администратор: он дал мне список источников в интернете, где можно было уже тогда найти информацию.
Это было самое начало моего увлечения: я узнала, что, сидя на диване, можно что-то найти о своих родственниках, и меня это сразу взбудоражило.
Когда я показывала то, что нашла, своим родственникам, они очень радовались, ведь для них это некий «привет» из прошлого. Они мало знали о своих родителях, не говоря уже о дедах. Так я поняла, что надо копать дальше.
То есть именно дед Василий, захороненный здесь, в Ленобласти, дал толчок развитию всей истории.
Какие бывают виды документов и что ещё можно найти, помимо записей о рождении и смерти?
Я была в историческом архиве в Петербурге, смотрела перепись населения, смотрела выкупные дела крестьян. Это интересный источник информации, расширяющей взгляд на то, как жили твои предки. После отмены крепостного права многие крестьяне начали выкупать земли у помещиков, и на каждую такую историю создавалось выкупное дело. В этом выкупном деле может быть очень много документов, относящихся к разным крестьянским общинам: оттуда можно узнать, например, грамотным ли был твой предок, умел ли он писать. Оказалось, что мой был грамотным, и его назначили представлять интересы общины во всех инстанциях при выкупе земли. Это позволяет чуть больше узнать о семье.
Автобиография — это, конечно, великолепный источник. Причём я считаю, что автобиографические сведения стоит запрашивать не только на своих близких родственников, но и на дальних, потому что в их автобиографиях ты можешь встретить что-то и о близких. Например, очень часто описывали весь состав семьи: кто брат, кто сестра, где учился, где работает, какую должность занимает; рассказывали, естественно, о своих родителях, чем занимаются и так далее.
Ещё один интересный источник — исповедные росписи, их вели священники. Это перечень людей, которые приходили на исповедь к священнику. Там записывались сведения обо всей семье с указанием, кто кому кем приходится. От росписи к росписи можно проследить, кто когда умер, кто когда родился и так далее, потому что все члены семьи расписывались каждый год.
Самый распространенный источник информации – метрические книги, в которых можно отследить записи не только о рождении, но и о смерти и понять, например, что половину семьи выкосило оспой: часто они умирали в один день или с разницей в несколько дней. Я встречала запись, по которой целая семья из семи человек умерла от оспы. Это тоже позволяет больше понять о том времени: мы же часто вообще не представляем, как жили люди и с какими проблемами они сталкивались.
Самый интересный и редкий документ, который у меня есть, — это брачный обыск на моих… я все время забываю, сколько раз надо сказать «пра»: это мое седьмое колено, то есть четыре раза «пра», — брачный обыск на прапрапрапрадедов. Это скан документа из Пермского архива, в котором указана пара, вступающая в брак. То есть перед венчанием молодая пара должна была прийти к священнику для того, чтобы тот проверил, не являются ли они близкими родственниками, вступают ли они в брак по собственной воле, не заставляют ли их это делать родители. Священник это должен был всё проверить и написать в специальной книге расписку о том, что такой-то вступает в брак с такой-то, и никаких препятствий для этого нет. Такие расписки и назывались брачными обысками. Вот это, наверное, самый необычный документ, который мне удалось найти на своих предков, потому что брачные обыски сохранились в неполном объёме: сгорели, украли, немцы всё сожгли (часто работники архивов любят так говорить). Он датирован 1825 годом, но это не самый старый документ в моей коллекции.
Самый старый у меня — это 1781. Здесь уже совсем другой почерк и другой язык. Это метрическая книга за 1781 год, здесь я нашла запись о рождении моей пять раз «пра» бабушки. Здесь написано: 25 апреля, деревня Касимово, у крестьянина Егора Пустохина, дочь Мария. То есть когда родилась, у кого и где. Это самый старый документ, который у меня сейчас есть.
К слову, перепись населения 1897 года — это крайне редкий документ, потому что по закону после подведения её итогов все переписные листы должны были быть уничтожены. Тобольский архив — одно из немногих мест, где сохранились переписные листы с информацией о человеке: о его полном имени, адресе проживания, грамотности или неграмотности, языках, которыми он владеет, о его профессии и образовании, о семье и детях.
С помощью этой переписи я нашла одну свою еврейскую ветку полностью. Это уже обрусевшие евреи, тобольские. Здесь вся семья: хозяин, его жена и дети, и их соседи тоже приписаны, потому что они в одном доме жили. Тут есть и вероисповедание: они все иудеи. Это, кстати, семья жены Василия — моего прадеда, того самого, с которого всё началось. Но её самой здесь нет: она родилась на пять лет позже этой переписи.
Какие «мистические» истории или невероятные совпадения тебе запомнились?
Одно из таких событий — это когда я нашла одного из родственников именно в тот день, когда он погиб на войне 76 лет назад. Это было пятого марта. Я даже не сразу поверила в это.
Было ощущение, что он постучался ко мне с той стороны ноутбука. Я не могу этого объяснить.
Другая история, тоже, на мой взгляд, наполненная мистикой, произошла, когда мы с мамой ездили искать наших предков на Алтай. Мы встретили людей, которые нам очень сильно помогли. Мало того, что они рассказали, где находится старое кладбище, потому что мы никогда бы в жизни без них его не нашли, так ещё и отвезли нас туда. Мы познакомились, разговорились, и они назвали нам своих предков. Я поехала через несколько дней в архив — и на одной из страниц метрической книги нашла не только брак моих прадедов, но и брак прадедов тех людей, которые отвезли нас на кладбище. И я поняла, что это какой-то «интерстеллар» наяву, поверила, что время нелинейно. Мы встретились именно с теми людьми, чьи родственники были на одной странице с моими предками. Эти люди оказались в том месте именно тогда, когда нам было нужно. Это просто невероятно.
С одной стороны, много чудес, а с другой — структурная работа. Если ты структурно продумываешь себе схему поиска, то это тоже работает.
Я искренне думаю, что они хотят быть найденными. У меня довольно большая семья, но почему-то они стучатся именно ко мне.
Ты ищешь память о предках в разных уголках России. Какие чувства возникают от мысли, что многие поселения давно заброшены, в некоторых даже нет кладбищ, из-за чего о живших там просто некому вспомнить?
Мне печально наблюдать, как богатые и наполненные жизнью места приходят в запустение. Я была в нескольких таких местах, и это грустно. Но при этом я не могу сказать, что не стоит этим заниматься, чтобы не грустить, нет — стоит. Мой азарт, интерес, моя страсть к исследованию всегда побеждают.
Что самое сложное в изучении родословной, в том числе при работе в архивах?
Самое сложное в работе архива — это, на самом деле, не поиск, это организационные моменты. Очень сложно записаться, очень сложно заранее заказать документы, когда ты не знаешь, какие документы тебе понадобятся. Сам поиск для меня гораздо проще, чем правила.
Сложно устроена система фотографирования документов, потому что ты находишь документы и не можешь сразу же их сфотографировать. Ты должен выполнить ряд условий: записать всё в специальные бланки, заключить договор с архивом, оплатить фото заранее — и только в определенный день, который они сами тебе назначат, сможешь сделать фото. Эти моменты могут остановить многих в поисках, но нет, к этому просто нужно привыкнуть.
Но всё сложнее становится добывать некоторые документы. Тенденция такова, что биографической информации становится меньше.
Например, ЗАГС: создание единой электронной базы ЗАГСа, к сожалению, привело к тому, что информация в документах отражена не в полном объеме: в базу попадает ФИО, даты, место рождения, но не записывают, например, чем занимался человек и где он жил, часто даже возраст умершего не указан. Не хочется быть пессимистом, но есть трудности, что уж тут скрывать. Вместе с тем документы оцифровывают, появляется много открытых баз, в том числе по военным захоронениям, военнопленным. Многим исследователям помогают иностранные архивы, потому что у них бывает попроще с работой.
Насколько тяжело было вначале читать эти документы, иногда почерки могут быть совсем неразборчивыми?
Почерк не сразу плохой: ты начинаешь всегда с ближайших к тебе родственников, но, когда углубляешься, он становится хуже. Сначала он близок к тому, что ты можешь читать совершенно свободно. Причем некоторые священники писали очень красиво и каллиграфично. То есть если мы говорим о периоде перед революцией, о начале XX века, то там плюс-минус всё читаемо. Чем дальше ты углубляешься, тем непонятнее становится. Но все, кто занимается генеалогией, подтвердят: первые страницы будет очень тяжело читать, а потом глаза привыкают.
Не было ли моментов отчаяния, когда найти что-то новое не получалось, и казалось, что уже не получится? Если да, то как ты справлялась с этим чувством?
Бывают такие моменты, когда ты думаешь: «А зачем это всё?» Я много раз думала, зачем я этим занимаюсь, и пришла к выводу, что я это делаю, потому что не могу не делать. Эти моменты, когда я сомневаюсь... я бы сказала, что они быстро проходят. Многие думают, что я трачу много времени и денег на это, но опыт показывает, что я получаю намного больше.
У меня была история, когда я приехала в архив в другой город, это был Волгоград, специально, чтобы найти одну ветку. И именно те документы, с которых должен был начаться поиск и без которых сложно было бы дальше что-то искать, мне просто не выдали, и заранее по телефону меня никто об этом не предупредил. Уровень моего расстройства тогда сложно описать. Но я пришла из архива, собралась с мыслями, подумала, что можно сделать. В итоге продолжила ходить в архив и искать наугад, просматривая все книги нужного мне хутора. Это сложно, когда ты не знаешь, куда тебе копать. Но тем не менее поездка дала большие результаты, и я нашла там действительно сокровище, несмотря на то, что поиск был неструктурированным. Никогда не сдавайся — самое главное правило, которым я руководствуюсь.
Никогда не сдаваться — это, пожалуй, главный принцип занятий генеалогией. Есть ли у тебя планы по дальнейшему изучению семейной ветви? Чтобы ты ещё хотела сделать на этом пути?
Мои планы на долгие зимние вечера: есть очень много документов в открытом доступе, которые я буду смотреть, просто сидя на диване. Подобную монотонную и кропотливую работу по просмотру сканов в интернете я обычно откладываю как раз на такой период, когда нет поездок, нет отпуска. Мне повезло, что есть два архива, которые оцифровали свои документы. В одном из них можно бесплатно смотреть документы, в другом за небольшую плату. Это очень, конечно, помогает, и это одна из причин, почему у меня так раскопана одна ветка, потому что именно в этом архиве — это архив Пермского края — оцифровано много документов. Там мало того, что всё бесплатно, так ещё и несколько видов документов: помимо метрических книг есть исповедные росписи, брачные обыски, ревизские сказки, и в них можно найти упоминания о своих родственниках, и не только о близких, но и о дальних. Это значит, ты уже получаешь не сухие даты, а какую-то более живую информацию о том, как жили твои предки.
Каким тебе видится результат этого поиска? В какой точке хотелось бы остановиться? Или это потенциально бесконечная история?
Наверное, меня может остановить дальнейшая невозможность искать. Я думала над этим. Если закроются все архивы, если никого никуда не пустят, тогда всё.
А пока есть возможность искать, я буду это делать. У меня тяга к расследованиям, сложно даже представить, что я могу без этого.
Затянуло настолько, что в свободное время я могу сидеть листать метрическую книгу. Кроме того, я использую любую возможность попасть в архив и поработать с документами. Я состою в нескольких чатах по генеалогии, где люди помогают друг другу в поисках. И вот эта взаимопомощь на самом деле очень вдохновляет.
Беседовали Ирина Летуновская и Анастасия Попова.
Редактор Елизавета Шафранская.