Lab project: Ирина Бусыгина об исследованиях в области сравнительного управления

Ирина Бусыгина, профессор департамента прикладной политологии, рассказала Nota Bene Journal о работе Центра Multilevel governance, привлечении студентов к научным исследованиям и создании Школы политической науки.

N.B.: Как вы оказались в Питерской Вышке, почему выбор пал на департамент прикладной политологии?

В России такая ситуация, что выбора, к сожалению, мало. Наша система чрезмерно централизована, поэтому я при всем желании не могу поехать работать, например, во Владивосток или в Нижний Новгород, поскольку это будет резким понижением статуса. Поэтому если я остаюсь в Москве, то у меня есть выбор между московской Вышкой и МГУ. А если я туда не хочу?

В тот момент, когда я поняла, что моя история в МГИМО закончена, я стала думать, куда можно уйти. Я, наверное, все-таки могла бы уйти в московскую Вышку. Но это был бы стандартный ход, а я не сторонник стандартных ходов. Тогда я решила, что если менять, то менять нужно всё: город, коллег, студентов. После переговоров с руководством мне предложили отличный контракт, и я согласилась.

Конечно, я узнавала о репутации университета, о своих будущих коллегах. Для любого исследователя environment – это чуть ли не ключевое условие.

Если не от кого заряжаться, не с кем обсуждать новые идеи, если у вас нет научной жизни, то будь вы хоть Вебером, но всё равно потеряете в качестве, потому что система будет тащить вас назад.

N.B.: Каковы ваши основные научные интересы? Над какими исследовательскими проектами вы работали в последнее время?

У меня несколько исследовательских направлений. Мне кажется, иметь одно направление исследований не очень выгодно. Наука сейчас так работает, что ты одновременно включён в разного рода коллективы, исследующие разные научные проблемы. Во-первых, я занимаюсь федерализмом и децентрализацией, во-вторых, региональной интеграцией. Я начинала с того, что занималась Европейским Союзом и его региональной политикой, поскольку я географ по базовому образованию. Потом я стала заниматься отношениями России и Европейского Союза, то есть тем, как интеграционное объединение выстраивает отношения с мощной соседней державой. В последнее время изучаю Евразийский экономический союз, российскую внешнюю политику: я смотрю, как она формируется, чем она ограничена, как и почему меняются её приоритеты.

N.B.: Участвуете ли вы в каких-либо проектах помимо Multilevel Governance?

Сейчас один из моих проектов – это проект, который посвящен картированию постсоветских исследований. Внимание уделяется тому, что они внесли в теорию политической науки (на самом деле, comparative politics). Моя часть – федерализм. Задача состоит не в том, чтобы рассказать про российский федерализм, а в том, чтобы изучить российский случай федерализма. Обогатил ли он политическую науку в принципе, что позволил узнать нового?

Другой проект, с университетом Техаса, называется: «Почему авторитарные государства вступают в международные организации, которые оказывают ограничивающее влияние на их суверенитет?» Мы хотим узнать, зачем это нужно авторитарному режиму, у которого нет необходимости поддерживать легитимность.

Также я работаю сейчас в Свободном университете Берлина, веду модуль Politics в программе Eastern European Studies. Помимо этого, я член университетского консорциума, член ассоциации ПОНАРС Евразия, которая объединяет ведущих исследователей, изучающих политические процессы на территории Евразии.

N.B.: В чём суть проекта Multilevel Governance и как он начался?

В первую очередь стоит отметить, что это не просто проект, это Центр.

Начался он с идеи объединения преподавателей в нашем департаменте в единое целое. Нужно было придумать тему, которая стала бы общим знаменателем. Мы решили, что это будет понятие Governance. Дальше мы подумали: а что мы будем делать с этим Governance? – мы будем его сравнивать в различных странах и на различных уровнях, отсюда получилось Comparative Governance. Внутри этой большой темы можно выделить различные направления. Одно из них связано с наднациональными объединениями, туда пошли Анна Андреевна Декальчук, Александра Хохлова, в какой-то степени я. Это Европейский Союз и Евразийский Экономический Союз — Supranational Governance.

С другой стороны, у нас есть прекрасные исследователи Анна Васильевна Тарасенко, Юрий Андреевич Кабанов, Андрей Владимирович Стародубцев со своими policies, децентрализацией и федерализмом. А это уже governance внутри современного государства.

N.B.: То есть получается, вы сюда пришли и начали заниматься именно институциональным оформлением проекта внутри Вышки, верно?

Центр принадлежит всем нам, и моё руководство в некотором смысле условно. Оно безусловно, когда нужно сдать отчёт. У Центра должен быть руководитель, однако в принципе Центр – это общее дело. Это тоже своего рода governance, когда у нас много хороших людей, и главное, что у нас все должны быть дееспособными.

N.B.: Вопросы, озвученные вами ранее, сейчас уже изучаются, и параллельно вы занимаетесь созданием лаборатории?

Есть понятие «рабочая группа», которая нами уже была создана. Но эта структура является временной и ставит для себя годовые цели. Я не могу за год кого-то вырастить, это нереально, это медленный процесс. Если работать с аспирантами, значит работать несколько лет, а лучше с магистратуры, а ещё лучше – с бакалавриата. Вот для чего нужен центр! Чтобы создать долговременный коллектив.

Лаборатория должна делать массу вещей для будущего: привлекать к науке студентов, с ними работать, их выращивать, чтобы они потом были с нами, чтобы они пошли в аспирантуру, защищали диссертации, были нашей сменой, ездили на конференции. Мы будем им помогать с публикациями, писать в соавторстве, но и мы тоже рассчитываем на серьезные усилия с их стороны.

N.B.: Какие у вас планы на будущее?

Есть идея сделать школу политической науки. Но это очень большая амбиция, понимаете? Лаборатория нужна нам как первая ступень на пути к этой цели. У нас сейчас просто нет ресурсов для того, чтобы систематически взаимодействовать с образовательными программами. Я хочу более тесно взаимодействовать с магистратурой, уже с бакалавриата «вытаскивать» людей через Центр. Пойти в аспирантуру – это большой выбор, это фактически выбор жизни, написать диссертацию – это серьезное стратегическое решение.

N.B.: То есть Школа Политологии — это, как вы говорите, интеграция политологов бакалавриата, магистратуры, аспирантуры, то есть некая преемственность?

Конечно, интеграция, но не всех студентов, а только тех, которые, во-первых, захотят, во-вторых, работоспособны. У нас подход конкурентный, то есть мы не можем взять всех.

N.B.: Как именно студент может показать свои способности? Какие будут критерии отбора?

Во-первых, собственная инициатива. Во-вторых, мы смотрим на то, как человек работает, как защищает курсовые, как учится. Студент должен демонстрировать, что ему интересна научная работа. Существует масса умных, прекрасных студентов, которых научная работа просто не интересует. Они могут прекрасно учиться, прекрасные оценки получать, но это не значит, что они хотят заниматься наукой.

У тех, кто хочет заниматься научными исследованиями, на мой взгляд, довольно особенный склад ума.

Когда вам интересно думать долго над одним и тем же вопросом. И думать не несколько часов, а всё время. Вы можете преодолевать себя и читать сложную для вас литературу. Кроме того, это умение быстро учиться, поскольку объём знаний такой, что нет возможности сидеть и пыхтеть. Учиться теории, методологии, учиться делать дизайн, чтоб не лень было приходить к нам на research семинары и смотреть, как мы это обсуждаем, и учиться тому, как мы это делаем, и сделать это лучше потом, после нас.

N.B.: Чем студенты будут заниматься в лаборатории?

Зависит от того, что они могут делать. Наши магистранты записаны у нас как стажёры, но, тем не менее, мы можем найти возможность послать их на конференцию, если у них есть исследования, которые они уже могут представить. С другой стороны, в соавторстве мы можем писать работы. Мы не требуем ничего, выходящего за рамки профессионального, но это должен быть хороший уровень. Что касается бакалавриата, то у нас есть сейчас два студента-четверокурсника, они с нами уже с прошлого года.

N.B.: Можно сказать, вы пытаетесь строить сообщество?

Ой, как красиво! Вообще задача и состоит в том, чтобы выстроить сообщество, но у этого сообщества есть границы. Я на этом настаиваю. Оно не безгранично, в том смысле, что его невозможно постоянно расширять, как резиновый башмак. Это не игрушки, нельзя сказать: «Я буду с вами работать”, поиграться, а потом не выполнять обязательства. Если человек не выполняет обязательства, я не хочу иметь с ним дело. Жизнь коротка, и я не могу себе позволить ходить и уговаривать людей. Человек посылает сигнал «я хочу с вами работать» – и мы это уважаем. Но если ты сказал, что ты сделаешь что-то, то есть взял обязательство, а потом исчезаешь и не делаешь этого, то мы считаем это позицией. И с таким человеком работать не можем. Без всяких санкций, но мы к тебе больше не обращаемся. Дело-то добровольное.

С какими трудностями сталкиваются исследователи-политологи, какие навыки можно прокачать, работая над научным проектом, и с чего вообще начинать исследовательскую деятельность? Об этом Nota Bene Journal рассказала Александра Хохлова, сотрудница Центра Multilevel governance и аспирантка немецкого университета Мангейма.

Над интервью работали: Елизавета Родионова, Анна Кузьменко, Алина Савёлова, Дмитрий Шуваев, Лиза Михайлова, Валерия Кука