«Люди должны понять, что они — главные политические агенты в своем селе или городе», — Полина Яровая об экспедиции в Тотьму и исследовании с детективным сюжетом
Как антропология власти нашла себя в Тотемском конфликте? Что общего у священника, эзотерика и машин с «московскими номерами»? Почему ночные прогулки оказались полезными для местных жителей маленького городка? Не смогли ответить на эти вопросы? Тогда скорее читайте материал, где Полина Яровая рассказывает много интересного о своих экспедициях.
Я окончила бакалавриат «Политология и мировая политика» в Питерской Вышке, а после решила углубить свои знания в области антропологии власти, поэтому поменяла свой профиль в магистратуре и пошла на антропологический трек. Я побывала в двух летних экспедициях в Вологодской области. Первый раз я ездила в экспедицию в Нюксеницу по проекту «Открываем Россию заново», где изучала отношения власти на примере экологической политики в селе. Нашей групповой руководила Лидия Рахманова. За год до приезда нашей группы В Нюксенице прошел эко-протест против организации мусорного полигона близ села. Протест оказался успешным — полигон не построили. К мусорному вопросу нюксяне стали относиться серьезнее, а к администрации — требовательнее. В каком-то смысле местные стали рупором экологической политики, не без поддержки «Газпрома», чье активное участие можно наблюдать в разных аспектах жизни села.
Прошлым летом в составе новой группы под руководством Лидии Рахмановой и Николая Ссорина-Чайкова я провела месяц в Тотьме. В этом году мы планируем повторную вылазку в тотемское поле, которое оказалось богатой почвой для разнообразных исследовательских проектов. Тотьма — маленький городок, богатый историческими памятниками. В его центре есть 5 церквей в стиле тотемского барокко, а еще прилегающие села с другими памятниками, церквями и солеварнями. Я родилась и выросла в Краснодарском крае, где историческое наследие почти не сохранилось, поэтому Вологодские села и городки всегда удивляют меня своей подлинной красотой: старые деревянные домики с резными наличниками, большая река и густой лес, просторные поляны в центре города. Тотьма — это старинный город, в котором можно почувствовать дыхание времени, стать участником истории.
Кроме визуальной привлекательности местности, город богат разными сюжетами, которые ищут своих исследователей. Стоит только заговорить с работниками музея или библиотеки, и узнаешь огромное количество интересных исторических фактов о городе, о занимательных событиях и интересных людях. Библиотекари и музейные сотрудники были важными проводниками для каждого из участников экспедиции, они всегда знали, с кем можно поговорить по той или иной теме, давали нам контакты информантов и другие материалы, необходимые для наших исследований.
Я исследовала конфликт вокруг реставрации одной из местных церквей, которая в данный момент заброшена. Мне приходилось много общаться со священниками, другими активными участниками конфликта и сторонними наблюдателями. В каждом интервью можно было узнать новые подробности конфликта, услышать мнения разных сторон. Самое интересное в моем исследовании собиралось по кусочкам и фрагментам в единый пазл повествования.
Конфликт начался пару лет назад. Однажды к священнику, который назначен епархией ответственным за заброшенную церковь, приехал некий бизнесмен из Москвы. Он сказал, что видел во сне Максима Тотемского, чьи мощи предположительно погребены под фундаментом церкви, и попросил его починить церковь. Бизнесмен предложил денег на ремонт, и они, договорившись со священником, наняли трактор, которым подкопали фундамент церкви. Местные нашли эту затею вредительной для церкви, объединились под эгидой местного активиста, который утверждает, что у него есть особая связь с церковью. Так произошел раскол между священником и паствой недействующей церкви.
Через некоторое время случился новый скандал: проходя ночью мимо церкви, местные жители обратили внимание на горящий свет внутри и наличие машин «с московскими номерами» вокруг. Поднялся шум, эзотерик вызвал участкового, они вместе зашли внутрь и обнаружили там священников, копающих что-то в полу церкви. Эта ситуация стала основанием для местных считать священников мародерами — будто бы они искали мощи, зарытые под фундаментом. Сами священники, которых в последующих интервью я расспрашивала об этой загадочной ситуации, утверждают, что копали пол по указанию епархии без цели найти мощи, хотя если бы и нашли, то это было бы только хорошо для церкви. В этой истории сплетни слились с религией и мистикой, и каждый из участников говорит правду, но все правды до того разные, что картина событий кажется необъяснимо загадочной. Это было похоже на расследование.
Я исследую антропологию власти в различных ее проявлениях. Властные отношения можно найти везде, но мне нравится находить такие ситуации или, как я их называю, узлы социальных связей, в которых сконцентрировано как можно больше смыслов. В Тотьме таким узлом оказался конфликт вокруг церкви, его я сейчас и изучаю. Кроме того, что история сама по себе кажется мне чрезвычайно интересной, в ней скрыто очень много того, что можно объяснить через отношения власти. На нынешнем этапе исследования я выбрала теоретической рамкой концепцию Мишеля Фуко о пасторальной власти. Через нее я попробую описать и объяснить, как участники конфликта борются за власть над паствой, и почему в таких условиях церковь остается заброшенной без перспективы на восстановление, тогда как другие тотемские церкви получают гранты на реставрацию и постоянно ремонтируются настоятелями и прихожанами.
Главный предварительный вывод моего исследования состоит в том, что без организованного сообщества невозможно сдвинуть с мертвой точки что-либо. Инициатива, которая идет от местных, может вопреки бессилию и равнодушию бюрократических аппаратов изменить очень многое. Если сообщество не организуется, а пребывает в постоянном состоянии конфликта, возможности что-то сделать практически нет. Но не следует думать о сообществе, как о постоянной категории. Зачастую сообщество объединяется в момент выдвижения инициативы и ее реализации, а затем снова распадается.
В экспедициях я научилась обращать внимание на множественные детали, которые даже если в момент исследования не кажутся важными, могут пригодиться позднее. В экспедиции всегда нужно быть на стреме, знать, какие события происходят в городе, где можно поймать неуловимого информанта, с чего лучше начинать интервью. Особенно важной для моего исследования оказалась осторожность в разговоре. Когда изучаешь конфликт, нужно иметь разный подход к его участникам, уметь выстроить доверительные отношения с каждой из сторон, что удается не всегда.
Была пара ситуаций, когда с самого начала взаимодействия с информантами не клеилось общение, такое случалось, потому что тема, о которой я с ними говорила, была не всегда приятна для обсуждения. Когда информант изначально встречает вопросы в штыки, нужно постараться подстроиться под него, не задавать самые острые вопросы сразу, а выстроить доверие в непринужденном разговоре. Однако иногда это не помогает, и информанты становятся надзирателями, особенно если обладают какой-либо властью в городе. Например, одна из информанток старалась контролировать наши передвижения, звонила другим и расспрашивала, о чем мы разговаривали на интервью и, возможно, даже давала им указания, о чем именно им не стоит говорить с нами.
Я надеюсь, что мое исследование внесет вклад в понимание деятельности сообщества в условиях современности (модерности). Мне кажется, что мы не знаем о самих себе еще очень многого, поэтому зачастую не можем действовать эффективно, выполнять коллективные задачи, связанные с совместным сосуществованием и определением коллективных ценностей. Мое исследование может пролить свет на природу и практики современной власти, на то, как работает политическое вне государственного аппарата и международных отношений. Люди должны понять, что они — главные политические агенты в своем селе или городе, от их инициативы зависит окружающая среда, и они самостоятельно могут менять мир вокруг.