Россия и Япония в период отсутствия дипломатических контактов

Японец-католик в Московии

Наверное, каждый из курса школьной истории знает, что активное исследование и чуть менее активное заселение Сибири, а затем Дальнего Востока началось в XVII веке. И, казалось бы, первые контакты с японцами должны бы были произойти именно в этот период. Но первый японец, как ни странно, попал в Россию ещё до всех этих исследований и попал прямиком в Москву. Им был некий Николай Августинец.

Да, он японец… Такое имя он получил, переехав с родителями на Филиппины и приняв католичество. В 1596 году он вместе с миссионером Николаем Мело направился в Рим. Их путь проходил через Россию, именно так они оказались в Москве в 1600 году. Но дальше свой путь миссия продолжить не смогла, поскольку её обвинили в совершении католического богослужения, в крещении дочери итальянского лекаря Бориса Годунова и в шпионаже. После этого инцидента Николай Августинец и его наставник были заточены в Соловецкий монастырь.

При Лжедмитрии, который сам был католиком, миссионеры были освобождены. Однако после его смерти они опять потеряли свободу: сначала их сослали в Борисоглебский монастырь под Ростовом, а затем – в Нижний Новгород. В 1611 году, после выяснения связи миссионеров с Мариной Мнишек, Николая-японца казнили. Его спутник же каким-то образом смог присоединиться к войскам Марины Мнишек. Но в 1614-1615 гг. португалец всё-таки был пойман и казнён. [1]

Хёрюмины и начало изучения японского языка в России

После этого достоверно известных случаев, когда японцы попадали на территорию России и даже Камчатку, вплоть до начала XVIII века нет. Однако, скорее всего, они имели место, просто в XVII веке русские первопроходцы ещё «не дошли до Японии вплотную».

С XVIII века же, когда исследователи уже достигли Камчатки и побережья Охотского моря, появляется множество описаний, так называемых, хёрюминов — японцев, потерпевших крушение в результате шторма и попавших на приграничные территории России.

Одним из наиболее известных хёрюминов был Дэмбэй. Он был обнаружен на Камчатке экспедицией В. Атласова (1696-1699) и доставлен ко двору Петра I в 1702 году. Ему было поручено изучать русский и учить японскому. Кроме него в течение XVIII века было ещё множество подобных хёрюминов. Именно благодаря им в Российской империи сформировалась Школа японского языка. Её нельзя назвать учреждением, скорее это было обобщенное название для преподавания языка в различных ведомствах: в Академии наук, Коллегии иностранных дел и т.п. [2; 34-35]

Необходимость установления контактов с Японией и первые экспедиции на Курилы

Но для чего же учили японский? Дело в том, что для Российской империи обеспечение продовольствием дальневосточных территорий посредствам торговли с Японии было гораздо выгоднее с логистической точки зрения, нежели посредством отправки тех или иных ресурсов из центральных губерний. В связи с этим в течение XVIII века предпринималось очень много экспедиций в район Курил и собственно самой Японии.

Первая из них была осуществлена в 1711-1713 гг. И.П. Козыревским и Д.Я. Анцыферовым, которые выяснили, что северные Курильские острова никому не принадлежат и объявили их территорией России, обязав коренное население (айнов) платить ясак [1]. Кроме этого, по собственным наблюдениям и по рассказам айнов, Козыревский впервые в мире составил описание этих земель.

[1] в России XV — начала XX века натуральный налог с народов Сибири и Севера, главным образом пушниной.

Следующая важная экспедиция на Курилы и уже к берегам Японии была совершена М. Шпанбергом в 1739-1740 годах. Её результатами стало нанесение на карту всей Курильской гряды и открытие морского пути в Японию.

Помимо исследовательских экспедиций на Курильские острова направлялись сборщики ясака и купцы. Первые стремились распространить уплату ясака на жителей всех островов, что им и удалось: к 1755 году подданными Российской империи стали все жители Курил. [3; 35-39] Вторые же, осознавая, что запасы пушнины в Сибири начинают истощаться, стремились сохранить свою прибыль за счёт богатств новых территорий империи. [2; 41]

Однако, начиная с 80-ых годов, в погоне за ресурсами купцы продвигаются далеко за Курильскую гряду, на Алеутские острова и Аляску, в результате чего возникает новая причина для установления торговых и дипломатических отношений с Японией — японское продовольствие становится необходимым уже не только для Дальнего Востока, но и для купцов, направляющихся в Америку. Кроме этого, хотя императорские указы 1779, 1786 и 1799 гг. официально объявляли Курильские острова владением России, с конца 80-ых между соседями начинаются конфликты о принадлежности Итурупа и Кунашира. [4; 39, 41-42]

Экспедиция А. Лаксмана (1792-1793)

В связи с этим по указу Екатерины II была организована первая официальная российская миссия в Японию, которую возглавил А. Лаксман. Воспользовавшись морским путём, который был открыт Шпанбергом, 7 октября 1792 года русские корабли подошли к берегам о. Хоккайдо. Предполагалось добиться расположения японской стороны возвращением на родину трёх хёрюминов. Однако Япония, находящаяся в изоляции от других стран с 1641 года, принципиально не могла согласиться на развитие широких торговых связей.

И всё же нельзя сказать, что миссия стала совсем безрезультатной.

Во-первых, японцы всё-таки разрешили заход одного русского судна в Нагасаки (единственный открытый город для торговли с иностранцами), чтобы продолжить переговоры там в следующий раз.

А, во-вторых, благодаря возвратившимся на родину хёрюминам, японцы получили достаточно большое количество сведений о своём соседе, о котором раньше информация поступала лишь от голландцев, торговавших в Нагасаки. [2; 42-45]

Посольство Н.П. Резанова (1803-1805)

Вторая официальная миссия была организована уже после смерти Екатерины II и была возглавлена не кем-нибудь, а уполномоченным созданной в 1799 году Русско-Американской компании Н.П. Резановым. И добирался до Японии он не как-нибудь, а на судне “Надежда” вместе с И.Ф. Крузенштерном.

Перед ним ставилась задача получить право торговать не только в Нагасаки. При отказе японской стороны существовало два “запасных плана”: либо добиться свободной торговли на о. Эдзо (Хоккайдо), либо получить разрешение на торговлю через айнов на о. Уруп.

26 сентября 1804 “Надежда”, воспользовавшись разрешением, полученным А. Лаксманом в ходе первой миссии, зашла в порт Нагасаки. Подозрительные и не особо желавшие вести переговоры власти города разрешили вступить на берег лишь главе посольства. Такое же “нежелание” было и у центральных властей, которые тянули с ответом целых полгода. А когда он был получен, стало понятно, что миссия полностью провалена.

Во-первых, Эдо (Токио) отказалось от предложений расширять торговые отношения с Россией, поскольку посчитало, что потребности в иностранных товарах удовлетворяются торговлей с голландцами и китайцами.

Кроме этого, оно заявило, что не нужно больше отправлять посольства с хёрюминами (Резанов, последовав примеру Лаксмана, тоже взял с собой несколько японцев), предложив возвращать их на родину через голландцев. [2; 48-50]

Интересно, что ещё одной задачей Н.П. Резанова было обследование Сахалина. И после фиаско в Японии он это сделал. Зная, как тяжело приходится участникам Русско-Американской компании, и выяснив что “ничейный” остров[1] возможно использовать как ещё один плацдарм для торговли с Японией, он придумал план по занятию Сахалина.

Эта идея могла воплотиться в жизнь, когда два офицера РАК Давыдов и Хвостов в 1806-1807 гг. предпринимали попытки нападений на айнов Сахалина и подчинения их Российской империи. Однако правительство Александра I осудило такую инициативу и отправило авантюристов на русско-шведскую войну. [2; 55-57]

[1] Официально ничей, но вообще проникновение японцев и русских туда началось уже в XVIII веке.

Таким образом, с одной стороны, во многом случайное (крушение хёрюминов), а, с другой, во многом ставшее инициативой Петра I установление российско-японских контактов к XIX веку встало в тупик. Несмотря на желание России обеспечить продовольствием Дальний Восток, решить вопрос о принадлежности Курил и Сахалина и получить более удобный путь к Аляске посредством установления торговых и дипломатических отношений с Японией, последняя в силу политики “сакоку” [1] подобного стремления не имела.

Официальные посольства терпели неудачу, а неофициальные попытки присоединить те или иные территории имели переменный успех, встречая сопротивление японцев. Тем не менее, с точки зрения Российской империи, Курилы (вплоть до Итурупа) становятся её территорией и наносятся на официальные карты.

Дарья Воробьёва

[1] Сакоку (яп. 鎖国, если “читать” по значениям иероглифов - “страна на цепи”) — самоизоляция Японии, проводившаяся сёгунами из рода Токугава с 1641 по 1853 годы.