"Молодежь в лабиринтах патриотизма": вопрос со свободно-конструируемым ответом
После многочисленных предварительных конференции и выступлений, сопровождавшихся серьезными дискуссиями и критикой, книга под редакцией Хиллари Пилкингтон и Елены Омельченко «С чего начинается Родина: молодежь в лабиринтах патриотизма» была представлена общественности. Она явилась результатом трехгодичного исследования, посвященного изучению процессов политической, идеологической и культурной актуализации исторической памяти в России после хрущевской оттепели. В рамках исследования проводился анализ дискурсивного пространства патриотизма, масштабный опрос старшеклассников и младшекурсников, и была взята серия глубинных интервью.
После многочисленных предварительных конференции и выступлений, сопровождавшихся серьезными дискуссиями и критикой, книга под редакцией Хиллари Пилкингтон и Елены Омельченко «С чего начинается Родина: молодежь в лабиринтах патриотизма» была представлена общественности. Она явилась результатом трехгодичного исследования, посвященного изучению процессов политической, идеологической и культурной актуализации исторической памяти в России после хрущевской оттепели. В рамках исследования проводился анализ дискурсивного пространства патриотизма, масштабный опрос старшеклассников и младшекурсников, и была взята серия глубинных интервью.
Исследователи обратились к значимым и сложным вопросам: какой смысл вкладывают разные молодые люди в понятие «патриотизм», с помощью чего они определяют себя как патриотов/непатриотов, насколько сильно на них воздействуют медийные образы и политический дискурс и нужно ли в нынешней ситуации быть патриотом. Но, что интересно и необычно, в книге рассматривается не идеологический пласт патриотизма, навязываемый нынешнему поколению через СМИ, учебники и обязательные программы патриотического воспитания, а «обыденный», то есть, то, каким образом молодежь связывает это понятие со своим собственным жизненным опытом, соотносят его со своими представлениями о жизни.
В фокусе внимания авторов книги оказался вопрос о детерриторизации патриотических чувств. «Крушение» Советского Союза, разрушительные последствия жестоких войн, мощные миграционные и внешнеполитические процессы современности, строительство новых национальных объединений - все это превратило вопрос о патриотизме, как исключительном чувстве, ориентированном на привязанность к месту, где человек родился, жил, учился и работал, где похоронены его предки, к его другому смысловому измерению, в меньшей степени связанному с «малой родиной».
Исследователи пытались понять, существует ли все-таки связь патриотизма с территорией, или же она безвозвратно утеряна в силу геополитических условий, и эта задача определила географический контур выборки, в которую вошло два города-антипода – «столица мира» Воркута и «северная столица» Санкт-Петербург. Город, переживающий процессы разрушения и депривации, молодые жители которого ориентированы уезжать, и процветающий мегаполис, принимающий амбициозных молодых людей и предоставляющий им возможности для самореализации.
После презентации книги развернулась острая дискуссия, в которой было затронуто множество важных вопросов об исторической памяти и патриотизме. Почему люди, ощущая себя частью нации, вместе с этим чувством испытывают к ней не только безграничную любовь, но и ощущение долга и ответственности за ее судьбу? Есть ли эти чувства вообще, или это всего лишь риторика, которая воспроизводится вслед советским способам воспитания? Каким образом и с помощью чего возможно поддерживать и усиливать чувство принадлежности к нации? Что в «биографии» страны становится частью исторической памяти и предметом национальной гордости? Какие события является базовыми «якорями» истории России, к которым можно обращаться в процессе воспитания патриотов в молодежной среде сегодня, ведь все предметы гордости, на которые сейчас ориентирована политика, находятся в прошлом? А если национальная идея находится в прошлом, то, может быть, эта страна больна и нуждается в срочной «операции»?
По мнению директора ЦНСИ Оксаны Карпенко, специфика сегодняшней ситуации заключается в том, что существует некий «зазор» между идеологией и практикой, идеологическим проектом и повседневным опытом, борьбой за монополию на смысл слова «патриотизм» между государством и обществом. Современное общество более сложное и неоднородное, чем советское, и это мешает найти и сформулировать четкую национальную идею для России, общую для всего ее населения. Кроме того, само понятие «патриотизм» и все, что с ним связано, размыто. Это бесконечное облако тэгов, слов, каждое из которых еще может быть по-своему определено и, соответственно, рождать другие смыслы. Так или иначе, патриотизм соотносится с гражданственностью, национализмом, национальным государством, народом, национальными интересами, интересами народа, и ассортимент разных связок слов, он столь велик, что не понятно, какую из тем, линий стоит развивать.
Директор программы «Права человека», Дмитрий Дубровский* тоже задался вопросом о соотношении «микроистории» каждого человека с массовой историей, абстрактной и не привязанной ни к кому в частности. Патриотизм «задуман» как некая рамка, которая гипотетически должна мобилизовать население в случае чрезвычайной ситуации, совершенно игнорируя вот эти партикулярные идентичности – региональные, культурные, этнические, религиозные. Но главная проблема современного патриотизма состоит в том, что он выстраивается с национальных времен как что безусловная, безвозмездная и беззаветная служба человека государству, преданность нации, понимаемой как государство, что становится предметом всякого рода манипуляций. В этом контексте понятие «патриотизм» теряет свое ценностное наполнение, означая лишь формальную по факту рождения связь человека и государства. Дмитрий высказал предположение, что сейчас мы наблюдаем рождение какого-то нового, альтернативного проекта патриотизма, который уже не выражает себя в таких чувственных категориях как любовь, ответственность, гордость, долг и так далее. Этот патриотизм про что-то другое, и пока еще не понятно, но очень интересно, к чему он может привести нашу страну.
Елена Омельченко согласилась с тем, что существует очевидное противоречие между тем, как используется патриотизм политиками в риторике и для объяснения тех или иных политических решений и того, что, на самом деле, существует в молодежной среде, и отметила современную тенденцию к «спортизации» патриотизма. Если ранее главным «орудием» формирования патриотического сознания нации была война, и в особенности, победоносная, то сейчас основным инструментом создания современного патриотическо-политического проекта нации является спорт. Олимпийские игры, соревнования по хоккею и футболу способствуют объединению людей в воображаемую, здесь и сейчас существующую, единую нацию с ярко выраженными патриотическими чувствами.
В процессе обсуждения дискутантам не удалось прийти к какому-то единому мнению по всем заявленным вопросам, но цель данной дискуссии и не заключалась в том, чтобы дать какое-то окончательное определение понятию «патриотизм» или поставить точный диагноз России. Задача была понять повседневные и реальные смыслы - что для каждого из присутствующих гостей значит быть гражданином этой страны и к чему их это обязывает.
* Дмитрий Дубровский включен Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.