Массовая культура, популярная музыка и что с ними делать

Социологии в наследство от Франкфуртской школы досталось разведение «высокой» культуры и «массовой», а в наследство от американского бихевиоризма – «модель подкожной иглы» (hypodermic needle model), или «теория волшебной пули» (magic bullet theory).

Социологии в наследство от Франкфуртской школы досталось разведение «высокой» культуры и «массовой», а в наследство от американского бихевиоризма – «модель подкожной иглы» (hypodermic needle model), или «теория волшебной пули» (magic bullet theory).

Согласно этой теории, послания, которыми бомбардируют средства массовой информации свою аудиторию, оказывают однозначное и немедленное влияние на её социальное поведение (подобно игле, вливающей программы и установки в организм, или пуле, проникающей в мозг).

СМИ производят массовую музыку (как полагается, гомогенную, стерильную, неоригинальную, фальшивую, коммерческую) и навязывают её среднему потребителю, «промывая мозги» рекламой. В самом начале этой заметки можно видеть социальный плакат времён Перестройки (1990). Экран телевизора уподобляется взгляду Медузы Горгона (от которого люди превращаются в камень). То есть от воздействия популярной культуры люди перестают быть людьми (становятся чем-то нечеловеческим: животными (см. метафору Острова Дураков в «Незнайке на Луне» Носова)? роботами? зомби?). Такая точка зрения на «массовую культуру» господствовала в Советском Союзе, господствует она и сейчас в современной российской социологии, где, по сути, серьёзные исследования популярной культуры подменены старорежимными ламентациями по поводу «деструктивного влияния масс-медиа на подрастающее поколение».

Джеффри Херман Банток в своей книге «Культура, индустриализация и образование» (1968) выделяет три типа культуры: (1) высокую (high culture), которая производится и потребляется высшими классами и элитой общества, и не зависит от рыночных законов; (2) народную (folk culture), свойственную доиндустриальным обществам, и (3) массовую (mass culture), продукты которой производятся в промышленном порядке для рынка и распространяются через СМИ [Bantock 1968].

Массовая культура постепенно поглощает высокую и народную и таким образом вскоре полностью их уничтожит – это т.н. «гипотеза о массификации культуры», которую в дальнейшем критиковал американский социолог Герберт Ганс в своем труде «Популярная культура и высокая культура» (1974), где он утверждал, что для культуры современного западного общества свойственна скорее не гомогенизация, а наоборот – диверсификация и плюрализация. Появляется не некая единая «массовая культура», а множество культур, которые Ганс назвал «вкусовыми» (taste cultures). Идентификация индивида с той или иной «вкусовой культурой» находится в зависимости от класса, к которому он принадлежит, поэтому Ганс выделил пять видов «вкусовых культур»: высшую (high), высшую среднюю (upper-middle), низшую среднюю (lower-middle), низшую (low) и квазинародную (quasi-folk) [Gans 1999].

Исследователи Уильям Фокс и Майкл Винс попытались подтвердить эмпирически гипотезу о «вкусовых культурах». В марте 1973 года они провели опрос 767 студентов-социологов Университета Айовы в возрасте от 17 до 25 лет, которые должны были оценить по шкале Ликерта девять музыкальных стилей: современные популярные хиты, фолк-музыка, классическая музыка, блюз, «музыка социального протеста», рок-музыка, лёгкая музыка (easy listening), кантри и джаз. После факторного анализа полученных данных выявилось пять факторов, которые были интерпретированы как отражающие идентификацию с определённой «вкусовой культурой». Принадлежность к «вкусовой культуре» находилась в зависимости от семи демографических переменных: пол, возраст, размер города проживания, религиозность, образование отца, профессия отца и семейный доход. Результаты множественного классификационного анализа (MCA) данных показаны в таблице ниже.

 

Вкусовая культура	Демография вкусовой публики
Современные популярные хиты	Католики (но не атеисты, агностики и иудеи) Женщины Молодой возраст
Джаз и блюз	Монотонная положительная зависимость от размера города и профессионального статуса отца Атеисты, агностики и иудеи (но не католики)
Фолк	Иудеи Женщины Молодой возраст
Протестная рок-музыка	Атеисты или агностики Жители больших городов Более старший возраст Семьи с более низким доходом
Кантри	Мужчины Иудеи Либо низкое, либо высшее образование отца (противоположные экстремумы континуума социально-экономического положения)

 

Похоже, что Фокс и Винс как будто бы подтвердили гипотезу Ганса. Надо отметить, что подобных социологических обследований зависимости музыкальных предпочтений от тех или иных психо- и демографических показателей (напр., от политических предпочтений, расы, сексуальной ориентации, опыта употребления психоактивных веществ и т.д.) с начала 30-х гг. было проведено в США и Великобритании многие десятки, а то и сотни, и все они оказывались малоубедительными и часто противоречили друг другу.

Работу Фокса–Винса критиковали и по двум, более «глобальным» (даже социально-философским), пунктам.

Во-первых, исследованиями с подобным дизайном (опросы людей) невозможно доказать/опровергнуть такие всеобъемлющие «высокие» теории, как «гипотеза массификации» или «теория вкусовых культур» – безусловно, имеется некая «общая культура» (иначе люди внутри сообществ не понимали бы друг друга), но в ней также наличествуют локальные различия, и сила этих различий зависит, по большей части, от пресуппозиций исследователя, который намерился их выявить.

Во-вторых, такие исследования игнорируют специфику самой музыки, которая является, как я пытался показать в своих предыдущих заметках, совершенно особенным объектом исследования и требует особенного подхода. Например, Фокс и Винс не объясняют, на каком основании они выбрали именно девять музыкальных стилей и почему именно эти стили, а не какие-то другие. В стремлении проверить «гипотезу о массификации» они забыли, что само основание, согласно которому различаются выбранные ими жанры, фундаментальный принцип деления жанров –  мыслится ими априори конвенциональным и гомогенным, т.е. «массифицированным». То есть Фокс и Винс (как и многие эмпирические социологи музыки) имплицитно полагали, что все люди понимают одинаково, что такое, скажем «easy listening» и чем он отличается от «популярных хитов», чем отличается «фолк» от «кантри» и т.д.

Впрочем, есть ли особая разница, сколько социолог полагает «культур» – три, пять или пятьдесят, если количественно-иерархический принцип их различения остаётся незыблемым? В социологическом анализе популярной культуры (и популярной музыки) необходимо отталкиваться от самой культуры (и музыки). Прежде всего – от собственного социологического воображения и способности понимать, хороша или плоха та или иная музыка, то или иное произведение популярной культуры само по себе.

 

Литература:

Bantcok, G.H. Culture, Industrialization and Education. London: Routledge & Kegan Paul Books, 1968.

Fox, W.S., Wince, M.H. Musical Taste Cultures and Taste Publics // Youth and Society, Vol. 7, No. 2 (December, 1975), pp. 198–224.

Gans, H.Popular Culture and High Culture: An Analysis and Evaluation Of Taste Revised And Updated. New York: Basic Books, 1999.

Максим Кудряшов