«Тут главное — майндсет»
Компания ДРТ («Деловые решения и технологии») — одна из крупнейших консалтинговых и аудиторских компаний России — стала стратегическим партнером магистерской программы «Сравнительная политика Евразии». Директор департамента управленческого консультирования ДРТ Тимур Турсунов рассказывает, что такое управленческий консалтинг, какие компетенции требуются, чтобы стать сотрудником ДРТ, и почему консалтинговым компаниям интересно сотрудничество с программами по социальным наукам.
— Тимур, как вы стали сотрудником консалтинговой компании?
— Сразу после университета я начал устраиваться в «большую четверку». Поскольку я оканчивал финансо-экономический университет, в моей голове будущая карьера была связана с «большой четверкой», именно с аудитом. Мне казалось, что это та сфера, где можно быстро получить опыт, прокачать свои навыки и продвинуться. В «Делойт» я пришел работать на последнем курсе университета: 15 лет проработал в финансовом аудите, а два года назад стал сотрудником консалтингового департамента нашей компании. Я понял, что аудит имеет как свои преимущества, так и недостатки. Это однотипная работа, которая уже давно стала продуктом, а не отдельной услугой. Все воспринимают ее как нечто стандартное, то, что может делать любой человек. А консалтинг — это все-таки более специализированная услуга, заточенная под конкретного клиента или конкретный проект. Я это воспринял для себя как вызов.
— А справедливо ли сказать, что консалтинг отличается тем, что он более междисциплинарный, что в эту сферу можно прийти с разным набором знаний, а аудит более финансовый, более экономический?
— И да и нет. То, что консалтинг более междисциплинарный, — это действительно факт. В консалтинговых компаниях и в консалтинговых подразделениях больших аудиторских компаний действительно работают люди с очень разнообразными бэкграундом и образованием, а в самой работе встречаются задачи из абсолютно разных сфер. В аудите все заточено на финансы, на бухучет и на аудиторскую деятельность, но при этом в аудит также можно прийти с нефинансовым бэкграундом. Выпускник может окончить условно химический факультет МГУ или СПбГУ и при этом пойти работать в аудиторскую или консалтинговую компанию. Я встречал такие случаи. Тут главное — майндсет: необходимо, чтобы он подходил под требования и тот карьерный путь, который выпускник для себя выбрал, будь то аудит или консалтинг.
— Как бы вы описали этот майндсет?
— Аудитор — это человек скрупулезный и усидчивый, который хотя и с документами работает, но в то же время и с людьми. Здесь нужны погружение в достаточно серьезные процессы, работа с данными, а также знание бухучета, которое можно получить не в университете, а работая на проекте. Консалтинг имеет схожие характеристики, но при этом человек должен быть более гибким и открытым новому. Оба направления в одинаковой степени требуют внимания к запросам клиентов и выстраиванию работы в зависимости от них. Если ты не понимаешь, зачем делаешь то, что делаешь, то результат скорее всего будет некачественным. Поэтому понимание нужд клиента, задач, которые ты решаешь, ну и конечный результат, который от тебя ожидается, — важнейший элемент нашей деятельности.
— У вас в департаменте работают сотрудники, которые пришли к вам не из экономики или финансов, а из политологии и смежных дисциплин, например. Социальные науки в целом соответствуют описанному вами майндсету?
— Тут, наверное, не столько важен бэкграунд — социальные науки, анализ данных, экономика или менеджмент, сколько важна открытость чему-то новому. Человек, пришедший из политологии или социальных наук, обладает навыками работы с данными, навыками исследовательской деятельности. Если человек окончил университет, то он умеет анализировать информацию и делать выводы из этого анализа. Вот эти качества и навыки обязательно пригодятся в работе консультанта.
— Звучит так, будто консалтинг — это творческая работа, в которой нет ничего скучного, документационного, оформительского. Так ли это?
— Нет, конечно, но нужно разграничивать: есть история про то, как ты делаешь работу, а потом про то, как ты ее оформляешь. Мне кажется, что сейчас мало профессий, в которых люди не сталкиваются с административной работой. У нас есть определенные процедуры, политики, которые нужно соблюдать. Кроме оформительских, это еще и политики по независимости, по этике. Мы учим сотрудников тому, как делать работу в соответствии с теми принципами, которые закладывались в работу «большой четверки» — это объективность, независимость и клиентоориентированность. Но, конечно, и скучные вещи тоже у нас бывают. Просто это не основа нашей работы, этому можно научить. Майндсет не перестроить, а научить оформлять работу так, как нужно, можно в любом случае.
— Если компания ДРТ сама может научить сотрудников необходимым навыкам и процедурам, в чем состоит ваш интерес сотрудничества с университетами и в частности с программой «Сравнительная политика Евразии»?
— У нас, в отличие от некоторых других стран, начинающие специалисты — это люди с высшим образованием. Потому что в университетах закладываются те принципы, которые нам нужны и в работе аудитора, и в работе консультанта — усидчивость, внимание к деталям, аналитический склад ума, — то, что многие любят указывать в своих резюме. Этому в школах не учат. Поэтому нам нужно, чтобы у человека, который к нам приходит на начальные позиции, была эта база. Получить ее, не пройдя школу вуза, очень сложно. Можно, но сложно.
Когда я работал в Шотландии, «Делойт» запускал достаточно успешную программу по принятию на работу ребят после школы. К нам по этой программе пришел один сотрудник, но я видел, насколько он был заряжен: даже при отсутствии академической базы у него уже была база аналитическая. Он был готов к работе в консалтинговой компании, не нужно было этому учить дополнительно.
Но для того чтобы получать таких людей, средняя школа должна давать чуть больше, чем она дает сейчас в России: необходимо больше прикладных знаний, которые пригодятся в конкретной работе. Может быть, мы к этому тоже придем в определенный момент времени, в зависимости от того, как будет меняться наша система образования. Но на данном этапе мы понимаем, что наша аудитория — это выпускники вузов.
Собственно, поэтому мы приняли решение сотрудничать с вами в рамках программы «Сравнительная политика Евразии» — нам интересно готовить и получать понятные результаты. Когда мы не ходим в поисках студентов и выпускников с нужными нам навыками и компетенциями, а понимаем, что данная программа уже готовит специалистов с необходимой нам базой. Мы ориентируемся не только на конкретные вузы, но и на конкретные программы, которые известны нам уровнем подготовки выпускников, методикой преподавания и учебным планом.
— Насколько глубоко вы погружаетесь в такое сотрудничество?
— Мы смотрим учебный план и даем рекомендации по его содержанию. Также мы готовы привлекать студентов в проектную работу, потому что видим в этом максимальную выгоду: и для студентов это хорошая практика, и для нас это отличный шанс посмотреть на ребят в работе и начать знакомиться с потенциальными будущими соискателями. Кроме того, привлечение студентов к нашим проектам — это хорошая возможность получить свежий взгляд. Ты знаешь и делаешь так, как привык, так же делают твои сотрудники, потому что они твои подчиненные. Но затем на практику приходит студент , который может привнести свое видение, свой взгляд на проблему и тем самым придать дополнительный импульс проекту.
Есть, конечно, ограничения, с которыми нам приходится работать, связанные с конфиденциальностью некоторой информации от клиентов. Но в то же время у нас, кроме непосредственно клиентских проектов, есть еще и исследовательская деятельность, которую мы ведем. Нам было бы интересно пробовать ваших студентов в такого рода исследовательской деятельности.
— ДРТ известна своей программой оплачиваемых стажировок. Расскажите про эту возможность: как туда попадают студенты, что они там делают?
— Мы давно уже практикуем программу летних стажировок, которая позволяет студентам попробовать себя и понять, подходит ли им консалтинг, аудит, налоги, или нужно искать что-то другое. Для нас это хороший шанс подготовить уже понятного специалиста, которому можно предложить дальнейшее трудоустройство. Обычно стажировка длится три месяца, после чего возможен переход на полноценный трудовой контракт. Важная особенность стажировки заключается в том, что в этом случае студенты становятся сотрудниками ДРТ и участвуют в клиентской работе, а значит, должны соблюдать все требования к сохранению и поддержанию конфиденциальности информации.
— То есть в рамках стажировок осуществляется полноценная работа?
— Да, это полноценная работа над задачами нашего подразделения.
Беседовал Андрей Стародубцев, академический руководитель МП «Сравнительная политика Евразии»