Финансовой катастрофы не будет

Сергей Михайлович Кадочников в качестве гостя редакции выступил на страницах газеты "Санкт-Петербургские Ведомости" и рассказал, как правильно брать кредиты и как стать средним классом.

Наш герой вступил в свою должность в конце августа. До этого он десять лет был деканом экономического факультета Уральского государственного университета в Екатеринбурге. В 2005 году в Петербурге заканчивал докторантуру и защищал докторскую диссертацию на экономическом факультете СПбГУ по специальности «Мировая экономика». Как эксперт в этой области, он и рассказывает о том, ждать ли россиянам нового витка кризиса, как правильно брать кредиты и как стать средним классом.

– Сергей Михайлович, наверное, большинство наших читателей слышали про Высшую школу экономики, а чем примечателен именно петербургский кампус?
– Сегодня кампус ВШЭ в Петербурге уверенно развивается, но сейчас принципиально важно определить ориентиры для долгосрочных изменений. Должен ли питерский кампус быть похожим по структуре образовательных программ на центральный московский или он должен быть ориентирован на региональный рынок? Это только один из вопросов, который предстоит осмыслить нашему коллективу. Но совершенно точно в северной столице будут значимые международные проекты и программы.

В структуре петербургской ВШЭ сейчас есть две крупные международные лаборатории, которые были созданы в рамках постановления правительства № 220 (речь идет о создании лабораторий под руководством известных ученых. – Прим. ред.). Одна в области социологии под руководством именитого социолога из Мичиганского университета США Рональда Инглхарта, вторая – по региональной экономике, которую возглавляет профессор из Лувенского католического университета Бельгии Жак-Франсуа Тисс. Обе эти лаборатории базируются в Петербурге и собирают под свое крыло для совместных исследований, проектов, конференций и семинаров коллег из других университетов – как зарубежных, так и российских. И это очень важно, в частности, для академической жизни Петербурга.

– Давайте обратимся к тому, что волнует петербуржцев сейчас. Многие опасаются, что уже этой осенью Россию захлестнет очередная волна кризиса. Обоснованы ли такие опасения?
– Летом этого года Всемирный банк опубликовал свою оценку динамики ВВП России за 2012 год, произведенную по паритету покупательской способности. В мировом рейтинге мы занимаем пятое место – это существенный рост за последние годы, тем более что до недавних пор мы и в десятку не входили. Впереди нас – США (около 15,7 трлн долларов), Китай (чуть менее 12,5 трлн долларов), Индия (почти 4,8 трлн долларов) и Япония (около 4,5 трлн долларов). У России ВВП – 3,38 трлн долларов.

Но наша страна очень сильно зависит от мировой экономики. Вспомните, что было во второй половине 2008 года, когда волна кризиса нас захлестнула, условно говоря, через месяц после того, как началась нестабильность на мировых рынках ценных бумаг. Эта волна потом перекинулась на энергоресурсы и вообще сырьевые товары.

А мы очень зависим от этих рынков. Более 80% нашего экспорта – сырье, 70% из него – энергоносители (нефть и газ), 10% – металлы. Оставшиеся 20% приходятся на энергомашиностроение, химическую промышленность, сельскохозяйственные товары. А, например, в Германии, самом крупном мировом экспортере продукции обрабатывающей промышленности, 47% экспорта – продукция машиностроения. Кстати, именно с диверсифицированной структурой экспорта многие эксперты связывают то, что Германия относительно легко вышла из кризиса 2008 года. То есть, для того чтобы понять, что будет с российской экономикой, нужно, во-первых, понять, что происходит в мире. И во-вторых, понять внутренние проблемы нашей страны.

– Тогда давайте по порядку. Что же происходит в мире?
– Существуют две большие темы, которые касаются нашей страны и, соответственно, энергоресурсов. Первая связана с США, странами Евросоюза и Японией, вторая – с Китаем. Сегодня в экономиках традиционно богатых стран есть признаки оживления – кончается рецессия. Так, в целом прирост по суммарному ВВП стран Евросоюза за июль 2013 года (по сравнению с июнем) составил 0,7%. В Германии, в которой шесть кварталов подряд наблюдался стабильный спад, за аналогичный период прирост составил 1,5%. В США тоже наблюдается оживление – за второй квартал темп прироста ВВП США составил 1,7%. ВВП Японии вырос за второй квартал текущего года на 2,6%. Напомню, эта азиатская страна два предыдущих десятилетия находилась в рецессии.

Это хорошие долгосрочные сигналы рынка, которые влияют на уверенность простых людей, на настроения инвесторов. Население способно больше покупать, это порождает спрос на услуги и продукцию промышленности, что в свою очередь разгоняет экономику. С этой точки зрения никаких страшных событий осенью 2013 года не ожидается. Но, конечно, никакого бурного подъема не будет.

Кроме того, сейчас центральная тема в Европе – это уже не Греция. Безусловно, ей будут помогать за счет специально созданного фонда. Но сейчас все будет зависеть от того, не произойдет ли резкого ухудшения в таких крупных европейских экономиках, как Италия и Испания. Ярких сигналов того, что это существенное ухудшение случится, также нет.

– Что же тем временем происходит в Китае?
– Китай довольно быстро вышел из кризиса 2008 – 2009 годов. В 2010-м рост ВВП этой страны составил 10,4%. Но сейчас там наблюдается ситуация, обратная той, что складывается в европейских странах. Конечно, это не рецессия (рост ВВП на 7,8% за 2012 год, по данным Всемирного банка), но это охлаждение экономики. Многие связывают ситуацию с избыточной подпиткой экономики в кризис (2008 – 2010 годы) государственными деньгами. Это ведет к тому, что цены на других сырьевых рынках начинают падать. Например, за последние три месяца цены на металлы на мировых рынках упали в среднем на 10%.

Замедление роста экономики означает уменьшение спроса на металл для различных производств, что приводит к падению мировых цен. Для России это может аукнуться плохими доходами в ряде отраслей. Но эти риски полномасштабным кризисом не назовешь. На 2009 год пришелся пик падения ВВП России – 8%. По прогнозу Минэкономразвития, к концу текущего года темп прироста этого показателя достигнет лишь 3%. Мне кажется, что мы попадаем в полосу очень слабого роста экономики, граничащего с рецессией. Это означает рост до 3%.

– Курс рубля сегодня упал до уровня 2009 года. Продолжится ли его падение и стоит ли россиянам ждать дефолта?
– Действительно, сейчас происходит падение рубля на фоне оживления экономики в европейских странах и США (из этого следует большее доверие к евро и доллару). В частности, поэтому инвестор уходит из России. Мы поставили абсолютный рекорд посткризисных лет: в минувшем июле отток капитала из России составил 6 – 7 млрд долларов. Это означает меньший спрос на российскую валюту и давление на рубль.

Признаки сокращения темпов роста Китая – плохие признаки для наших основных сырьевых экспортных товаров.

Однако радикального падения курса рубля не будет. Скорее всего, оно будет плавным. Краха не будет и благодаря политике Центробанка. Сейчас у него нет игры на искусственное поддержание курса рубля, значит, нет избыточных продаж валютных резервов, а соответственно, не будет и резкой, обвальной девальвации рубля. За пик продаж российских золотовалютных резервов, который пришелся на конец 2008-го – начало 2009 года, было продано резервов на сумму около 100 млрд долларов. Сегодня ситуация совершенно иная: за июль 2013 года эти продажи не превысили 900 млн долларов.

– Есть ли какие-то признаки того, что цена на нефть, которая также влияет на курс рубля, увеличится?
– Большинство экспертов сходятся во мнении, что в 2013 – 2014 годах цена останется на уровне 100 – 110 долларов за баррель. Уровня 140 долларов не будет, как это было в середине 2008 года. Нефтяной суперцикл, по всей видимости, закончился. В богатое нефтяное десятилетие, продлившееся с 1998 по 2008 годы, цены на «черное золото» выросли в 6 – 7 раз.

Но не будет и падения до 60 долларов за баррель (это критическое значение для российского бюджета). Причина – политическая напряженность на Ближнем Востоке, которая значительно подстегивает цены. Кроме того, основные нефтеэкспортеры, главным образом – Саудовская Аравия, не заинтересованы в существенном падении цен. И это значит, что с нефтью радикальных скачков не будет.

– Если сбудется самый мрачный для экономики России прогноз, как себя вести обычным гражданам?
– Особых страстей не будет, максимум о чем мы можем говорить, это об инфляции 6,7 – 7,2% (по итогам 2013 года). Экономическая нестабильность в стране может как-то ощутимо отразиться лишь на человеке, у которого есть сбережения на сумму свыше 700 тыс. рублей. Напомню, это та сумма, которую мы можем хранить в банке почти без риска, поскольку она страхуется государством. Такими сбережениями обладают представители среднего класса.

Традиционными направлениями вложений в России также всегда были недвижимость и валюта – согласитесь, небольшой выбор активов. Кстати, именно поэтому недвижимость у нас такая дорогая. Но существует универсальный рецепт: не брать валютные кредиты, когда есть неясность на валютных рынках. То есть брать кредиты нужно в той валюте, в которой вы зарабатываете. В России это рубли. Второе безотказное правило: при финансовой нестабильности не покупайте недвижимость, которая еще не готова, не вкладывайтесь в долевое строительство.

– Кстати, много ли в России представителей среднего класса?
– Вы, возможно, удивитесь, но в действительности довольно много: 30 – 55%, по разным оценкам (последняя дана в докладе Всемирного банка за 2009 год). Вообще формирование среднего класса, пожалуй, – центральное изменение всей мировой экономики. Потому что он предъявляет спрос на другой тип товаров и продовольствия. Больше всего эти изменения видны в Китае (из-за большой численности населения).

Именно такие граждане предъявляют спрос, например, на мясо, а не просто на хлеб и кашу, а также на бытовую технику, автомобили. И эти отрасли промышленности начинают развиваться. В будущем же изменения, связанные с ростом среднего класса, произойдут не на рынке IT, который обеспечивал ростом целый цикл мировой экономики с 1990-х годов, а на рынке продовольствия. Это повлечет развитие сельского хозяйства и биофармацевтики. Значит, пора задуматься об инвестициях в аграрный сектор. И это долгосрочная тенденция.

– А кого вообще можно отнести к среднему классу?
– Средний класс в мире определятся как группа населения, способная покупать товары высокого качества, современные машины, путешествовать, а также иметь возможность пользоваться услугами международного уровня, включая высшее образование. Такое определение использовано в отчете Всемирного банка о перспективах мировой экономики за 2007 год.

Одним из важнейших индикаторов среднего класса является особая структура потребления. При более высоких доходах доля расходов на продукты обычно сокращается. При этом растет доля расходов на здоровье, образование и мобильность (не только географическую, но и профессиональную).

– Но многие наши соотечественники вообще боятся копить деньги, они просто тратят все, что получают. Правильно ли это?
– К сожалению, это эффективная модель поведения в нашей стране, то есть она абсолютно оправданна. Но это очень плохо для страны и ее экономики, потому что нам надо сберегать деньги, из которых впоследствии могут появиться инвестиции. Ведь из вложений в недвижимость и валюту (повторю, это два российских традиционных актива) не вытянешь инвестиции в промышленность.

– Если гражданину не хватает денег, он берет кредит. Изменится ли как-то в ближайшие год-два кредитная политика российских банков?
– Для начала отмечу, что вообще кредиты хороши с любых точек зрения. Они способствуют развитию производства и финансового сектора. Кроме того, кредиты определяют доверие к будущему у населения, а это индикатор благополучия страны. Ведь если человек берет много кредитов, значит, он думает, что в будущем сможет вернуть эти деньги.

Но сейчас в России налицо все признаки перекредитования. В июле на 5,3% выросла просроченная задолженность по кредитам – это почти в 2,5 раза больше, чем соответствующий рост годом ранее. И это сам по себе нехороший признак. Так что очень важна инициатива ряда банкиров, связанная с сокращением банковской маржи, то есть снижением разрыва между той ставкой, по которой кредитуются бизнес и население, и ставкой по депозитам. У нас маржа 6 – 7%. В эту сумму закладываются банковские риски, вознаграждение за банковские операции и прибыль банка. Если ее уменьшить, кредиты не только станут дешевле, но их будут быстрее возвращать.

– Многие опасаются, что крупные международные банки, которые придут на российский рынок после нашего вступления в ВТО, сметут наши финансовые институты из-за несовершенства отечественной финансовой системы. Так ли это?
– До начала 2000-х годов в России было ограничение на 12% по доле в совокупном капитале кредитных организаций, которая может принадлежать иностранным юрлицам. И сейчас доля иностранного участия в совокупном капитале банковской системы РФ не превышает 25%. Поэтому крупных угроз существованию российского банковского бизнеса нет.

– Две трети россиян считают, что девальвация рубля возможна или наверняка произойдет в ближайшее время – это результаты опроса, проведенного летом исследовательской фирмой «Ромир». Могут ли такие настроения дестабилизировать ситуацию в стране?
– Ожидания ухудшения часто превращаются в действия, даже если на то нет никаких экономических предпосылок. Мы сами куем свое счастье. В экономике эта психологическая составляющая, безусловно, есть. Но если скрывать от людей ожидания общества, не проводить соцопросов, то потом ситуация может реализоваться в еще более жесткой форме.

ФОТО Сергея ГРИЦКОВА

Подготовила Галина НАЗАРОВА