С девяти до девяти

Результаты курсовой студентки III курса экономического факультета НИУ ВШЭ в Петербурге Чудиновой Екатерины Алексеевны представлены в петербургском интернет-издании fontanka.ru в статье Андрея Павловича Заостровцева в рубрике "Особое мнение"

Можно трезвость обрести. Задаром. Просто не продадут – и все тут! Ну а если продадут, то невольно станешь трезвее впредь, ибо бюджет – он же не резиновый. Государство опекающее, оберегающее, охраняющее. И, вообще, источник всякой мудрости и благодати.

Молиться на него, да и только. Жаль, что атеист. Ну а если серьезно посмотреть на смысл политики «все запрещать», то столь радужное (уж извините за нехорошее с недавних пор слово) настроение плавно перетекает в раздражение. От чего так?

Бутылка в аренду

Начнем с чисто экономических аргументов. Вводимое ограничение по времени для торговли алкогольной продукцией есть, пользуясь жаргоном экономистов, «входной барьер». Рынок для продавца и покупателя закрывается ровно на половину суток. В результате и тот, и другой теряют выгоду от несостоявшейся сделки.

Второе. Поскольку стремление совершить сделку в запретное время остается (а у некоторых граждан – очень сильное стремление), то работает та или иная схема продажи, призванная этот запрет обойти. Покупатель платит больше, покрывая вероятностный ущерб продавца от санкций в случае обнаружения торговли, объявленной незаконной.

Третье. Контролирующие запрет органы получают новый источник дохода, беря его нарушение под свою «крышу». Известно, что любой запрет рыночных сделок щедро кормит того, на кого возлагается «высокая миссия» его осуществлять.

Теперь об эффективности запрета для граждан, привыкших за полтора десятка лет покупать алкоголь когда захочется. Поделюсь любопытными данными, сославшись на исследование Екатерины Чудиновой (студентки питерского филиала Высшей школы экономики), которой в качестве научного руководителя курсовой работы подсказал интересную тему. Ей удалось собрать команду, которая взялась нарушать запрет.

В итоге эксперимента было выявлено, что в запрещенное для торговли время в мелкой рознице в Центральном районе крепкие напитки продали в 29% случаях, пиво – в 71%, вино – в 85%. Аналогичные цифры по Невскому району оказались, естественно, выше, так как, понятное дело, на окраине в «спальном районе» и спрос повыше, и контроль пожиже. Тут крепкие напитки продали в 57% случаев, пиво – в 79%, вино – в 93%. Причем без «теневой» наценки, так как штраф полностью окупался примерно 20 бутылками нелегально проданной водки. Кроме того, конкуренция в сфере подпольной торговли высока: наценка же отпугивает клиентов.

В крупных торговых сетях ночные приобретения не удались. Да здравствует малый бизнес – оазис свободы! Полагаю, что приведенные цифры несколько ниже реальных, поскольку 20-летние студенты могли вызывать подозрения продавцов насчет совершеннолетия. Хотя паспорт ни у кого из них не спрашивали.

Мониторинг Интернета позволил выявить многие любопытные формы организации ночной торговли. Было определено 5 основных схем обхода запрета. Четыре из них в Питере используются, а вот пятая – еще нет. Это – аренда (!) бутылки.
Брать в аренду бутылку не запрещено в любое время. Заказчик обращается по указанному на сайте телефону, и ночной курьер оперативно доставляет ее на квартиру вместе с договором аренды, который включает одним из пунктов обязательство вернуть арендованное не позже, скажем, 10 часов утра следующего дня. Клиент вносит залоговую стоимость, которая, разумеется, выше, чем цена этой же самой бутылки в дозволенное для продажи время. Надо ли кому-нибудь объяснять, что залоговая стоимость никогда не возвращается?

Пример с «арендованной» бутылкой говорит о многом. Прежде всего, о неиссякаемой изобретательности предпринимательства. На «теневом» рынке она выше, чем на легальном. Затем в очередной раз подтверждается тщетность запретов рынка. И, наконец, тут хорошо заметны дополнительные издержки, которые государство своими ограничениями навязывает обществу. Вместо простейшего варианта «продал-купил» приходится тратиться на розыгрыш всей этой комедии.

Отцепись!

Каждый раз, когда надо мной нависает тень «заботливого» монстра, именуемого государством, я произношу этот энергичный глагол и, как правило, не в столь употребимом в СМИ варианте. Мазохисты-государственники тут же в ответ начинают укорять какой-нибудь Швецией с ее огосударствленными производством и продажей алкоголя. И с более жесткими временными ограничениями его реализации в рознице, включая запрет на торговлю в выходные и праздники (правда, говорят, что теперь по субботам в первой половине дня можно).

На это я отвечаю: «А можем мы быть хоть в чем-то свободнее?». Когда в 1994 г. пребывал в Стокгольмской школе экономики, то наблюдал неподалеку от нее очереди в «систем булагет» - государственные магазины, торгующие спиртным. И вспоминал недавнее советское прошлое. Очередь перед закрытием растягивалась метров на 100.

Зачем вводится запрет? Чтобы на работу с ясной головой приходили и не опаздывали? Во-первых, все работают в разное время (кто днем, кто ночью). А, главное, каждый отвечает сам за себя. Если какой-то там работяга нажрется в 4.00 и заявится с бодуна на завод, то я-то тут при чем? Пусть увольняют алкаша, это – частная проблема его и нанимателя, а меня – оставьте в покое. У меня, скажем, во вторник и четверг занятий в Вышке нет; вот, например, захочу прийти в ночь со среды на четверг за бутылкой чилийского сушняка, а мне в ответ – фига Вам с маслом? Какого лешего?

Кстати, если бы у такого существа, как «государство», были мозги, то оно бы поостереглось в нынешней политической обстановке присоединять к протестующим негодующих «простолюдинов». На чем нажглась КПСС в конце 1980-х гг.? В частности, и на том, что непреднамеренно создала сети общения в многолюдных очередях. Они с успехом заменяли отсутствовавший Интернет. Сегодня рвущиеся выпить по ночам и завсегдатаи Facebook и пр. – непересекающиеся социальные множества. Однако если подпереть оппозиционные политические выступления «интернетчиков» яростью объединенных неудовлетворенной жаждой масс, то революционная ситуация гарантирована.

Властям бы не ограничивать, а, напротив, продвигать алкоголь. Впрочем, достаточно и просто не мешать. И тогда пойдут за «Клинским», а не к Абаю Кунанбаеву. Вот в ругаемые ныне 1990-е человек был свободен свой жалкий уровень жизни водкой разбавлять когда и где угодно. И все спокойно было.
Впрочем, если государству нашему даже таких примитивных соображений в голову не пришло, то это явный признак ее отсутствия. Революция – сестра трезвости (вспомните, что в 1917 г. был «сухой закон»), хотя и открывает дорогу к пьянству («отпирайте погреба – гуляет нынче голытьба»).

Поэтому посоветую государству последовать моему вечно обращенному к нему призыву. А именно - тому самому «Отцепись!». Так ведь будет лучше не только для меня, но и для него. Взаимное же улучшение если и не рождает взаимного обожания, то хотя бы как-то примиряет с мерзостью факта государственного бытия.