КАКИЕ НАШИ ГОДЫ

Сегодня в Новгороде начнут праздновать «1150-летие российской государственности». «Деловой Петербург» с помощью известных историков пытался понять, имеем ли мы право отмечать этот праздник. Адриан Селин, д.и.н., профессор Высшей школы экономики

- Можно ли говорить о том, что наше государство является тем самым, 1150-летие «зарождения» которого мы празднуем?

- Конечно, нет. Российская Федерация может считаться преемником СССР, Российской империи, Великого княжества Московского Ивана IV, которые первым стал титуловаться царем. Примерно в XV веке, появился конструкт «Русь», который имеет очень сложное соотношение с Древней Русью, окончательно потерявшей единство и исчезнувшей в XIII-XIV веках. Нужно при этом понимать, что вообще о государстве в современном понимании на территории России всерьез можно говорить только с 60-70-х годов XV века. Отождествлять нынешнюю высшую власть с персонажами Повести Временных лет – все равно, что выводить французских президентов от Карла Великого.

- Насколько эффективным было государство Российское в разные исторические периоды?

- Трудно подходить к средневековым институтам с современными критериями. Но, скажем так, до Ивана Грозного гнет был посильным. То есть, за уплаченные подати и прочие повинности гражданин получал нечто адекватное. В конце XV века государства «мало», в XVII же столетии наметился даже диалог государстве и общества, который, впрочем, быстро свернулся из-за слабости государства. Слишком сильным был шок от Смуты у первых Романовых. Можно, тем не менее, отметить периоды успешных действий: например, удачная внешняя политика и рост экономики в 20-х годах XVI I века. Много успешных решений было принято при Екатерине Великой, Павел I, которого все ругают, принимал удивительно верные решения – скажем, отменил указ о престолонаследии – по сути отказавшись от самодержавного принципа. (Тем самым прекратив эпоху дворцовых переворотов, последней жертвой которой по иронии судьбы стал сам – К.Ш.).

Вот петровские реформы, при всей их радикальности и масштабах, я не назвал бы примером эффективного управления. Беспримерные по уровню государственного насилия – это да. Но почти все петровские инициативы базировались на тенденциях, которые проявились раньше. Город-порт в устье Невы новгородцы хотели строить еще в XVI I веке.

- Как на протяжении веков менялись отношения государства и личности? Какую роль играл тогдашний «креативный класс»: просвещенная аристократия, дьяки, земство?

- При всех отклонениях и колебаниях главный вектор развития государства в России – централизация и «инвентаризация», попытка упорядочивания власти. При этом сама власть, как ни странно, может быть слабой. Тогда мы видим, как пробиваются ростки самоуправления. И это не только земство, не только дворянские собрания. На Русском Севере мы видим серьезное развитие частного права уже в XV веке, мы знаем, как города уклонялись от крепостничества. Некоторые из западных русских городов, например, Смоленск, имели опыт самоуправления по магдебургскому праву, их жители не могли не помнить о былом бюргерском, еще не гражданском, но уже «горожанском» самосознании. Но если брать общую картину, то до XVI века общество было аморфным, в нем не сформировалось никаких гражданских институтов. И впоследствии «креативный класс» проявлялся как бы по синусоиде – в прямой зависимости от давления власти на общество. Но при первой же возможности он проявлял себя. Так в 1730 году вдруг выяснилось, что идея ограничения самодержавия жива! 120 лет о ней не было слышно, а стоило случиться кризису престолонаследия – и чуть ли не на улицах начали говорить о конституции.