«Петербургские студенты меня чрезвычайно вдохновляют»

Заместитель главного редактора журнала «Эксперт» Александр Ивантер побеседовал с Сергеем Кадочниковым, руководителем петербургского кампуса Высшей школы экономики. В фокусе интервью оказались тренды высшего гуманитарного образования в мире и России, а также стратегия Вышки на российском рынке образовательных услуг.

Кого в нем больше – ученого-исследователя или организатора науки? В отечественной экономической науке найдется немного персон, которые, подобно Сергею Кадочникову, столь преуспели на обоих поприщах. В его послужном списке несколько десятков первоклассных работ по прикладной макроэкономике, анализирующих различные аспекты международной торговли и трансграничных инвестиций. И при этом – пионерные новации в организации учебного процесса в Санкт-Петербургском филиале Высшей школы экономики, который Кадочников хочет максимально настроить на успешную конкуренцию талантливых студентов с европейскими, прежде всего скандинавскими, вузами на глобальном рынке образовательных услуг. Талантливый парень из далекого села Городищи на самом востоке Свердловской области, в трехстах с лишним верстах от Екатеринбурга, Сергей являет собой блестящий продукт позднесоветского образовательного лифта. В 1990 году закончил экономический факультет Уральского государственного университета, а еще через четыре года – магистерскую программу по международной экономике в университете немецкого города Констанца. В 94-м Кадочников возвращается в альма-матер, делая успешную карьеру на родном факультете и в 2003 году возглавив его. Параллельно не прекращаются стажировки в ведущих европейских университетах. Сегодня Кадочников – приглашенный профессор Венского экономического университета, внештатный сотрудник мюнхенского Института экономических исследований (Ifo), одного из наиболее сильных европейских центров анализа хозяйственной конъюнктуры.

И вот в 2013-м неожиданный поворот судьбы и карьеры – Сергей перебирается в Северную столицу на должность руководителя питерского филиала ВШЭ. В беседе мы коснулись мотивов этого решения. Но в фокусе интервью оказались тренды высшего гуманитарного образования в мире и России, а также стратегия Вышки на российском рынке образовательных услуг.

– Сергей Михайлович, какова специфика Высшей школы экономики, питерским филиалом которой вы уже два года руководите?

– Высшая школа экономики, на самом деле – это не про экономику. Или, как минимум, не только про экономику. У нас довольно большие коллективы людей гуманитарных и специалистов в социальных науках – историков, социологов, политологов, филологов. Их примерно половина. А вторая половина – собственно экономисты и специалисты по менеджменту.

– Такая пропорция укладывается в мировые тренды?

– Я бы разделил две вещи. Гуманитарное образование как часть собственно образовательной отрасли, образовательной машины, если хотите. Здесь востребованность гуманитарных дисциплин не подлежит сомнению. Для университетов это неотъемлемая часть продаваемого ими образовательного продукта. Даже технари считают, что гуманитарные науки должны являться обязательным элементом их образовательной программы.

Второй срез – это востребованность специалистов-гуманитариев вне образовательной отрасли – бизнесом, обществом. С одной стороны, гуманитарное образование ценится везде. За то, что оно структурирует мышление. Гуманитарий думает и размышляет структурированно и критически, по определенным законам. С другой стороны, есть статистика, что специалисты-гуманитарии хуже находят себе работу по специальности, чем естественно-научники или, скажем, выпускники по life science – отраслям знания, связанным с изучением жизни. По данным американского рынка труда, если среди обладателей докторской степени (PhD) по life science остается на рынке труда грубо 15-20%, то у носителей гуманитарного знания эта доля достигает 40. Коммерциализация гуманитарного знания за пределами образовательной машины затруднена и, возможно, идет по другим моделям, нежели в случае носителей технического или естественнонаучного знания.

– Может быть, чему-то не тому этих людей учат, если они не востребованы? Возможно, приведенные вами цифры свидетельствуют о кризисе самой модели гуманитарного образования?

– Дело в том, что сейчас сами гуманитарные области знания и методы гуманитарных наук претерпевают кардинальные и притом довольно быстрые изменения. Возьмем социологию – одну из самых важных социальных наук. В 1950-60-х годах она пережила революцию – социологи, подобно экономистам, стали собирать и анализировать эмпирические данные, выявляя путем массовых опросов различные типы и нормы социального поведения.

Сегодня в социологии назревает новая революция, связанная с Big Data. Мы преодолеваем ограниченность выборки и исследуемых признаков. Вместо них мы имеем миллионные срезы, считываем и обрабатываем информацию по цифровым следам. Однако востребованность дисциплины «Социология» и профессии социолога сейчас крайне невысока. Скажем, у нас в Вышке, если взять все программы, по которым есть один и тот же перечень экзаменов, как у социологов, предпочтение поступления на социологию у абитуриентов на последнем месте. То есть если ты вообще никуда не попал, то идешь в социологи.

В петербургском филиале ВШЭ работают блестящие социологи – Эдуард Понарин, Даниил Александров, Олеся Кольцова, Елена Омельченко, которые по своей научной репутации, по публикациям, по уровню возглавляемых ими исследовательских лабораторий одни из самых сильных в стране. Их ценят, им дают международные гранты. Получается, что у выдающихся людей в аудитории сидят люди, которые им не соответствуют. Именно поэтому с 2016 года мы радикально модернизируем нашу бакалаврскую программу по социологии в сторону английского языка и фокуса на Big Data. Фактически социологическая программа станет программой по социальной информатике.

Хотя в принципе уровень наших абитуриентов довольно высок. В этом году петербургская Вышка стала восьмой по уровню ЕГЭ среди всех вузов страны. Кстати, упадок спроса на социологическое образование – это не наша специфика. Например, в Стэнфорде еще десяток лет назад факультет социологии набирал сотни студентов, сегодня – в десять раз меньше.

– У вас полная свобода рук в этих экспериментах?

– Если говорить не о филиале, а о Вышке в целом, то у нас довольно много свободы. Вышка может не просто учебный план какой-то сделать – мы имеем право на свой оригинальный образовательный стандарт. При этом у государства, конечно, сохраняются разнообразные инструменты сказать: «Нет-нет, дружок, ты все равно не прав». Ну, при прочих равных можно.

В рамках филиала свободы рук меньше – мы действуем внутри утвержденного НИУ ВШЭ образовательного стандарта. Но мы вправе определять, какие именно майноры, дополнительные программы, хотим иметь.

– То есть цвет и форму «вишенок на торте» выбираете вы сами?

– Да. И мы решили, что наши «вишенки» должны быть связаны с чем-то международным. Чтобы петербургская Вышка концентрировала у себя сравнительные исследования по разным странам и регионам, проблематику международной торговли и международных отношений. Из недавно появившихся у нас майноров я бы отметил востоковедение. Как вы понимаете, это тесно связанная с международными делами вещь. Далее, это международный бизнес. Этот майнор крайне популярен. Наконец, мы открыли программу Data science. Я убедил наших социологов, что за этой отраслью будущее – именно в смычке с социологией и частично с экономикой.

– Ваши нынешние студенты отличаются от тех, с кем вы работали в Екатеринбурге?

– Разница есть существенная. Там из потока в 90 человек я видел 30-40 светлых, заинтересованных лиц. И все они были из Екатеринбурга, даже из соседних областей мало кто к нам приезжал учиться. Санкт-Петербург, и наш университет в частности, притягивают молодых людей со всей страны, и здесь доля продвинутых, мотивированных студентов гораздо больше. К тому же обнаружил четкую разницу в психотипе подростков, желающих учиться в Москве и Петербурге. Это два непересекающихся множества.

– Неужели? Расскажите подробнее.

– В Москву едут индивидуалисты, готовые пробиваться на вершину в жесткой конкуренции, во враждебной среде. В Петербурге обстановка немного другая.

– Не слишком ли вы идеализируете место вашего нынешнего обитания?

– Возможно, идеализирую. Но важно то, что его похожим образом идеализируют направляющиеся сюда абитуриенты. В результате миф отчасти формирует реальность. И меня петербургские студенты чрезвычайно вдохновляют.

Полный текст интервью в журнале «Эксперт»: http://expert.ru/northwest/2015/51/peterburgskie-studentyi-menya-chrezvyichajno-vdohnovlyayut/