Как литература трансформируется в анимационных фильмах
Как воплотить оригинальный литературный текст на экране? Мы уже говорили о том, как с этим вызовом справлялись режиссеры и сценаристы художественных фильмов. Сегодня разбираемся, как литературные произведения трансформируются в анимации — особом виде кино.
Перевод с языка литературы на язык анимации и графики — настоящее искусство. Мультфильм в классическом определении Ю. Лотмана изначально воспринимался «движущейся картинкой» без слов. Однако язык в нем немаловажен. Слово в анимации передается с помощью характерных для нее средств: изображения, цвета, света и других.
Разговор о перенесении литературного текста на язык мультипликации мы начнем с детских сказок, опыт просмотра которых есть у разных поколений.
«Русалочка» (1968)
«Русалок нет, а любовь есть»
Художественных интерпретаций вечного образа, созданного Г.Х. Андерсеном, огромное количество: от рисунков и иллюстраций до театральных постановок и кинофильмов. Весьма близким к андерсоновскому тексту можно считать прочтение сказки советским мультипликатором Иваном Аксенчуком.
В короткометражном мультфильме нет красивой истории любви и счастливого финала, что во многом роднит анимационную версию с первоисточником. Как и у Андерсена, советская Русалочка глубоко одинока и трагична. Анимация Аксенчука отличается выразительной графикой, эмоциональной глубиной и философским подтекстом, который раскрывается во множественных образах-символах, сближающих это художественное высказывание скорее с философско-религиозной притчей, чем с произведением для детей.
В отличие от своей яркой и энергичной диснеевской «сестры», советская Русалочка акварельна, тиха и задумчива. На протяжении всего экранного времени она одета в почти прозрачное белое и голубое, символизирующее ее чистоту и непорочность. Особое внимание мультипликатор уделяет иконописному лицу героини: широко открытые, большие и глубокие светлые глаза, тонкий удлиненный нос, печальная полуулыбка. Внешнему облику Русалочки полностью соответствует звуковое сопровождение. Мягкий, чуть слышный, с придыханием голос Нины Гуляевой до сих пор ассоциируется с когда-то озвученной ею героиней, а песня на стихи Александра Галича «Сгинул в море твой бедный кораблик» становится гимном несчастной любви и жертвенности.
«А если твой принц возьмет себе в жены другую, то на заре твое сердце разорвется на части, и ты превратишься в морскую пену»
По-особенному в советском варианте сказки раскрывается образ безымянного принца. Одетый во все красное и черное, он визуально диссонирует с главной героиней. Семантика цвета для Аксенчука, конечно, важна, но не первостепенна, так как главное различие героев кроется в их речи. Тихая, не кричащая о своих чувствах вслух, изначально немая Русалочка не может создать пару с говорливым, громким, разбрасывающимся пустыми словами и обещаниями счастливой жизни принцем: «Ведь мне все равно только ты, мое чудо, нужна. Ты одна».
Воплощением зла в советском мультфильме становится не угрожающая демоническая ведьма, а сам возлюбленный Русалочки. Именно он проявляет вопиющую жестокость и безразличие по отношению к героине.
Русалочка проявляет жертвенность, альтруизм, обрекая себя на вечные страдания. Но ее поступок не оценен, и, как в оригинальном тексте Андерсена, в финале она превращается в морскую пену.
«Русалочка» (1989)
Love has no boundaries
Мультипликационная версия Русалочки, созданная на студии У. Диснея в 1989 году, стала классикой мировой анимации. Прежде всего мультфильм отличается яркой визуализацией сказочного подводного мира царя Тритона. Владыка морей и океанов, обладатель золотого трезубца показан не только как сильный, властный, мужественный правитель, но и мудрый, заботливый, любящий и понимающий отец, готовый на все ради счастья любимой дочери. Особенное место в мультфильме занимают вокальные партии, исполненные голливудским комедийным актером Кеннетом Марсом в оригинальной озвучке и умело дублированные Борисом Клюевым в русской.
Пересматривая некоторые сюжетные ходы первоисточника, главным из которых можно считать изменение трагического финала, режиссеры картины Рон Клементс и Джон Маскер сохраняют важнейшую идею о всемогущей силе любви и самопожертвования, преданности и веры. Счастливым финалом они еще раз подчеркивают главенство любви и обязательную победу добра и красоты над жестокостью и злом.
Голливудская мультипликационная студия предложила запоминающиеся образы героев: красноволосая красавица Ариэль, ставшая эталоном женственности для многих девочек того времени. Притягательная злодейка Урсула, вдохновленная образом «дрэг-квин столетия» Дивайн. Ставшие культовыми лучшие друзья главной героини: обаятельный трусишка Флаундер — маленькая желто-синяя рыбка гуппи, и ворчливый, занудный, но всегда способный прийти на помощь краб Себастьян.
Значительное место в мультфильме занимает музыкальное сопровождение. Оскароносные разножанровые треки Алана Менкена «Under The Sea» (Оскар за лучший саундтрек 1990) и «Kiss The Girl» сразу покорили зрителя красотой и мелодичностью звучания и вошли в золотую коллекцию песенных сопровождений Дисней.
Наполненный музыкой, красотой, добром и любовью мультфильм до сих пор остается любимым зрителями разных стран, социальных положений и возрастов.
«Шинель» (1981)
«Так протекала мирная жизнь человека, который с четырьмястами жалованья умел быть довольным своим жребием?..»
Н.В. Гоголь — один из самых экранизируемых отечественных авторов. Его хрестоматийные произведения «Ревизор», «Мертвые души», «Вий» неоднократно получали интерпретацию в полнометражных и многосерийных фильмах. Например, признанный американской мультимедиа компанией Bloody Disgusting первым и единственным советским хоррором фильм Георгия Кропачева и Константина Ершова «Вий» (1967), комедия Виталия Мельникова «Женитьба» (1978), драма Владимира Бортко «Тарас Бульба» (2009), сатирический сериал Григория Константинопольского «Мертвые души» (2020).
Режиссеры-мультипликаторы также не обошли вниманием тексты классика. Его мистическая повесть «Шинель» легла в основу столь же мистического долгоиграющего анимационного проекта Юрия Норштейна, начатого в 1981 году и незавершенного до сих пор. Несмотря на незаконченность авторского высказывания, мультфильм уже был удостоен нескольких наград, в том числе Большой золотой медали Академии художеств за эскизы к фильму, а также главного приза на 15-м Международном конкурсе технических фильмов в Монреале.
«Шинель» Норштейна — остросоциальный артхаус, над сценарием которого совместно с режиссером работала представительница современного русского декаданса и певица неблагополучия 80-х и 90-х Людмила Петрушевская. Авторы воспринимают текст Гоголя не как набор литературных подробностей, а как притчу — своеобразное либретто, дающее свободу для создания собственных психологических ситуаций и смыслов внутри произведения. Это освобождает создателей от буквального следования тексту и позволяет искать новые сюжетные ходы, перекликаясь с гоголевскими темами, но выражая и собственные размышления. Режиссер, таким образом, становится «полноправным соавтором, а не человеком, который, как охотничья собака, напал на след текста». По словам самого Норштейна, Гоголь, как и Акакий Акакиевич является пересечением переживания авторами их детства и взросления, существования в перестроечной России, современном обществе и мире.
Злободневность и гоголевскую атмосферу мультфильму придает графическая анимация. Режиссер — ярый противник компьютерной графики — использовал технику перекладки, заключающуюся в покадровой съемке плоских фигур из бумаги или картона, а также черно-белую пленку, необходимую для создания особого эмоционального фона. По мнению автора, именно таким способом визуализации можно передать гнетущее пространство Петербурга середины XIX века. Подобным образом создается и главный герой. Для авторов Акакий Акакиевич не просто униженный и оскорбленный «маленький человек» — типичный герой «натуральной школы», а сложная личность с собственными слабостями и страстями. При этом он тонко чувствующий настоящий художник-каллиграф.
«Шинель» (The Overcoat) (2018)
Абсолютно непохожим на интерпретацию Норштейна является ирландский мультипликационный вариант «Шинели», снятый Мелисом Арулепп и Шоном Малленом в 2018 году. Если визуальный текст Норштейна мрачный, темный и безнадежный, то почти незамеченная широким зрителем северно-европейская анимация представляет собой лишенный нарочитого трагизма взгляд на историю «маленького» героя. Мультфильм изображает светлый и солнечный утопический Петербург с исконно русскими церквями и соборами с золотыми куполами и большими крестами. Необычен и сам герой. В отличие от классической версии, европейский Башмачкин напоминает не столько забитого титулярного советника, сколько скромных и застенчивых героев из «Истории игрушек» и «Суперсемейки» студии Pixar. Внешне Акакий Акакиевич чем-то похож и на знаменитого диснеевского Пиноккио: большие голубые глаза, круглое лицо, четко выраженные щеки и нос. Правда, в отличие от американского предшественника, нос Башмачкина не растет, а краснеет.
Особую поэтичность в создание образа Акакия Акакиевича внес озвучивший его известный британский актер Киллиан Мерфи, который нашел для своего героя меланхолические речевые характеристики и специфическое ирландское звучание. Стоит отметить и внешнее сходство актера с персонажем — например, большие чистые голубые глаза, ставшие важной портретной деталью Башмачкина.
Далеко от первоисточника отошло и описание интерьера героя. Режиссеры картины впускают свет в темную грязную гоголевскую каморку, доверху наполненную бумагами. С изменением внутреннего убранства трансформируется и поведение героя. Он не прячется под одеялом, вяло открывая глаза с утра, а искренне радуется новому дню.
Ирландскую «Шинель» можно считать очень вольной интерпретацией текста Гоголя, в которой авторы рассуждают на тему «маленького человека», расширяя репертуар форм прочтения гоголевского текста.
«Старик и море» (1999)
«Человека можно уничтожить, но его нельзя победить»
Философские размышления о смысле жизни находят отражение в мультфильме Александра Петрова «Старик и мире», снятом по одноименной повести Э. Хемингуэя. В создании анимации принимали участие мультипликаторы из России, США и Японии. Именно поэтому в старике Сантьяго можно разглядеть как черты русского мужика-работяги, так и жизненную стойкость японского самурая. Отмечены в мультфильме и религиозные искания автора литературного первоисточника.
Каждый кадр создавался с использованием медленно сохнущей масляной краски, наносившейся на стекло. Бережно, эпизод за эпизодом, режиссер фотографировал получавшиеся изображения, которые придавали удивительную красоту и глубину визуальной канве мультипликационного фильма. Эти средства помогли режиссеру перенести зрителя к истокам мультипликации — методу Эмиля Рейно.
Интересным авторским решением Петрова можно считать его полный отказ от крупных планов и предельной четкости изображения. В анимации зритель не видит ясных очертаний лиц и глубины глаз главного героя. Даже в кульминационной сцене — битве Старика с Рыбой-меч нет кричащей напряженности. Эмоциональный фон фильма весь «словно заштрихован пастелью, покрыт лессировками». По словам кинокритика Ларисы Малюковой, «изображение будто лишено четкости, фокуса, словно скрыто в мареве тумана» с целью передать чудовищную усталость героя и ощущение невозможности изменить течение жизни.
«Все у него было старое, кроме глаз, а глаза были цветом похожи на море, веселые глаза человека, который не сдается»
Следуя за текстом, анимация все же вносит в него новые смыслы. Главным персонажем мультфильма становится море — бушующее и спокойное, изменчивое, одновременно дающее и отнимающее, оно символизирует жизненный путь и череду испытаний, через которые необходимо пройти герою — старому одинокому моряку Сантьяго. Изображая море, автор попеременно придает ему черты то La mere — любимой женщины, матери, песни Шарля Трене, восхваляющей идиллический отдых на лоне природы, то El mar — мужского начала, непримиримого и властного, способного уничтожить соперника.
Режиссеру Александру Петрову удалось передать идею Хемингуэя о безграничности человеческой силы и упорстве духа. В 2000 году мультфильм был удостоен премии Оскар за лучший анимационный фильм.
Текст:
Наталья Сычева, студентка 1 курса программы «Русская литература в кросс-культурной и интермедиальной перспективах»