Причём тут пепел, подсолнечное масло и старые газеты?
В прошлой теме мы говорили о том, что арт-терапия в узком смысле – это направление, использующее возможности изобразительного творчества для психологической помощи.
Об арт-терапии именно в этом значении слова так или иначе знают или хотя бы слышали люди, именно ее имеют ввиду, когда критикуют излишнюю простоту метода, и именно ее побаиваются иногда взрослые клиенты: «что я детсадовец что ли – я рисовал-то в последний раз лет в пять, наверное!».
Это направление арт-терапии давно и хорошо разработано и имеет в своем арсенале огромное количество методик и техник. Иногда его называют изотерапией. Но, напомним, что к нему можно отнести не только живопись и рисование, но и коллажирование, скульптуру, инсталляции, создание кукол, масок, работу с гримом, фотографию – и другие фокусирующиеся на зрительных образах визуальные искусства.
Но что за странный набор предметов перечислен в названии темы? И какое отношение он имеет к арт-терапии? Для того, чтобы это понять, заглянем сперва на прием к психологу, который использует арт-терапевтические методы [1].
Вот что расскажет нам о небольшой части своей работы арт-терапевт [2]. На приеме – клиентка, испытывающая страх одиночества и ощущение брошенности.
Из предложенных ей материалов клиентка выбрала застывающую глину, после короткой беседы села творить.
Работает молча, долго, вся ушла в себя.
Отмечаю себе, что если фигурку она слепила практически сразу, то окружающие рваные стены лепит долго, медленно, протягивая глину сквозь пальцы, как будто пытается найти что-то внутри этой тягучей массы. Постепенно формирует замкнутый круг на картоне, ставит в центр фигурку, быстрым движением пальцев вытягивает тельце птички и сажает ее с внешней стороны получившейся стены.
Шумно выдыхает, поднимает глаза и произносит:
- Я поняла. Одиночество - это когда я сама возвела стены вокруг себя, отгородившись от мира.
Я молча впитываю ее инсайт, понимая, что какие-либо комментарии излишни. Спрашиваю: а птичка?
- А птичка меня там ждет. И всегда будет ждать. Мне пора идти...
[1] Здесь обязательно надо сказать, что психолог или психотерапевт никогда не описывают реальные клиентские истории, не получив на это согласия клиента. Но даже получив такое согласие, психолог обязан обеспечить клиенту полную безопасность и конфиденциальность – т.е. невозможность случайной идентификации, узнавания кем-либо личности или истории клиента. Поэтому, если вы читаете описание случая, это, как правило, означает, что перед вами история, собранная автором из нескольких разных кейсов и все фактические данные в ней изменены.
[2] Текст и фото предоставлены арт-терапевтом Ксенией Крутияновой
Что мы увидели на этой арт-терапевтической сессии?
Три важных особенности арт-терапии, которые делают ее работающим инструментом психологической помощи, и которые мы увидим в любой работе арт-терапевта с клиентом, вне зависимости от используемых техник и материалов: ресурсность, триадичность и метафоричность [2].
Ресурсность арт-терапии, в первую очередь, в том, что клиент получает новый опыт взаимодействия, обнаружения и поиска решения проблем, опыт саморегуляции своих состояний – через творческую активность и инструменты, в повседневной жизни практически не используемые.
Триадичность арт-терапии состоит в том, что в диалоге и взаимодействии двух субъектов – клиента и психолога – появляется третий элемент: тот творческий продукт, который создает клиент (а иногда – клиент и психолог вместе), и в котором находят отражение определенные аспекты его внутреннего мира. Этот третий элемент становится одновременно и полем для взаимодействия, и темой для разговора, и зеркалом для диагностики проблем, и пространством для их решения. Это «говорящий» элемент, определенным образом участвующий во взаимодействии, и способный сообщить остальным участникам этого взаимодействия то, о чем они сами могут даже не догадываются.
Язык, на котором «говорит» этот третий участник взаимодействия, не только невербален, но и метафоричен. Именно через язык образов мы можем обойти наши психологические защиты, получить доступ к своему бессознательному, к глубоким переживаниям и к возможностям изменить что-то, этими переживаниями вызванное. Метафора дает много свободы в восприятии любых явлений, демонстрируя огромное разнообразие в них смыслов и значимостей. Кроме того, метафора делает более безопасным психотерапевтическое взаимодействие, позволяя клиенту, когда это важно, не касаться конкретного описания ситуации или каких-либо связанных с нею этических моментов, и при этом иметь возможность говорить о ситуации, о чувствах и последствиях, ею вызываемых.
В приведенном выше кейсе клиентка в процессе творчества как будто самостоятельно обнаружила корни своей проблемы, выглядевшей для нее до этого непонятной, обидной и нерешаемой. Сколько времени могло бы потребоваться, чтобы прийти к подобному выводу с помощью традиционных разговорных методов терапии – кто знает. И насколько готова была бы клиентка принять такие выводы по итогам разговора, не выглядели бы они для нее навязанными психологом, «чужими», вынужденными? Процесс же разминания глины позволил не думать о проблеме, но открыл доступ к бессознательному клиентки, ее пальцы сами создали образ, в котором сознание смогло распознать то неожиданное и новое, с чем можно будет работать дальше. Интересно и то, какой материал выбрала клиентка для работы, и сам процесс лепки, когда она долго и тщательно исследовала пальцами то, что являлось метафорическим отражением ее одиночества – как будто пыталась прочувствовать, понять, что же это такое, и откуда оно взялось. И оказалось – стена. Самостоятельно сделанная и отгородившая ее от мира.
В этом примере хорошо видно, что арт-терапия буквально соткана из метафор и образов: метафоричны даже сами изобразительные материалы, которые психолог предлагает клиенту. Сравним, например, остро заточенный простой карандаш и акварель: что выберет клиент, чтобы выразить себя - четкие упорядоченные линии или расплывающиеся цветные пятна? Жесткие материалы дают клиенту больше контроля над своим творческим продуктом, а использование материалов гибких, текучих практически не позволяет контролировать результат. Однако и возможности корректировать то, что получилось, у жестких и мягких материалов различаются.
И здесь пора вспомнить про неожиданный набор предметов в названии нашей темы. Как ни удивительно, подсолнечное масло, старые газеты и пепел (а еще, например, манка, соленое тесто, нитки, камушки и многое-многое другое) – могут использоваться в арт-терапии в качестве художественных материалов. При этом в разных ситуациях и с разными клиентами эффективными могут быть не только разные техники, но и разные материалы.
Арт-терапевты часто сталкиваются с негативным прошлым опытом клиентов, связанным с уроками рисования в школе. Часто клиенты в начале терапии отказываются включаться в творческое взаимодействие с терапевтом, говорят о своем неумении рисовать, боятся рисовать «неправильно». И это делает невозможным использование в работе с ними традиционных материалов: карандашей и красок. А иногда, наоборот, клиент имеет хорошие художественные навыки, что, как это ни парадоксально, тоже может мешать работе с бессознательным.
И вот в таких случаях может очень эффективно работать рисование левой (не ведущей) рукой или рисование вслепую. А из материалов хороши будут, например, те самые газеты или растительное масло.
Рисование подсолнечным маслом с помощью кисточки, ватной палочки или губки позволяет клиенту не думать о «правильности» рисунка и о своих навыках рисования, а сосредоточиться на собственных ощущениях и ассоциациях. Такой мягкий материал снимает напряжение, меняет ожидания клиента и открывает много возможностей для получения нового опыта творчества и свободного создания образов.
Еще лучше снимет напряжение и всяческие барьеры в обращении клиента к творчеству газетная бумага. Она, как правило, воспринимается как ничего не стоящая, ее, в отличие от белой, специально покупаемой бумаги для рисования, не страшно испортить (вспомним, какое напряжение может иногда вызывать необходимость начать что-то буквально или метафорически «с чистого листа»), а возможности ее применения в арт-терапии практически безграничны.
Здесь хочется привести две обширные цитаты из книги «Творческая терапия – терапия творчеством». Автор ее – немецкий психотерапевт Удо Баер, использовавший в своей практике разнообразные арт-терапевтические техники, и, в том числе, много и успешно работавший с газетной бумагой.
«С помощью газетной бумаги клиент может выразить (а терапевт может попросить выразить) любую тему, любое чувство, любое отношение, любую мысль, любое физическое ощущение, любое понятие. Газетная бумага может производить шумы, ее можно мять или рвать, с ее помощью можно сформировать целый оркестр, можно выражать атмосферу, вести диалоги. Газетную бумагу можно раскрашивать, используя ее как фон и как задний план. Ее можно использовать и «в чистом виде»: газетной бумагой можно оформлять поверхности, а можно – по необходимости с помощью липкой ленты – сооружать из нее скульптуры, большие объекты и здания и маленьких персонажей, монстров, животных и т.д.» [1, с.382].
А вот как описывает Удо Баер один из многочисленных вариантов своей работы с клиенткой с помощью этого материала
«Атмосфера на сессии с клиенткой С. была напряжена до предела. Женщина… почти не смотрит на меня, тихим голосом бормочет что-то себе под нос, постоянно говорит о напряжении, которое остро чувствует, но не может сказать, что же тут между нами «висит в воздухе». Я предлагаю С. перестать говорить и вступить со мной в диалог с помощью газетной бумаги. Мы приносим большую коробку с газетами и берем себе по газете. Я жду, что станет делать клиентка. Она разворачивает газету – держа ее перед собой так, что я не могу видеть верхнюю часть ее тела и лицо, – и притворяется, как будто читает. Я думаю про себя: «Пусть так! Она, скорее всего, хочет скрыть от меня какую-то часть себя» – и вступаю в игру.
Я тоже раскрываю газету перед собой, и теперь мы оба стоим друг перед другом и делаем вид, как будто читаем. Игра перестает быть игрой, атмосфера накаляется так, что в воздухе уже чуть ли не потрескивает. Кажется, это напряжение уже не может оставаться на таком уровне без того, чтобы не разрядиться, и все же женщина упорно удерживает его, никак не находя выхода. Я решаю «отзеркалить» клиентке создавшуюся атмосферу, сделать явным и слышимым витающее в воздухе напряжение: я начинаю медленно отрывать от своей газеты полосы, отрывать очень медленно, почти как при замедленной съемке. Возникающий при этом звук позволяет «услышать» создавшееся напряжение. Клиентка как загипнотизированная смотрит поверх газеты на то, что я делаю. Я продолжаю отрывать полосу за полосой, а клиентка начинает плакать, тихо, почти беззвучно. Потом, после паузы, она шепчет: «Я больше не могу терпеть это напряжение». Я прекращаю свои действия. Теперь клиентка сама начинает рвать газету, сначала медленно, как я, потом все быстрее и энергичнее. Я тоже рву свою газету, так что у нас получается совместный «концерт». Он звучит все громче, энергичнее и живее. Ранее беспокойные, нервные и торопливые движения клиентки теперь становятся более целенаправленными и наполняются энергией.
Затем С. начинает комкать газету, и я подражаю ее движениям. Она лукаво взглядывает на меня и показывает руками, что хочет бросить мне свой ком газетной бумаги. Я повторяю ее движение и говорю: «Ну же! Давай!» И мы начинаем перебрасывать друг другу шары из скомканной газетной бумаги. Напряжение выходит наружу, как у детей во время игры в снежки. Во время последующей беседы клиентка смогла подобрать правильные слова для обозначения своего напряжения, так как я дал ей возможность «услышать» его, найдя удачный способ отражения этого напряжения и возникшей накаленной атмосферы. Тем самым женщина смогла особенно остро испытать свое напряжение, прожить его и постепенно продвинуться к его разрядке, для начала разрешив себе испытать печаль. В повседневной жизни она чаще всего была один на один со своими волнениями и чувствами. Люди, с которыми клиентка жила, держали себя по отношению к ней, «как будто спрятавшись за газетой». Вместо того чтобы поделиться с ними своими переживаниями, женщина накапливала их до тех пор, пока не запутывалась окончательно.
Во время дальнейшей терапии клиентка искала и находила пути, как обходиться с напряжением и волнениями: снижать их уровень или избегать их» [1, с.29-31].
Мы сказали о необычных художественных материалах, позволяющих преодолевать защиты клиента и способствующих расслаблению в процессе творчества. Стоит обратить внимание также на то, что художественные материалы могут выполнять и другие функции в арт-терапии. Очень показателен в этом плане пепел, одно упоминание о котором уже может вызвать у нас очень сильные чувства.
Часто эти чувства оказываются довольно тяжелыми, они могут быть связаны с потерями, горем, с перерождением чего-то одного во что-то другое. Соприкосновение с пеплом в ходе арт-терапевтической работы – например, создание открыток, картин или целых ландшафтов из пепла – помогает клиенту обнаружить и отреагировать эти сильные чувства. А обращение к созданным произведениям на последующих сессиях часто позволяет клиенту увидеть изменившееся отношение к тому, что вызывало эти чувства. Дальнейшая работа с объектами из пепла обнаруживает появление у клиента новых чувств – например, светлой грусти там, где была ярость, – или ощущения собственной силы и новых ресурсов.
Итак, мы посмотрели, как работает арт-терапия, и какие необычные материалы она может использовать.
Реплика скептика
Не читал эту тему, но скажу.
Может, ваша арт-терапия и помогает кому-то… Ну, тем, кто рисовать умеет. Они красиво и правильно нарисуют – и психолог сможет им все про них объяснить.
А я художественную школу не заканчивал: такое начеркаю – сам не разберу, а уж арт-терапевт – и подавно ничего не поймет.
Отправим Скептика за помощью к психологу другого направления? Или ему все же есть смысл попробовать арт-терапию?
Светлана Залесская
Список источников
- Баер У. Творческая терапия – Терапия творчеством (Теория и практика психотерапии, использующей различные формы творческой активности). М., Независимая фирма «Класс», 2013.
- Колошина Т.Ю. Арт-терапия: Методические рекомендации. – М.: Изд-во Института психотерапии и клинической психологии, 2002.
Другие темы курса
Управление развития образовательных программ: Руководитель проектной группы