“Он отделает любого теоретика кунг-фу”: как быть советским любером

В отличие от остальных субкультур, о которых мы рассказывали в этом курсе, любера больше похожи на криминальную группу, чем на сообщество по интересам. Появление люберов в 1970-х во многом было вызвано реакцией на официальный дискурс, не одобряющий панков и хиппи, модой на бодибилдинг среди молодёжи и кризисом маскулинности, заставлявшем молодых парней искать новые способы выражения себя, иногда весьма радикальные.

Любера в фильме Павла Лунгина “Луна-парк”, 1982

Субкультура люберов также отличается своей относительной локальностью - в основном люберами были культуристы из Люберец и других подмосковных городов, вдохновлённые западными звёздами бодибилдинга. В этой статье курса мы расскажем, как быть любером в СССР, но сразу оговоримся: мы не пропагандируем насилие и не советуем кому-либо воспринимать эту субкультуру как ролевую модель. Образ жизни многих люберов не только был аморальным, но и грозил проблемами со здоровьем и с законом.

Внешний вид

Если стиляги, хиппи, рокеры и панки много внимания уделяли стилю в одежде, главной внешней чертой любера была его физическая форма. В 1970-х всё большая часть подмосковной молодёжи начинала увлекаться культуризмом, ходить в спортзалы и “качалки”. Не все спортивные клубы работали легально - часто любера собирались в подвалах и сараях. Спортивный инвентарь был в дефиците, и многие парни, работавшие на заводах, отливали его самостоятельно. Тем, кому не так повезло, мастерить гантели и тренажеры приходилось из подручных средств: кусков рельс, арматуры, бетонных конструкций и даже утюгов. Выглядела такая подпольная качалка постапокалиптично: когда потолок подвала был слишком низким и не позволял поднимать веса над головой, в центре импровизированного “зала” могли вырыть углубление и заниматься, стоя в яме. Любера трепетно относились к убранству качалок: развешивали плакаты бодибилдеров из западных спортивных журналов, украшали стены вымпелами субкультуры со штангой, треугольником и буквой L, иногда даже рисовали на стенах мускулистых мужчин.

В силу особенностей организма “набрать массу” получалось далеко не у всех. В ход шло детское питание “Энпит” с высоким содержанием белка (оно предназначалось для младенцев с пониженной массой тела), детские молочные смеси, иногда соевые корма для животных. Занимались советские культуристы по методикам из книги Георгия Тэнно “Атлетизм”, советских журналов «Физкультура и спорт» и «Спортивная жизнь России», а самым желанным был американский журнал Muscle & Fitness, просачивающийся в СССР из-за рубежа. Редкие экземпляры брали на прокат, страницы снимали на фотоаппараты, картинки хранили как реликвию. Странная ирония: субкультура, отрицающая западные ценности и осуждающая “несоветский” образ жизни, возводила в ранг кумиров американских бодибилдеров.

Определённый стиль в одежде был нужен люберам не чтобы выделиться из толпы, а чтобы в этой толпе найти “своих”. Один из главных элементов гардероба любера - широкие клетчатые штаны отечественного производства, которые противопоставлялись идеологически неверным джинсам. Из-за этой особенности любера в народе обзавелись кличкой “клетчатые”. Впрочем, на клеточке свет клином не сошёлся: представители субкультуры также любили треники, а наверх надевали майки, не скрывающие рельефа мышц, футболки с Рэмбо или телогрейки, если было холодно. Телогрейки подпоясывались армейским ремнем - он не только помогал добиться комплементарного силуэта с широкими плечами и узкой талией, но и мог успешно использоваться как оружие. Другой значимый атрибут - значок с Лениным, на котором Ленин обязательно должен быть в кепке. Сами любера кепки носили редко, предпочитая вязаные шапочки-”гондонки” или меховые шапки, не очень практичные в драке, зато эффектные.

Образ жизни

Советская пресса люберов и вообще качков не любила, но, как это часто бывает, разгромные статьи журналистов только подогревали интерес молодёжи. Можно сказать, что любера как субкультура появились после того, как о них начали писать газеты. А газеты писали разное: что культуризм отупляет и развращает, что в подпольных качалках до, после и во время тренировок пьют пиво, что культуризм обязательно превратит любого человека в “гомосексуалиста”. Конечно, всё, кроме пива, было пропагандистским мифом, да и увлечение люберов алкоголем сильно преувеличивалось: субкультура опиралась на сильную идеологию, и большинство её представителей отказывало себе во вредных привычках.

Образование люберов чаще всего было средним профессиональным, многие из них знакомились и начинали общаться, потому что сидели за одной партой в ПТУ. Самое легендарное для субкультуры учреждение – Люберецкий техникум имени Героя Советского Союза, лётчика-космонавта Ю.А. Гагарина. Как можно понять из названия, в 1951 году его окончил Юрий Гагарин, но он не был единственным знаменитым выпускником. В техникуме учился известный любер и впоследствии лидер ОПГ Сергей Зайцев, певец и гитарист культовой среди люберов группы “Любэ” Николай Расторгуев, и, что иронично, идейный враг люберов, бессменный участник “Арии” Владимир Холстинин.

Любера стали известны благодаря своеобразному досугу – регулярным поездкам в Москву и дракам с местными неформалами. О таких мероприятиях обычно договаривались заранее, решали, какая группа в каком месте будет разгонять панков, хиппи, металлистов, скейтеров и брейкдансеров. Побоища, иногда достигающие огромных масштабов, были не просто способом занять себя, а идеологически подкреплённым актом. Любера были убеждены в разрушительном влиянии Запада на советскую молодёжь и осуждали неформалов за неправильный образ жизни, “несоветские” причёски и одежду, увлечение англоязычной музыкой, непорядочное поведение. Правда, методы борьбы с непорядочным поведением у люберов тоже были не самые правильные – конфликты было принято решать насилием. Поездка в “крестовый поход” в Москву могла закончится в отделении милиции. Несмотря на то, что существовали и мирные любера-спортсмены, в глазах общественности вся субкультура состояла из хулиганов.

Из битв любера не выходили без трофеев – у побеждённых неформалов забирали кошельки, цепочки, значки, украшения. Некоторые сразу продавали всё это фарцовщикам, другие оставляли завоёванное себе на память. Как у “ДДТ” в песне “Мама, я любера люблю”:

“Он мне дарит цепочки, он мне дарит значки

В его кожаной куртке звенят пятачки

Каждую ночь из Москвы он мне привозит трофей:

Скальпы вражеских панков, амулеты хиппей”.

Одна из самых масштабных стычек произошла 20 апреля 1982 года. Тогда любера бились не с неформалами, а с неонацистами, которые в день рождения Гитлера демонстрировали нацистские приветствия на Пушкинской площади. Сотрудники милиции принялись разнимать дерущихся не сразу, а почти всех задержанных люберов быстро отпустили, в отличие от их противников, которым грозили реальные наказания.

Советские любера были очень спорной субкультурой, стоящей в оппозиции ко всем остальным. Ей не было аналогов на Западе, потому что она выросла на слишком специфической почве, в условиях популярности западной музыки и моды у молодёжи и осуждения “несоветских” ценностей со стороны официального дискурса. Для кого-то “клетчатые” были героями, для кого-то – хамами и хулиганами. Сегодня многие легендарные люберецкие спортивные клубы, вырастившие советских люберов, продолжают работать, не снимая со стен вымпелов и плакатов, но любера как субкультура скорее уже история.

Анна Купина