Политические новости в прессе: перевороты, революции, войны
До создания Государственной думы публицистика была, фактически, единственным способом различных слоёв населения выражать свои политические взгляды, поэтому неудивительно, что революция 1905-1907 гг. сопровождалась бурей новой оппозиционной печати.
В 1905-1906 гг., после принятия Манифеста и временных правил, в обход декларируемой свободы слова проводится кампания по борьбе с этой печатью. Игнорировать новые правила можно было в условиях чрезвычайного положения, которое вводилось по инструкции, данной ещё в начале революционных выступлений, в 1905 году министром внутренних дел Александром Булыгиным:
«В случае появления в печати дерзостного неуважения к Верховной власти, открытого призыва к революции или совершения других тяжёлых преступлений необходимо просить прокурора о приостановлении издания в судебном порядке на основании новых правил. В местностях же, объявленных на исключительном положении, в этих случаях надлежит закрывать типографии и подвергать аресту виновных с применением административной высылки»[1].
Таким образом революционные лозунги, призывы к смене государственного строя и другие радикальные оппозиционные публикации были устранены[2], и периодическая печать вернулась к привычной с XIX века публицистике, дискуссиям между изданиями консервативного и либерального толка, литературе, посвящённой социальным проблемам, и сатире.
Однако темой практически всех передовиц, вплоть до начала Первой мировой войны, стала Государственная дума. Газеты различных политических направлений пристально следили за выборами в думу и ходом заседаний. Депутатов, в отличие от представителей царской семьи и членов действующего правительства, можно было ругать и высмеивать относительно безнаказанно – чем и пользовалась массовая печать. Например, скандал, связанный с дуэлью двух депутатов – либерала Осипа Пергамента и монархиста Николая Маркова – обеспечил популярные газеты (печатный орган конституционно-демократической партии «Речь», маститых консерваторов «Московские ведомости» и «Новое время», молодую народническую «Копейку») актуальным материалом на всё лето 1908 года.
[1] Цит. по.: Жирков, Г.В. История цензуры в России XIX-XX веке. М.: Аспект-Пресс, 2001. Указ.соч. С. 106.
[2] Сообщения о приостановленных или арестованных изданиях в Санкт-Петербурге, Москве, Варшаве, Лодзи, Тифлисе, Баку, Одессе и других городах – всего сообщений о 71 издании. «Итоги свободы печати» // Северо-Западный голос. 1906. 9 января. №26.
Кроме того, всё та же «Копейка» включила в «малую прессу» мировые новости, позволив широким слоям городского населения обсуждать революции в Персии (1905-1911) и Турции (1908), Балканские войны 1912-1913 гг. и другие мировые события столь же оживленно, как прежде – петербургские и московские сенсации. Интересно отметить и «копеечную» рубрику «Раёшник» (отсылка к популярному ярмарочному развлечению раёк, перемотке картинок с разными сюжетами в сопровождении прибауток), в которой юмористически обыгрывались последние новости. Только в 1914 году, когда все мировые новости стали связаны с войной, начала активно работать военная цензура, ограничивая публикации вестей с фронта.
Цензурное ведомство, оказавшееся практически бессильно перед «нравственным» обликом новых изданий, по-прежнему оказывало влияние на политические дискуссии в периодике. Монархистские газеты получали субсидии от правительства (например, глава цензурного ведомства Алексей Бельгард в своих мемуарах упоминает субсидию, которую по просьбе министра иностранных дел Столыпина выделил черносотенцу Владимиру Пуришкевичу на издание газеты «Прямой путь»[1]), а номера умеренно оппозиционных газет регулярно изымались из продажи по причине «подрыва устоев самодержавия».
Эти меры, впрочем, оказывали минимальное влияние на коммерческие успехи изданий. Однако радикальные правые газеты начала века успели сыграть свою роль в распространении антисемитских взглядов и провоцировании еврейских погромов – распространённой на рубеже XIX-XX вв. форме политической реакции «снизу», в отличие от рабочего стачечного движения, проходившей при бездействии правительства[2].
Кульминацией поощрения радикально правой печати стало раскручивание её представителями «дела Бейлиса» с приданием уголовному делу об убийстве ритуальный характер, что было выгодно правым партиям на фоне споров о снятии черты оседлости в Государственной думе.
Так, плохо представляя себе последствия массового характера печати, правительственная поддержка лояльных самодержавию изданий привела к новым этническим и социальным конфликтам, которые вряд ли были изначальной целью.
Елена Кушарина
Список литературы
- Бельгард, А. В. Воспоминания. М.: НЛО, 2009. 688 с. (Вторая часть.)
- Герасимов И. В., Могильнер М. Б., Глебов С. В., Семенов А. М. Новая имперская история Северной Евразии. Каз.: Ab Imperio, 2017. (Глава 10, с. 385.)
- Жирков, Г.В. История цензуры в России XIX-XX веке. М.: Аспект-Пресс, 2001. 368 с.
Другие темы курса