Письма и бумаги П.: 1. К.И.Крюйсу ответ на его письма по корабельным делам, «что принадлежит о Выборхе и Кецхолме и то, по возможности, чинить в свое время не оставим. Над всем же сим надеюсь, з Божиею помощию, сей зимы быть к вам», о состоянии флота. Письма К.И.Крюйса были посланы летом и получены в Вильно 26.07 и в Митаве 08.09. К.И.Крюйс отвечал, что письмо получил 23.10, отвечал 30.10[1]*; 2.Кн.Б.А.Голицыну письмо о получении его писем и о действиях против Астрахани, посылает образцовую грамоту бунтовщикам и указания о рассылке ее по всему Низу; 3. Грамота к астраханским бунтовщикам (не сохр.)[2]**.

Разные письма и бумаги: 1. К.И.Крюйс - А.Д.Меншикову о завершении подготовки к зимовке флота в СПб[3]; 2. К.И.Крюйс – И.Я.Яковлеву о службе учеников Навигацкой школы и выделении жилья для офицеров[4]; 3. Ф.М.Апраксин – П. письмо из Воронежа о подъеме Предестинации, о строительстве укреплений Таврова[5].

Комментарий.

* К.И.Крюйс прислал со своим письмом-отчетом капитана П.И.Сиверса, который рассказал П. о состоянии флота, и этот доклад страшно огорчил П. Он писал К.И.Крюйсу, что от П.И.Сиверса «о вашем добром порятке зело охотно слышал во всех делах, но когда спросил о екзерсиции, на что он отвещал, что оная ни единажды не была (которое дело зело мне неприятно, и не знаю, для чего то главное дело, ради младых матрозов, забвению предано) и отговаривался бутто для того, что все карабли и шнау, кроме двух, негодны к ходу. Но сие есть великой важности, ибо я буду оное свидетелствовать, и аще не так найдетца, то не лехко плачено будет (ибо недобро есть брать серебро, а дела делать свинцовые)». К.И.Крюйс 30.10 отвечал П. и, естественно, докладом царю своего подчиненного был недоволен. Он ссылался на то, что П.И.Сиверс приехал уже после окончания военных действий и о состоянии флота не знает. Что же касается «экзерсиций» на море, то тут вице-адмиралу сказать в оправдание было нечего, поэтому К.И.Крюйс обещал объясниться с царем при личной встрече[6]. Между тем, проблема подготовки флота была более чем серьезна: корабли у России были, а плавать им было негде, кроме как вблизи Котлина и в устье Невы. Флот был задействован при осаде Нарвы, но это были мелкие суда, которые только часть пути шли по морю. Пользуясь темнотой или непогодой, вдоль южного берега Финского залива они стремились проскользнуть до устья Луги, а затем ее протокой Росоной (р. Россонь) достигали Наровы[7]. Все это было трудно назвать мореплаванием. В акваторию же Финского залива, к Березовым островам, не говоря уже об открытом море, выходить было опасно – шведы всюду держали корабли, превосходящие по вооружению и численности молодой русский флот. Тогда превосходство шведского флота было подавляющим: всего в 1705 г. у шведов было только крупных (от 46 до 90 пушек) 38 кораблей с общим числом орудий в 2500 стволов, а Крюйс командовал всего десятком фрегатов и таким же количеством шняв и более мелких судов, вооруженных в 1706 г. 424 орудиями[8]. Поэтому учения русского флота устраивать было негде. Тут нужно было больше следить, как бы шведы не перетопили наши корабли. К.И.Крюйс 24.08 писал как о своем военно-морском достижении о якобы разгадке хитроумного замысла шведов: «Неприятель чинил помонку, чтоб нас еще вновь выманить, толко поеска наша и уведыванье нас научило, как мы и после узнали, для того что сперва мы приходим, один корабль по ветру к нам токмо верстах в 15 от нас и вскоре после того скрылся, виден нам еще один карабль, толко мы не тронулись»[9]. Это были и все военно-морские достижения русского вице-адмирала.      

** Как записано в ГСВ, П., узнав, что донские казаки показали свою верность (не примкнув к бунту) в тот день послал в Астрахань бунтовщикам грамоту с требованием повиниться. Грамота была передана с астраханским жителем Иваном Кисельниковым, который утверждал, что сам царь дал ему в руки эту грамоту[10]. Б.П.Шереметев в письме Ф.А.Головину (начало января 1706 г.) упоминает, что «они (вероятно, астраханцы – Е.А.) прислали списки с присланных к ним в Астрахань В.г. с грамот, в том числе с одной за собственною его Государевою рукою»[11]. Возможно, что к этому времени относится особая жалованная грамота П. донским казакам и награда за верность (грамота не сохр.).  Ф.М.Апраксин писал П. 27.11, что «посылал я от себя на Царицын с объявлением твоей государевой милости, которою ты пожаловал Донских казаков милостивою грамотою и денгами»[12].

[1] ПБП. 3. № 945. С. 457-458, 994-998.

[2] ПБП. 3. № 946. С. 458; ПБП. 4. С. 610-612.

[3] МИРФ. 1. С. 105.
[4] Петровская эпоха. Вкладка. Фото.
[5] Собрание писем. 2. С. 52.

[6] ПБП. 3. С. 997.

[7] Веселаго. Очерк. С. 170.

[8] История отечественного судостроения. 1. С. 108-109.

[9] МИРФ. 1. С. 95.

[10] ГСВ. 1. С. 545; Устрялов. История. 4-1. С. 495.

[11] Переписка и бумаги. С. 9.

[12] ПБП. 3. С. 979.