История отношения к мигрантам в СССР
После революции новое советское государство столкнулось с множеством вызовов и проблем, связанных с экономическими последствиями радикальной трансформации государства и серьезными потерями в период Первой мировой и Гражданской войн.
Для восстановления экономики советы были вынуждены серьезно пересмотреть демографическую политику и подготовить соответствующее идеологическое обоснование.
Перед началом детального рассмотрения темы, необходимо уточнить, что миграция в СССР была практически полностью внутренней, что в значительной мере снижало уменьшало ксенофобию и культурных конфликтов, обычно характерных для этого феномена. Однако это не исключало предвзятости по отношению к трудовым мигрантам, переезжавшим из деревень в города и возникавших на этой почве конфликтов.
В первые годы советской власти, до начала процесса форсированной индустриализации советские органы управления не предпринимали значительных попыток по перемещению трудовых ресурсов внутри страны, поскольку не имели для этого серьезных рычагов влияния. В конце 1920-х, с началом первых пятилеток Сталина, был развернут ряд крупных строек инфраструктурных объектов, таких как Магнитогорский и Новокузнецкий металлургические комбинаты, Днепровская гидроэлектростанция и так далее. Многие из новых заводов-гигантов находились в удалении от традиционных районов расселения крестьян, вокруг заводов возводились с нуля новые города. В подобных новых заводских городах основную часть населения составляли горожане в первом поколении, не приспособленные к практикам городской жизни [1].
В связи с ускоренной урбанизацией в 1930-х в СССР возник концепт культурности, означавший соответствие человека определенному предписанному образу советского гражданина. В концепции культурности серьезный упор был сделан на моральные качества, образованность, правильную организацию досуга и участие в советских общественных практиках, таких как участие в работе государственных организаций, партии, комсомола, различных кружков и секций. Однако люди недавно попавшие в городскую среду и не до конца приспособленные к ней не всегда могли соответствовать подобным требованиям. Возникает феномен рабочей преступности и пьянства. Большая часть преступлений совершалась в состоянии алкогольного опьянения и была им спровоцирована. Можно предположить что, таким образом, новые горожане компенсировали стресс от разрушения привычной системы координат и социальной среды в которой они сформировались.
С социологической точки зрения это можно объяснить явлением аномии, сформулированное Эмилем Дюркгеймом и значительно развитое Робертом Мертоном. Согласно теории Мертона, аномия возникает в случае, когда индивид не может подстроиться под нормативную систему сформированную в том или ином обществе, в связи с чем выпадает из его структуры [2].
Именно такая ситуация была характерна для советского общества конца 1920-х начала 1930-х. Горожане в первом поколении не соответствующие концепции культурности выпадали из структуры общества и маргинализировались, начинали совершать социально не одобряемые акты насилия и пьянства. Наиболее советская часть советского пролетариата не ассоциировала себя со своими классовыми союзниками, что также вызывало напряженность. Именно с 30-х слова «колхозник», «деревня» (жаргонизм, обозначающий плохо образованного человека) начинают приобретать свой негативный и в некоторых ситуациях даже ругательный смысл.
Тем не менее, советские пропагандистские компании сопровождавшие коллективизацию и индустриализацию делали упор на преображении жизни советского человека, связанное с переездом в города, игнорировало проблемы и социальную напряженность, вызванные этими процессами. Официальная позиция власти расходилась с бытовой дискриминацией новых горожан и формировала неоднозначное восприятие советских трудовых мигрантов в обществе.
Вторым важным социальным феноменом советского периода является «лимит». Это понятие обозначало специалистов из разных регионов советского союза, привлекаемых на работу в крупные города, преимущественно в Москву, для работы на заводах и предприятиях.
Хронологически этот феномен был наиболее распространен с конца 1950 до поздних 1980-х. Именно в этот период московская «рабочая интеллигенция» перестает быть заинтересованной в работе на грязных и тяжелых производствах, в том числе на заводах детищах индустриализации, таких как ЗИЛ. В связи с этим, заводы обращались к региональным предприятиям для компенсации рабочей силы. В качестве мотивирующих факторов предлагалась московская прописка в рабочем общежитии и несколько большая зарплата, в сравнении с тем, на что рабочие могли рассчитывать на других предприятиях.
По прошествии пяти лет, «лимитчики» могли претендовать на предоставление полноценного жилья в Москве, что было значительно быстрее, нежели чем через обычную очередь. Это в свою очередь вызывало недовольство кадровых работников предприятий, поскольку для привлечения «лимитчиков» предприятия обзаводились дополнительным жилищным фондом, не распределяемым через обычную очередь на жилье.
Таким образом, по отношению к привлеченным специалистам формировалось ощущение соперничества и конкуренции со стороны московских рабочих. Также распространено было отношению к лимиту как к способу «пристроится» на московском снабжении, которое было в разы лучше регионального. В связи с этим формируются такие негативные обозначения рабочих, привлеченных работать по лимиту, как «лимитá» и «новоселы» (ироничный смысл последнего прекрасно проиллюстрирован в песне группы «Звуки Му» - «Новоселы»).
Говоря о массовости подобного явления можно отметить, что на московском заводе ЗИЛ из 15 тысяч рабочих 3,5 были привлечены по лимиту [3], в связи с чем сложилась ироничная расшифровка аббревиатуры ЗИЛ’а как «зона измученного лимита». Схожая ситуация наблюдалась на многих других московских предприятиях, что позволяет говорить о массовом характере явления и о его влиянии на советское общество.
Подводя итог, можно сказать, что проблема формирования отношения к трудовой миграции была характерна для советского общества, несмотря на его закрытость и гомогенность. Начиная с 1930-х и бурного развития урбанизации в СССР, коренные или же просто включенные в советскую систему жители городов отделяли себя от «понаехавших» и относились к последним скорее негативно, предполагая их низкий культурный уровень и характерные им девиантные практики.
Проблема заново обострилась в период с 1950-х годов, когда к работе в столице начали привлекать региональных специалистов «по лимиту», которые воспринимались как конкуренты для коренных жителей в вопросах снабжения. Таким образом, можно заключить, что для советского общества было характерно негативное отношение к мигрантам, несмотря на то, что они были представителями того же общества и не имели серьезных отличий в своих поведенческих практиках.
Игорь Лукин и Даниил Мезенцев
Источники
- Государственная политика в области трудовой миграции в СССР: истоки, этапы, тенденции // А.А. Давыдов // Вестник Башкирского университета, 2014
- Московские лимитчики 1960-80-х гг. как особая категория жителей столицы // В.Н. Горлов // Вестник Московского государственного областного университета, 2018
- История теоретической социологии. XX век. Стабилизационное сознание в век кризиса // составитель сборника: Давыдов Ю. Н.
Другие темы курсы