Проблема категоризации: разнообразие поджанров
Уже из краткой истории жанра, изложенной в начале, могло стать понятно, как нон-фикшн неоднороден и насколько внутренние (как и внешние) границы жанра размыты. Для удобства можно разделить весь нон-фикшн на две большие группы: тексты, в центре которых находится пишущий субъект (или же в которых он явно присутствует) и тексты, в которых эта фигура «рассказчика» оказывается сокрытой.
Во второй группе, скорее всего, окажется большая часть научно-популярных книг, в которых центральную позицию занимает описание какого-то внешнего объекта или явления. Субъект и субъективность в научно-популярной литературе как правило отсутствуют, ведь такой тип текста пытается передать какие-то «объективные», общие для всех закономерности и законы.
Зачастую субъект в качестве организующей силы заменяется «научным методом». И хотя в научно-популярной литературе рассказчик может явно присутствовать в тексте и даже внедрять в текст элементы своей частной жизни, эти элементы будут использоваться для иллюстрации и конкретизации того, о чем идет речь в книге. От других видов нон-фикшн научно-популярную литературу отличает то, что она претендует на «объективность», в то время как другие тексты этого жанра будут презентовать личную историю или панораму жизни, пропущенную через призму восприятия автора.
В какой-то степени парадоксально к той же группе текстов, что и научно-популярные, можно отнести биографии. Несмотря на то, что они рассказывают чью-то личную историю, эта история будет «чужой», внешней для рассказчика. Автор биографии, как и автор научно-популярной книги, будет опираться на документальные свидетельства, слова современников, архивные записи и многие другие «улики». Написание биографии напоминает детектив, в котором нужно собрать все детали, чтобы выстроить цельную картину. Авторы таких текстов чаще всего будут использовать тот или иной научный метод для поиска, отбора и обработки фактов, которые позднее составят биографию.
Чуть ближе к группе текстов, в которых ведущая роль отведена рассказчику, оказываются self-help книги. Поскольку в них часто преобладает императивный тон и призыв читателя к каким-то действиям, оказывается очень важно установить некоторый контакт между автором и читателем. Первый выступает в роли наставника, который либо из личного опыта, либо с помощью изучения какого-то вопроса приобрёл какое-то элитарное знание, которое может улучшить качество жизни потенциально каждого человека. В случае, когда знание было приобретено из научных трудов или в результате академической деятельности автора, self-help книги произрастают из научно-популярной литературы. В случае же, когда это знание было получено из личного опыта, такая литература оказывается ближе к текстам, ключевой фигурой которых является пишущий субъект.
Однако в этой части документальной литературы всё более-менее понятно, поскольку научно-популярные и self-help книги достаточно чётко дифференцированы. Когда же мы перемещаемся в область более «субъективных» текстов, всё перестает казаться таким однозначным. В эту группу текстов можно отнести автобиографии, мемуары, дневники, путевые заметки, хроники, письма и эссе.
Стоит сразу сказать, что в чистом виде эти поджанры найти достаточно сложно. Наиболее «чистым» из них являются, вероятно, автобиографии. Но и этот жанр сложно представить полностью изолированным. Например, Жан Поль Сартр в книге «Слова», рассуждая об истории становления писателя и интеллектуала, ещё остаётся в рамках жанрового канона, опираясь на своё детство и юность, в то время как Стивен Кинг в автобиографии «Как писать книги» достаточно часто погружается в абстрактные рассуждения о писательском мастерстве и судьбе писателя в целом, поэтому можно сказать, что в его тексте есть элементы в том числе эссеистики.
Одну из главных русских автобиографий чаще всего называют автобиографической хроникой. «Былое и думы» Герцена действительно стали автобиографией, создававшейся на протяжении практически всей жизни автора. Помимо хроники книга, конечно, содержит элементы и многих других жанров. Герцен часто рассуждает об исторических событиях, анализирует культурные явления. «Былое и думы» наполнены эссеистикой, заметками, мемуарами. Поскольку Герцен и путешествовал, и переезжал с этой книгой, там можно встретить путевые заметки.
Практически неотделимы друг от друга также мемуары и дневники. Одними из главных различий можно назвать периодизацию дневника, которой могут быть лишены мемуары, и сконцентрированность последних на каких-то конкретных событиях или исторических периодах. Например, к мемуарам часто относят дневники людей, включённых в какие-то масштабные исторические события.
Дневниковые записи сами по себе являются одним из самых неоднородных жанров. Хотя основным критерием дневника является периодизация и последовательность, часто разнородные тематически и жанрово записи, ведущиеся одним человеком, называют дневниковыми заметками. Например, такое жанровое определение часто получает книга Михаила Леоновича Гаспарова «Записи и выписки», хотя само название лучше отражает суть написанного. Книга действительно представляет собой разного рода записи: воспоминания, ассоциативные ряды, эссе, часто рассуждающие о литературе, цитаты и размышления над ними. Дневникам действительно свойственно собирать в себе все эти малые жанры.
Наконец, в современном русскоязычном литературном поле одну из ведущих ролей играет эссеистика. Являясь в основе своей академическим жанром, объектом текстов которого являются разного рода культурные явления, эссеистика давно перестала помещаться в рамки аргументированного рассуждения на заданную тему. Свою роль эти тексты получили во многом благодаря филологическим журналам («Новое литературное обозрение», «Критическая масса», «Зеркало» и многие другие). Некоторые современные писатели и начинали свою карьеру с эссеистики, которая сначала публиковалась в периодике, а потом вышла в книжную печать.
То, как границы эссеистики стираются, можно увидеть на примере работ русскоязычного автора, стоявшего у основания журнала «Зеркало», Александра Гольдштейна. Его первая книга «Расставание с Нарциссом» составлена из эссе, посвященных истории советской литературы. Сначала эти тексты могут казаться аргументированными и академичными, однако по мере продвижения по книге становится видно, как история литературы превращается в личную историю, и как дистанция между субъектом и объектом повествования стирается. Постепенно тексты всё чаще отходят от заданной темы, наполняются авторскими ассоциативными рядами, воспоминаниями, ярко окрашенной оценочной лексикой и другими чертами, не свойственными эссеистике. Последние эссе в книге уже содержат спекуляции и откровенно выдуманные факты.
Все эти разнообразные, часто друг на друга непохожие жанры литературы скрываются за зонтичным термином «нон-фикшн», который часто используется для обращения к документальной литературе без каких-либо уточнений. Но нон-фикшн таит в себе огромный объём разнообразной литературы, объединённой лишь установкой на описание того, что было или есть «на самом деле».
Варвара Стрельникова
Источники
- Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. – Ленинград: «Художественная литература» Ленинградское отделение, 1977. – 448 с.
- Местергази Е.Г. О термине «Документальная литература» // Вестник ТГУ. – 2007. – № 11. – С. 174-177.