Петербургские повести. О том, как демон искрошил весь мир на маленькие кусочки
В.И. Шенрок, историк литературы и большой знаток творчества Николая Васильевича, в 90-х годах XIX века озаглавил одну из частей своих материалов для биографии писателя «Петербургские повести Гоголя», а в 1924 году повести эти были впервые выпущены отдельным тиражом.
При жизни создателя эти произведения имели необычную судьбу. Выпущены они были в разное время. Так, «Невский проспект», «Портрет» и «Записки сумасшедшего» (тогда «Клочки из записок сумасшедшего») втроем появились в сборнике «Арабески» в 1835 году, а «Нос» опубликовали в журнале «Современник» в 1836 году, только через три года после создания. Там же очутилась в 1842 году и «Шинель» (тогда «Повесть о чиновнике, крадущем шинели»), но не одна: автор включил ее в третий том своего первого Собрания сочинений, в «Повести», вместе с «петербургскими» и еще двумя «не петербургскими» произведениями — с «Римом» и «Коляской»
«Петербургские повести» Гоголя — это, бесспорно, очень значительный шаг в развитии русской литературы. Понятно, что объединены произведения этого цикла по общему месту действия — Петербургу, однако столица является в них не только городом, где разворачиваются события, но и полноправным действующим лицом.
«О, не верьте этому Невскому проспекту! ... Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется! ... всё дышит обманом. Он лжет во всякое время, этот Невский проспект», – предостерегает читателей Гоголь. Его Невский – вовсе не приятная среда обитания аристократов, подобных пушкинскому Евгению Онегину, а лукавый персонаж. Он, безусловно, красивый с виду, но от него исходит агрессия, угроза, он хочет гибели беспомощных и маленьких существ.
Но не будем сразу забегать вперед и ещё раз упомянем «Арабески» – сборник, содержащий в себе, помимо художественных произведений, философские статьи Гоголя об архитектуре, истории, музыке…
Особое внимание обращает на себя противопоставление скульптуры и живописи. Скульптура, искусство тактильное, – это для писателя синоним язычества, а живопись – искусство христианское, спиритуальное, отвлеченное, его не потрогаешь, для его понимания нужна работа воображения, поэтому художник для Гоголя – носитель духовного начала, одновременно с талантом на него возлагается огромная ответственность.
И именно тема живописи ведёт нас к повестям. И «Портрет», и «Невский проспект» – это истории о художниках, где ясно виден конфликт, разрыв между мечтой и существенностью, который так важен в романтизме. В первой из указанных нами повестей бедный, но талантливый художник Чертков, мечтающий о признании, приобретает портрет старика, на самом деле дьявола, случайно обнаруживая за рамой спрятанные деньги. Сам того не понимая, герой связывается с нечистой силой. Слава, богатство, развлечения – всё это затягивает юношу, он теряет себя, своё мастерство, забывает об истинном назначении художника. Сверхискусство превращается для него в тиражирование, в ворох бесконечно похожих друг на друга изображений. Чертков губит свой талант и, когда к нему приходит ужасное осознание произошедшего, теряет разум. Он скупает лучшие картины и рвёт их на мелкие кусочки, он превращается в настоящего демона, жестокого, движимого яростью и местью, ненавидящего тех, кто не продал свою душу.
Другая трагедия поджидает живописца Пискарёва, героя «Невского проспекта».
С первого взгляда влюбляется он в девушку, в ангела красоты, оказывающегося проституткой. Его мечта о полной гармонии, воплощенной в человеке, исполняется, но в настолько ужасном виде, что Пискарёв не может с этим смириться. Он пытается спасти свой идеал из плена разврата, и, видя тщетность попыток, тоже сходит с ума и погибает в страшных мучениях, неумело разрезав горло бритвой. Мы, как читатели, чувствуем, что таится в самом центре Петербурга зло, обман, хаос, жестокая демоническая сила. Здесь, по мнению Пискарёва, «...какой-то демон искрошил весь мир на множество разных кусков и все эти куски без смысла, без толку смешал вместе».
Таким образом, в «Петербургских повестях» перед нами уже не черти и ведьмы, окутанные теплой, живой малороссийской стихией, а что-то гораздо более страшное и ужасное. Вообще надо сказать, что все эти красочные фантастические образы остались для Гоголя в прошлом, не только в буквальном, но и в пространственно-художественном смысле. В «Вечерах…» он сразу отодвигает их существование далеко назад, на несколько поколений, современный же мир в его прочтении носит в себе только иррациональные остатки нечистой силы. Они мешают всему их окружающему развиваться закономерно, они выбивают всё из колеи, приводят всё естественное в жуткий беспорядок, да так, что повсюду выпирают эти оставленные демоном кусочки, из каждого закоулка пахнет смертью.
Екатерина Пахомова
Источник
Ю.В. Манн. Поэтика Гоголя.
Другие темы курса