15.12.1717, вс. П. в СПб.

П. в СПб, в Зимнем. К нему приезжал утром А.Д.Меншиков и «быв у Е.в. довольно», потом П. поехал в дом А.Д.Меншикова, где кушал с хозяином, Ф.М.Апраксиным, Г.И.Головкиным, П.П.Шафировым, кн. В.Вл.Долгоруковым, И.М.Головиным, П.И.Ягужинским, корабельными мастерами, воеводой Трокским К.Д.Огинским и пр., «после некоторых разговоров П. отъехал, но в 6-м часу вновь вернулся» в дом А.Д.Меншикову и «по забавах изволил отъехать в дом свой. И, имев розговоры, с его светлостью  (А.Д.Меншиковым – Е.А.) в 8-м часу изволил путь из Зимнего свой восприять к Москве»[1]*. Согласно ПЖПВ, П. «…декабря 15-го числа, росписав во все колегии президентов**, путь свой взял в Москву», а Екатерина двинулась туда 16.12[2]. Анри Лави сообщал, что «перед отъездом отсюда Е.ц.в. пригласил в четыре часа утра в один из своих домов несколько знатнейших сановников и, приняв их поочередно, велел каждого из них наказать батогами»[3].

Письма и бумаги П.: 1. Полковнику Г.И.Кошелеву и дьяку Ф.Д.Воронову о розыске по делам Соловьевых, принять дело у И.Плещеева и А.В.Макарова[4]; 2. Кн. С.И.Путятину в Н.Новгород указ о содействии Я.Н.Римскому-Корсакову в поставке дубовых корабельных лесов[5]; 3. П.С.Салтыкову в Казань о выдаче Я.Н.Римскому-Корсакову денег на корабельное дело[6]; 4. Сенату указ о передаче Я.Н.Римскому-Корсакову отставных офицеров в помощь при поставке корабельных лесов. Роспись, кого требует Я.Н.Римский-Корсаков[7]; 5. Резолюция (думаю К.Л.Чичерину или Тихомирову) о выдаче денег на жалование камеррату Генриху Фику, а также розданных А.Г.Головкиным в «презент королевским придворным служителям в бытность государя  в Берлине, да 300 червонных за машину, которой олово тянут», прусскому комиссару, привезшему янтарную комнату. [8]; 6. Указ именной о назначении президентов в коллегии[9]; 7-8. П.М.Бестужеву-Рюмину письмо о том, чтобы склонять курляндских чинов к испрошению нового герцога в соответствии с русско-польским соглашением[10]; ему же указ о лесах[11]; 9-12. К.Л.Чичерину письма об отпуске денег для Я.Римского-Корсакова или для Норова?, на жалование мастеровым; об освидетельствовании соляных книг[12]; 13. А.Л. и И.Л.Нарышкиным пишет, что получил сообщения о недостойном поведении русских гардемаринов в Тулоне, и велит присматривать за ними[13]; 14-15. Б.П.Шереметеву письмо о приезде его в СПб, дубликат письма ему же, получено 24.12[14]; 16. К неизвестному письмо о приеме от А.В.Макарова писем кн. М.П.Гагарина и И.Д.Бухольца[15]; 17-18. Манифест о начале мирных переговоров на Аландских островах; Я.В.Брюсу и А.И.Остерману полномочные грамоты к переговорам со шведами; инструкция им же о ведении переговоров[16]***;19. И.М.Головину письмо (от Петра Михайлова) о повышении в подмастерья ученика архитектуры (корабельной) Ф.П.Пальчикова[17]; 20. Указ всем управителям о содействии подмастерью Сурмину(РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 146 об).

Разные письма и бумаги:А.Д.Меншиков – Екатерине из СПб о благополучном состоянии царских детей и что Петр Петрович «по щастливом В.в. отсюды отшествии, слава Богу, изволил опочивать зело сладким сном», о Битке, «у которого мы сей день з господином Шафировым были, о ево ж состоянии В.в. обстоятельно донесет оной господин Шафиров». Отправлено с капитан-поручиком И.Плещеевым( Переписка князя А.Д.Меншикова. С.333).

Комментарий.

* О чем П. разговаривал с А.Д.Меншиковым, становится ясно из письма царя. А.Д.Меншикову из Москвы от 06.02 о том, что денщик Семен Баклановский пытался сообщить А.В.Кикину о его готовящемся аресте. Семен Баклановский был разоблачен, и П. писал А.Д.Меншикову о А.В.Кикине: «…зело опасаясь, чтоб сей враг не ушол, толко одну надежду имею, что вам я приказывал при отъезде, чтоб на него око имели и стерегли, чтоб не ушол»[18]. Значит, П. подозревал А.В.Кикина в причастности к побегу царевича Алексея еще до признаний сына, данных им после возвращения из-за границы. Возможно, подозрения были связаны с поездкой Кикина в Теплицы в 1716 г., откуда он заехал в Вену и «в самом деле исходотайствовал у цесаря царевичу убежище». Думаю, что эта поездка стала главной причиной подозрений П.[19]  Из этого эпизода видно, что П. уже очертил круг лиц, подлежащих расследованию по будущему делу царевича Алексея. И.И.Голиков писал, что поездка П. в Москву связана именно с решением расследовать дело царевича Алексея[20].

** С этого акта, собственно, и начинается коллежская (шире – государственная) реформа П., основанная на принципах учения камерализма – немецкого Kanzleiordnungen и приспособления бюрократических институций Швеции и других стран к русским условиям (подр. см. Raeff М. The Well-Ordered Police State. P. 1230-1231; Peterson. Peter of Great’s Administrative and Judicial Reforms. P. 86; Анисимов Е.В.. Государственные преобразования. С. 115; Петерсон К. Реформы Петра I. С. 257-271; Воскресенский Н.А. Петр Великий.). В этих и других работах дается общая оценка государственным преобразованиям П. В целом, она положительная, основана на признании прогрессивности вводимой камералисткой системы управления. Типичным является наблюдение крупнейшего знатока петровских актов о реформе Н.А.Воскресенского, писавшего (после длинного перечня петровских указов: «Из одного перечня заголовков видно, что Петру предстояло не только указать ведомства с определенным кругом дел, разграничить их компетенции, установить инстанции, но вместе с тем и уничтожить в корне старые азиатские служебные порядки, искоренить застарелые подьячьи нравы, в служебной тине которых потонуло бы всякое новое учреждение, снабженное самым лучшим в мире регламентом <…>. Поэтому среди перечисленных указов большинство было направлено к воспитанию служебной честности, к борьбе с непотизмом, подхалимством, недисциплинированностью, протекцией, покровительством придворных «персон» <…>. Петр видел, что единственным выходом из столь тягостного положения должно явиться воспитание нации, насаждение законности в судах и административных учреждениях, привитие внешней дисциплины и порядка, а также умение вести общественные и государственные дела коллегиально»[21] и т.д. В целом, из этой цитаты видна позиция автора в оценке петровских преобразований. Она как бы не предполагает анализа последующей истории русской государственности, последствий введения западноевропейской камералистской системы, вырванной П. из «государственного контекста» европейских стран. В них камералистские учреждения сочетались с парламентаризмом и развитой системой местного самоуправления, что ограничивало разрастание власти бюрократии, превращения камералистских учреждений в бюрократического монстра, при сохранении и даже усилении «азиатских служебных порядков» и тех пороков, с которыми боролся П.  

Состав высшего звена коллегий был таким: Ф.М.Апраксин, президент Адмиралтейской коллегии; Я.В.Брюс (Берг-Мануфактур-коллегия); А.А.Вейде вместе с А.Д.Меншиковым (Военная коллегии); кн.Д.М.Голицын (Камер-коллегия); Г.И.Головкин (КИД); А.А.Матвеев (Юстиц-коллегия); П.А.Толстой (Коммерц-коллегия; кн. Я.Ф.Долгоруков (Ревизион-коллегия); И.А.Мусин-Пушкин (Штатс-контор-коллегии). Вице-президентами назначены: К.И.Крюйс (Адмиралтейская коллегия); М.В.Нирот (Камер-коллегия); П.П.Шафиров (КИД); И.Ф.Шмиден (Коммерц-коллегия); Герман Бреверн (Юстиц-коллегия)[22]. С момента образования Юстиц-коллегии в науке принято считать начало судебной реформы П., так как Юстиц-коллегия возглавила систему судов общей юрисдикции[23]. О самом термине «Юстиц-коллегия» см.: Серов. Законотворческий процесс.

*** Исторический момент, по поводу которого П. писал в ГСВ: «около тех дней» в СПб было получено вице-канцлером П.П.Шафировым от барона Г.Г.Гёрца письмо из Лундена от 29.11 о том, что шведский король «весьма склонен к учинению мира с государем и желает, чтоб на Аланте со обоих сторон полномочные министры съехались» и как только уведомится о готовности П., тотчас пошлет делегацию. П. назначил на конгресс Я.В.Брюса и А.И.Остермана[23]. С этого момента начались прямые русско-шведские переговоры о мире. Русским дипломатам была дана инструкция, в которой были названы условия мира: к России переходят Ингрия, Эстляндия, Лифляндия (Ливония), Карелия, Выборг. Остальная Финляндия возвращается Швеции с правом русского мореплавания в шхерах южного побережья Финляндии. Это побережье объявляется демилитаризованной зоной: шведам запрещено сооружать там крепости, редуты, шанцы и батареи, «никаких гаванов вновь не крепить, а особенно Гельзинфорса, Порколя, Варизунда, Твереминде и Ангута (Гангут – Е.А.)». Шведы должны признать польским королем Августа II, денонсировать Альтранштадтский договор 1706 г., уступить Штеттин Пруссии. Присоединиться к договору стороны приглашали английского короля Георга I как курфюрста Ганновера, а также Данию[24].

[1] ПЗМ. С. 183.

[2] ПЖПВ. 1717 г. С. 36; ГСВ. 1. С. 470; РИО. 34. С. 280-281.

[3] РИО. 34. С. 283.

[4] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 147; КПБ. 85. Л. 283.

[5] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 147  об.; КПБ. 85. Л. 284;  От Петра. С. 158.

[6] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 147; КПБ. 85. Л. 287.

[7] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 149 об.; РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 7. Л. 289-290; РИО. 11. С. 360; КПБ. 85. Л. 293.

[8] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 147 а; КПБ. 85. Л. 286.

[9] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 150;ЗА. 1. С. 219-220; ПСЗ. V. № 3133. С. 527-528; РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 7. Л. 288 – об..

[10] Бантыш-Каменский. Обзор. 3. С. 1; Голиков. ДПВ. 6. С. 271-272.

[11] КПБ. 85. Л. 289.

[12] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 147 об.; 148 об.; 149; КПБ. 85. Л.288, 290-291.

[13] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 149 об.; МИРФ. 3. С. 168; КПБ. 85. Л. 292.

[14] КПБ. 85. Л. 307-308; Голиков. ДПВ. 6. С. 653.

[15] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 148 об.; КПБ. 85. Л. 310.

[16] Голиков. ДПВ. 6. С. 275, 643-649; КПБ. 85. Л. 311-313.

[17] Голиков. ДПВ. 6. С. 652.

[18] Есипов. Собрание документов. С. 309-310.
[19]  Соймонов. Рукописное наследие. С. 363; Бушкович. Петр Великий. С. 396-397.

[20] Голиков. ДПВ. 6. С. 274-275.

[21] Воскресенский. Петр Великий. С. 151.

[22] Серов. Администраторы. С. 263-264.

[23] Серов. Судебная реформа Петра I. С. 180.

[24] ГСВ. 1. С. 469-470.

[25] Голиков. ДПВ. 6. С. 647; Фейгина. Аландский конгресс. С. 200-201.