18.08.1700, вс. П. в Москве, участвовал в праздновании мира с Турцией («большой обед», фейерверк).

П. в Москве, участвовал в праздновании мира с Турцией («большой обед», фейерверк). Как сообщал Летописец 1700 г., была «радостная потеха на Красном пруде», «бояры и стратизи и военачальники во французском одеянии все, по немецкой обыклости стрельбы премножество хитростнаго творения и огнепальнаго оружия, на воде пресмыкания и ракетного и гранатнаго по аеру пущения множественное бывшу в день недельный и нощи мимошедшу, и зельной бури нашедшу»[1]*. П. писал 22.08 Ф.М.Апраксину: «В 18 день объявили мир с турки зело преизрядным фейерверком («на Красном пруде» - Е.А.), в 19 день объявили войну против шведов»[2]. Об этом  празднике и грандиозном фейерверке писал Генрих Гульст[3]. 

Комментарий.

* Во время праздника Генрих Гульст беседовал с Ф.А.Головиным, который «с видом спокойствия отвечал мне, что он не думает, чтобы между Е.ц.в. и Швециею мог произойти разрыв, но если это случится, то действия русских не будут так внезапны, как действия польского короля, но прежде будет объявлена война <…> как бы то ни было приготовления идут большие и по открытии военных действий они начнутся с полною силою и энергиею»[4]. Позиция Ф.А.Головина в этом разговоре определялась тем, что Штаты и Англия (т.н. Морские державы) выступали против войны на Балтике, исходя из прагматических целей – использовать войска северных стран в грядущей Войне за испанское наследство. От датчан и саксонцев голландцы в Гааге – на «всемирной бирже новостей» - узнали о намерении П. вступить в войну, чем и был вызван разговор Генриха Гульста с Ф.А.Головиным. Голландцы обещали – в обмен на отказ России от войны – помочь русским дипломатам в Константинополе заключить мир с османами. Поэтому тон русский дипломатии в то время был подчеркнуто примирительным. В апреле Гаага была уведомлена о возобновлении шведско-русского договора, а в июне 1700 г. А.А.Матвееву было поручено сообщить голландцам, что П. «по прошению их, господ Штат, для древней дружбы в неприятельские поступки с свейскою короною никогда вступить не соизволит, разве что со стороны свейской коликие неправды явлены будут»[5]. Беседа Ф.А.Головина с Генрихом Гульстом была выдержана в том же стиле. Так, весной и летом 1700 г. было напущено много дипломатического тумана (включая миссию кн. А.Я.Хилкова), чтобы скрыть масштабные военные приготовления к внезапно объявленной войне. В итоге, начало войны со Швецией стало неожиданностью не только для Швеции, но и для Штатов. А.А.Матвеев писал из Гааги, что Штаты поставлены в трудное положение, связанные договорами со Швецией и Россией, и беспокоятся о своей торговле. К нему приезжал Н.К.Витсен и просил о пропуске хлеба, закупленного у шведов, и о прочих интересах голландских купцов[6].

[1] Летописец 1700 г. С. 136; Васильев. Старинные фейерверки. С. 27.

[2] ПБП. 1. С. 384.

[3] МИРФ. 4. С. 31.

[4] МИРФ. 4. С. 31.

[5] Королюк. Речь Посполитая. С. 272-273.

[6] ГСВ. 1. С. 204; Устрялов. История. 4-1. С. 39; МИРФ. 4. С. 35-36.