13.01.1706, вс. П. в Москве.

П. в Москве, получил известие о наступлении шведов на Гродно и в тот же день выехал в направлении на Гродно, через Смоленск[1]*. Чарльз Уитворт писал 16/27.01, что П. выехал с Г.И.Головкиным и несколькими сопровождающими лицами вечером. Сам он был принят царем «в самый день его отъезда в доме А.Р.Стельса милостиво, «неоднократно повторял уверения в своем уважении» к особе королевы Анны, вели речь о посредничестве Англии в заключении мира со Швецией, заявил, что готов отпустить всех пленных на равных условиях с обязательством не участвовать в войне. Кейзерлинг также имел аудиенцию у П. относительно позиции Пруссии в деле мирного лпосредничества. П. сказал, что Швеция требует назад Дерпт и Нарву и денежную компенсацию за Ингрию и Петербург. П. «не особенно стоял за Дерпт, не упорно отказывался от уплаты вознаграждения, но со слезами на глазах сказал, что требовать Нарвы или собственной головы – одно и тоже»[2]. В этот день войска Карла XII и Станислава I (три колонны) показались в виду Гродно[3].

Письма и бумаги П.: 1. Кн. Ф.Ю.Ромодановскому («Siir») письмо о присылке «за нами» доктора Н.Л.Бидлоо[4]; 2. Августу II грамота о деле И.Р.Паткуля. Сообщает, что встречался с посланным к П. камергером Францем Шембеком, который сообщил о непричастности Августа II к аресту И.Р.Паткуля и о посылке обратно Франца Шембека с грамотой[5].

Комментарий.

* Выезжая из Москвы на войну, П. принял несколько важных решений. Во-первых, он поручил управление государством (и особенно делами, связанными с подавлением Астраханского мятежа) боярскому совету во главе с Ф.А.Головиным, Т.Н.Стрешневым, Ф.М.Апраксиным и «протчим, ково возмете к себе», предоставив совету широкие полномочия, право вскрывать конверты на его, царя, имя, право слать указы Б.П.Шереметеву и пр. 21 и 28.01 из Смоленска он подтверждал этот, видимо, устный указ, «ибо мне доволно здешнево <…> (в смысле – очень занят – Е.А.). И ныне о том же поттверждаю: изволте разпечатавать и делать так, как вам дать ответ в день судной»[6]. Но Ф.А.Головину, по-видимому, устного указа было мало, и 26.01 он в особой цыдулке просил у П. письменного указа: «Зело, государь, потребно: изволь подтвердить писмом обще к нам всем (а уже я знаю, кому ево надобно показать), дабы делали, что к тому господина фелтмаршалка делу принадлежит и иные дела, что велено согласно и с поспешанием, без своих к тому вымыслов и прихотей, помня указ твой, а не так, что будто сколзь приказано, а не им»[7]. Во-вторых, П. поручил А.В.Кикину подготовку эвакуации войск из Курляндии, если противник двинется в Ингрию; в-третьих, анализируя обстановку на главном театре военных действий, П. был настроен на отступление (во избежание окружения и нежелательного в тот момент генерального сражения) армии из Литвы к русской границе, чему были посвящены письма А.Д.Меншикову. По-видимому, в тот момент П. еще не оправился от болезни и поэтому предписал кн. Ф.Ю.Ромодановскому выслать к нему лейб-медика Н.Л.Бидлоо[8].

Неожиданное обострение положения на фронте, помимо болезни, оторвало П. от насущных дел: подавления Астраханского мятежа и финансовых проблем, резко обострившихся после пяти лет напряженной войны. Поэтому он писал А.Д.Меншикову 12.01: «…зело мне жаль сей отлучки отсель, понеже, по управлении низового дела, лише было принялись за зборы денежные и протчия нужныя дела»[9].

[1] ГСВ. 1. С. 123, 261.

[2] РИО. 39. С. 213, 217-218.

[3] Устрялов. История. 4-1. С. 450-451.

[4] ПБП. 4. № 1029. С. 14.

[5] ПБП. 4. № 1030. С. 14-15. Бантыш-Каменский. Обзор. 3. С. 185.

[6] ПБП. 4. № 1051. С. 36-37.

[7] ПБП. 4. С. 551.
[8] О Бидлоо см.: Морохин. К истории опалы. С. 220; Рыженков. Первый архитектор. С. 279 – 286.

[9] ПБП. 4. № 1025. С. 11-12, 531-533.