02/13.02.1717, сб., Сретение. П. в Амстердаме.

02/13.02, сб., Сретение.

П. в Амстердаме. Приезд Екатерины между 7 и 8 часами на яхте Штатов из Везеля. Ее отвезли в карете на Геренграхт (Херенграхт) в дом О.А.Соловьева, где стоял П.[1]. Екатерина прибыла с многочисленной свитой. Как писал Я.Схетельма, «в это именно время возникли некоторые неудовольствия между царем и резидентом [Христофором] Брандтом» и П. переехал в дом О.А.Соловьева. Причина неудовольствия в том, что по заказу П. Христофор Брандт должен был сделать для Екатерины миниатюрную модель голландского дома во всех его подробностях, которая должна была дать жене царя представление «о чистоте, удобствах и роскоши домашней голландской жизни», но Христофор Брандт не исполнил воли П. или сделал не так, как требовал царь, и эта модель осталась в Голландии[2].*

Письма и бумаги П.: 1. А.Д.Меншикову копия письма о строительстве в Монплезире[3]; 2. С.Л.Владиславичу-Рагузинскому сообщает, что получено его письмо из Вены от 11.01, сообщает о выходе корабля из Тулона. Распоряжения о покупке мрамора, черно-белых плит, цыдулка о покупке лавровых деревьев в горшках, о найме мастера, «которой гондули делает», о переводе книг[4]*; 4. А.И.Тихомирову указ о выдаче 500 червонцев Генриху Фику[5]; 5. Емельяну Невежину указ о том же[6]; 6. А.А.Вейде сообщает, что получил его письмо от 22.01 и вести от Генриха Фика, указание Генриху Фику описать шведские коллегии и сделать перевод описаний[7]; 7. Возможно, что к этому времени относится послание П. к курфюсту Ганновера - королю Англии Георгу I по поводу недоброжелательного и даже грубого обращения ганноверских чинов с проезжавшей по территории Ганновера Екатериной, что в мемориале июля 1720 г. вылилось в обвинении ганноверцев как убийц умершего вскоре после родов в Везеле царевича Павла Петровича. До мемориала 1720 г. информации о грубом обращении ганноверцев с Екатериной нет, кроме задержки с поставкой лошадей под экипажи царицы[8]

Разные письма и бумаги: Б.П.Шереметев - П. из Бойценбурга в ответ на указ-запрос 22.01 относительно совета о завершении войны (главное - привлечь к действиям на Балтике английского короля)[9].

Комментарий.

*К этому времени относится эпизод из дела царевича Алексея. Камердинер царевича Иван Большой Афанасьев показал 11.03.1718, что он в разговоре с Ф.Д.Вороновым сказал ему, будто слышал от толмача Фридриха, «которой слышал от хозяйки, где мы стояли: «У царского величества есть матреса, а взята-де она из Гамбурга». Тогда Ф.Д.Воронов сказал: «Здесь не слышно». Через несколько недель Воронов в своем доме сказывал мне: «Слышал-де я, что есть у Государя матреса и царица-де про то ведает, как приехала в Голландию, стала пред государем плакать, и Государь спосил ее: «Кто тебе сказывал?» «Мне сказала полковница, а к ней писал Платон» (П.А.Мусин-Пушкин – Е.А.). И Платона-де Государь за то бил».[10]     

**О деятельности С.Л.Владиславича-Рагузинского см. ст.: Андросов С.О. Рагузинский в Венеции. С. 60-83.

[1] ПЖПВ. 1717 г. С. 1; Номен. Записки. С. 75.

[2] Схетельма. Петр Великий. 166. С. 327-328.

[3] КПБ. 84. Л. 94.

[4] КПБ. 84. Л. 96.

[5] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 21 об.; КПБ. 84. Л. 98.

[6] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 21 об.; КПБ. 84. Л. 99.

[7] РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 11. Л. 21; КПБ. 84. Л. 100.

[8] Морохин. «И такой злой дороги…» С. 371-376

[9] МИРФ. 4. С. 132-133; Письма Шереметева. 4. С. 274-276.
[10]  Устрялов. История. 6. С. 475.