25.05.1703, вт. П. в Шлотбурге.

П. в Шлотбурге[1]. Согласно сочинению П.Н.Крекшина «О зачатии и здании», П. велел рубить лес около стоящегося дома и по Малой Неве, и ставить шатры и наметы для бояр и прочих чинов, а на первых двух бастионах крепости поставить пушки, а А.Д.Меншиков приказал поставить пушки и на других местах, намеченных к строению бастионов, и послал указ о приходе 28.05 двух шняв и яхты к Санкт-Петербургской крепости. Это были шведские суда: шнява и яхта, «прорубленные шведами» (т.е. затопленные), которые были подняты и отремонтированы русскими мастерами. Все эти сведения привел П.Н.Крекшин, а ему следует доверять с осторожностью[2]. А.Д.Меншиков из Шлиссельбурга писал И.А.Яковлеву: «В.г. изволит идти на Олонец к корабельному строению июня с 1 числа, а до пришествия его, В.г., прикажи устроить светлицу, в той светлице кровать убрать Ивану Кочету изрядно*. Чтобы у милости твоей было все исправно, столовые запасы и питья были изрядные и льду было больше»[3]*.

Переговоры Ф.А.Головина с литовской делегаций Х.М.Бялозера о помощи Литве и о движении литовских и русских войск в сторону Риги, в шведские Лифлянды, а также о С.Ф.Палее. Вторая конференция была 02/13.06. На ней Ф.А.Головин обошел вопрос о С.Ф.Палее, а идею наступления на Ригу отверг[4].

Письма и бумаги П.: Б.П.Шереметеву относительно военных действий. П.одобрил движение на шведов, но отказал в помощи войсками[5]**.

Комментарии.

* Это письмо А.Д.Меншикова воеводе Олонца, по мысли А.М.Шарымова и его сторонников, - лишнее подтверждение того, что П. до 01.07 на Олонце не было[6]. Дом П. в Лодейном Поле был построен по этому указу, но не сохранился[7].

** Б.П.Шереметев писал П. 24.05 о своем намерении идти к Нарове, где высадились шведы, и при этом отмечал недружелюбие местного населения: «Чухна не смирны, чинят некия пакости, и отсталых стреляют, и малолюдством приезжать трудно, и русские мужики к нам неприятны, многое число беглых из Новагорода, и с Валдай и ото Пскова, и добры они к шведам, нежели к нам. Сам изволь умедлить ездить к Ямам». Как писала Т.А.Базарова, «за годы шведского владения Ижорской землей там родилось и выросло четыре поколения потомков переселенцев (из России – Е.А.). Они считали этот край своим, а себя подданными шведской короны, поэтому не хотели уступать эти земли России, отстаивая свои интересы даже с оружием в руках. В годы Северной войны русские генералы, офицеры, солдаты и матросы не воспринимали Ингерманландию как исконно русскую землю, что значительно обостряло всегда непростые отношения армии с мирным населением. Несмотря на то, что Петр в своих указах неоднократно провозглашал, что возвращение Ижорской земли России является восстановлением исторической справедливости, на уровне взаимоотношений русской армии и местных жителей официальная точка зрения противоречила практике»[8]. 

[1] Андреева. Кто строил Петербург С. 16.

[2] О зачатии и здании. С. 259.

[3] МИРФ. 1. С. 21-22.

[4] Королюк. Вступление. С. 257-259.

[5] ПБП. 2. № 532. С. 170, 555.

[6] МИРФ. 1. С. 21-22.
[7] Трошева Н.В. Лодейное поле // Дома и домики Петра. С. 189.

[8] Базарова. «Неприятельская земля Ингрия». С. 37; см. также Мельнов Русская армия в Карелии и Ингерманландии.

.