"Границы истории": Александр Моррисон о завоевании Российской империей Средней Азии в 1814-1914 гг.
17 декабря 2020 года на онлайн-семинаре "Границы истории" профессор Нового колледжа (Оксфордский университет, Великобритания) Александр Моррисон презентовал свою новую книгу "The Russian Conquest of Central Asia: A Study in Imperial Expansion, 1814-1914"
17 декабря 2020 года профессор Александр Моррисон, который в настоящее время преподаёт в Новом колледже (Оксфордский университет, Великобритания), презентовал свою новую книгу Завоевание Российской империей Средней Азии: исследование имперской экспансии, 1814-1914 в рамках онлайн-сессии регулярного исследовательского семинара «Границы истории» на базе НИУ ВШЭ в Санкт-Петербурге. Исследователям имперского периода истории России и в особенности тем, кто изучает южные и восточные окраины империи, хорошо известен вклад А. Моррисона в эту область: многочисленные статьи, книга 2008 года Господство Российской империи в Самарканде: сравнение с Британской Индией, а также недавняя коллективная монография о Среднеазиатском восстании 1916 года, которую он редактировал совместно с другими коллегами. Его новая монография подводит итог его многолетнему изучению имперского завоевания региона.
По словам Александра Моррисона, его новая книга в первую очередь нацелена на англоязычную аудиторию, среди которой до сих пор распространены популярные мифы и некритические подходы к рассмотрению Российско-Британского противостояния в Средней Азии. Формат семинара позволил автору лишь обрисовать концептуальную рамку внушительной 540-страничной монографии. Уходя от простых и ошибочных объяснительных моделей, которые давно закрепились в историографии о завоевании империей Средней Азии, книга А. Моррисона предлагает пересмотреть движущие силы, которые предопределили имперскую экспансию в регионе. Исследователь утверждает, что основным двигателем этого процесса стало новое политическое воображение имперских элит. Ситуация в степи оставалась прежней: многочисленные восстания и набеги на караваны и ранее создавали неприятности для имперского присутствия в регионе. Но после того, как российские войска триумфально вошли в Париж в 1814 году, терпеть эти неудобства стало невозможно по соображениям статуса. Присоединившись к концерту великих европейских держав на равных правах, Российская империя начала имитировать политику Французской и Британской империй, что исключало возможность существования на имперской границе потенциальных угроз для ее территориального суверенитета, включая размытые рубежи степных политий.
Завоевание огромного региона площадью более 1000 квадратных километров происходило в несколько этапов, и сама структура книги организована хронологически в соответствии с этой периодизацией. Успех первых операций, результатом которых стало смещение границы от Оренбурга-Троицка-Омска дальше к Акмолинску (1822-1836), был развит в 1845-1854, когда имперские войска вышли к Коканду и региону Семиречья, основав форт Верный (Алматы) в качестве плацдарма для последующих кампаний. Российское господство далее распространилось на Самарканд и окружающие его орошаемые территории (1866-1872), Ферганскую долину (1875-1876), Закавказье (1869-1885) и Памир (1881-1905). Профессор Моррисон считает, что это постепенное продвижение вглубь было результатом постоянного поиска «природной границы», или четкой линии ландшафта, которая очертила бы ясный рубеж территориального суверенитета империи. Даже в ситуации, когда российские власти уже постфактум сомневались в необходимости продвижения вглубь неизвестных и зачастую враждебных территорий, каждый шаг вперед создавал новую точку невозврата: статус и престиж империи позволял двигаться только вперед, но никогда не отступать.
Колоссальное предприятие по развертке имперского господства в Средней Азии, которое предполагало беспрецедентные логистические вызовы, не могло было реализовано без огромной ресурсной базы, обеспеченной центральной властью, поэтому аргумент о «случайной» природе покорения региона не выдерживает критики. Но не только динамика отношений между центром и периферией предопределила успех имперского оружия и дипломатии: не менее важным фактором было взаимоотношение российской армии с местным населением. Помимо необходимости налаживания отношений с локальными властными центрами, имперская армия напрямую зависела от казахских скотоводов, которые пасли верблюдов, так как последние были самым надежным способом передвижения по Степи. Военные кампании не могли, таким образом, спонтанно начаться, но планировались в зависимости от календаря выпаса этих животных, тогда как окончательный успех экспедиций обуславливался качеством российско-казахских взаимоотношений. Архивные источники, по словам исследователя, также указывают на тот факт, что контакт с местным населением был намного более важной проблемой, нежели соперничество с Британской империей в регионе.
После презентации книги началась оживленная дискуссия: исследователи из разных дисциплинарных полей интересовались у автора книги как объемом и географией архивных изысканий, которые стоят за исследованием, так и потенциалом книги привнести свежие взгляды в поле новой имперской, глобальной и сравнительной истории.
Центр исторических исследований: Стажер-исследователь