«Третий курс помог мне понять, что значит заниматься филологией» — Анна Ващенкова о лингвистике, гребле и глоссировании языков

В конце второго курса студенты ОП «Филология» выбирают специализацию, которая определяет их дальнейший вектор обучения. Сейчас специализаций две — «Русская и мировая литература» и «Лингвистика и переводоведение». Год назад Анна Ващенкова выбрала лингвистику. Мы спросили у студентки, что вдохновило ее на этот выбор, какие предметы она изучала в рамках трека и о чем была ее курсовая работа в этом году.

Фото из личного архива Анны Ващенковой

— Аня, расскажи, почему ты решила поступить в Питерскую Вышку на ОП «Филология».

— Тяга к языкам и литературе появилась у меня еще в школе. В старших классах я училась в гимназии с английским уклоном, а еще у нас был сильный преподаватель по русскому и литературе, благодаря которому и появился мой интерес к этим дисциплинам. Но не буду лукавить, после окончания школы я хотела поступить на творческую специальность, долго к этому стремилась, но не вышло. Тогда я решила взять «gap year», он помог мне все переосмыслить и понять, что лучше пойти в ту область, которая мне кажется близкой и знакомой — так я оказалась на филологии. И, как мне кажется, не прогадала.

— Здорово, что ты нашла себя! Чем тебе запомнились два первых года учебы?

— Поначалу было тяжело. Казалось, что если посещать все занятия и делать все домашки, то времени на личную жизнь не останется. Особенно было сложно приступить к учебе после того, как я взяла паузу на год после школы, из-за чего отвыкла от домашних заданий и преподавателей. Плюс на мое состояние повлиял переезд в новый город, но потом я привыкла к такому режиму и даже начала участвовать во внеучебке, а затем заниматься в клубе академической гребли.

А ещё первые два года запомнились разнообразием предметов, конечно! Мне с первого курса очень нравился немецкий, потому что пары всегда проходили в интерактивном формате — мы играли, пели, делали презентации — язык изучался легко.

На первом курсе меня больше клонило к мировой литературе и философии — и курсовая у меня была литературоведческая. Но на втором году обучения появились дисциплины по корпусной и когнитивной лингвистике и я поняла, что существует другая область филологии, которая мною была ещё не изведана. И она больше запала в душу, чем литература.

— Академическая гребля – звучит очень интересно. Расскажи о ней подробнее.

— Гребля — это когда ты садишься в лодку, берешь весло, а вокруг тебя еще несколько человек. И вот вы сидите в лодке, гребете, выходите в залив или на гребной канал, смотрите на закат и наслаждаетесь жизнью. Картинка очень красивая. Но помимо самой гребли в летний сезон есть еще зимние занятия, когда мы занимаемся на концептах. Концепт — это такой тренажер, который имитирует греблю. Он помогает наращивать мышцы, чтобы потом было проще выходить в воду — занятие не из простых. Также мы тренируемся в тренажерном зале, занимаемся разными аэробными видами спорта. Занятия в зале помогают готовиться к соревнованиям, которые проходят круглый год. Летом мы соревнуемся в лодках на восемь и четыре человека — их еще называют «восьмерками» и «четверками». А зимой соревнования проходят на концептах — в них я участвовала чаще. У нашей команды даже есть медали — за второе и третье место.

— Чем ты занималась во время практики на втором курсе?

— Я проходила ее у Сергея Сергеевича Сая — занималась глоссированием чешского и дагестанских языков. Звучит страшно, но это очень интересная штука. Практика проходила онлайн и, если честно, я не совсем была знакома тогда со спецификой такой работы, поскольку первые два года больше занималась чем-то литературоведческим или смежным, но мой руководитель мне все подробно объяснил, благодаря ему я очень хорошо разобралась в этой теме. С тех пор я поняла, что мне ближе такая деятельность.

— «Глоссировать язык» — это как?

— Если попробовать объяснить в одном предложении, глоссирование — это перевод текста в глоссы. Глоссы — это условные маркеры определенных грамматических характеристик слов. Поскольку языки отличаются языковыми системами, также существуют различные грамматические показатели, которые не похожи на те, что мы используем в русском языке. Чешский язык во многом похож на русский, поскольку это одна языковая группа. Но дагестанские — совсем нет. Например, в одном из дагестанских языков — андийском — показатель каузатива может сделать из одной части речи другую, из-за чего прилагательное «большой» в переводе окажется  глаголом «возвеличивать».

Глоссирование позволяет увидеть эту специфику и разобраться в разных языковых системах.

— Наверное, с помощью глоссирования функционируют онлайн-переводчики?

— Я думаю, что онлайн-переводчики сто процентов это используют. Есть единая система глоссирования, которую составляют и используют лингвисты, и онлайн-переводчики в том числе.

— Было ли что-то ещё, что вдохновило тебя на выбор лингвистического направления?

— Я пошла от обратного — на втором курсе поняла, что в моей жизни достаточно литературы, и я хочу заняться языкознанием. Несмотря на написание двух курсовых, еще и на тему, которая меня всегда интересовала — литература в кинематографе — я поняла, что хочу попробовать что-то новое.

— Чем занимаются лингвисты?

— В основном лингвисты занимаются наукой — исследуют языки мира, морфосинтаксис, типологию языков. Еще одна сфера, в которой языковеды тоже востребованы, касается скорее прикладной лингвистики — например, психолингвистики. Специалисты этой отрасли изучают восприятие и порождение речи. На дисциплине «Дискурсивный анализ» нам говорили, что прикладная сфера лингвистики пока что мало изучена, поскольку язык меняется вместе с миром.

Еще одна сфера, где могут реализовать себя лингвисты — компьютерная. Специалисты этой области создают алгоритмы, которые помогают синтезировать речь. Например, голосовые помощники, которыми сейчас многие пользуются, не могли бы существовать без лингвистов, потому что научить машину понимать человеческую речь — наша задача.

— Расскажи о предметах на третьем курсе. Какие знания и навыки ты приобрела?

— На третьем курсе было очень много классных дисциплин! У меня был научно-исследовательский семинар «Экспериментальные методы в языкознании», где мы учились проводить лингвистические эксперименты с помощью разных платформ. На «Дискурсивном анализе» нас научили работать с устной и письменной речью. Кроме того, мы изучили различные области лингвистики — так я поняла, что можно брать любую тему, которая волнует тебя, и исследовать ее через призму языка. Например, у меня была работа по СМИ — я анализировала речь государственных медиа. Также у нас был «Морфосинтаксис русского языка» — на нем мы читали много научных статей. Мне кажется, такой подход учит быстрому чтению и восприятию информации, даже если она написана непростым научным языком. К тому же этот опыт дал мне понимание того, как пишутся настоящие лингвистические статьи.

Сейчас у нас идёт дисциплина «Введение в философию языка». Это междисциплинарный курс, на котором мы изучаем подходы разных философов к вопросу языка — Джона Локка, Бертрана Рассела, Людвига Витгенштейна. Я узнаю какие-то важные моменты о том, как функционирует язык — не только с прагматической, но и теоретической точки зрения, это интересно.

Если подводить итог, мне кажется, третий курс помог мне понять, что значит заниматься филологией — и лингвистикой в частности.

– Ты упомянула, что лингвисты проводят эксперименты. Какие данные они получают?

— Я могу привести пример. Последней работой, которую мы выполнили на курсе «Экспериментальные методы в языкознании» было исследование о влиянии тематических ролей на использование местоимений. Мы хотели выяснить, на кого будут ссылаться чаще — на субъект, то есть на подлежащее, или на объект, то есть на того, на кого направлено действие. Участников эксперимента мы просили написать рассказ, продолжив мысль из нашего предложения, например: «Кристина рассказала шокирующую новость Сереже». Чаще всего участники эксперимента обращались к объекту, то есть к Серёже.

Также мы проводили эксперименты на «PCIex Farm»,  где можно проследить время, которое нужно человеку для чтения слова или предложения. Иными словами, эксперименты помогают лингвистам проверять различные гипотезы о языке.

— А какие еще программы используют лингвисты?

— Еще мы используем «Voyant Tools» — он нужен для анализа корпусов и текстов. Также лингвисты пользуются «Elan». В программе можно расшифровать речь, а затем маркировать части речи — так появляется корпус.

Помимо этого мы пользуемся Национальным корпусом русского языка (далее — НКРЯ) и Генеральным интернет-корпусом русского языка — это электронные ресурсы, которые содержат в себе множество текстов на русском языке. На их основе можно проверять различные лингвистические гипотезы.

— О чем была твоя курсовая в этом году? 

— Я разбирала оценочные прилагательные с местоимением «Я»‎ на данных НКРЯ. Но при этом старалась заниматься также когнитивными теориями. У меня была крутая научная руководительница Елена Валерьевна Маркасова, которая мотивировала меня начать заниматься исследованием как можно раньше — в январе у меня уже была своя выборка, на основе которой я и проводила дальнейший анализ.

Сейчас я в соавторстве с научной руководительницей пишу статью по этому исследованию для научного журнала. Так что скоро можно будет прочесть наш труд.

— Кому бы ты посоветовала выбирать лингвистику после второго курса?

— Ребятам, которые хотят заниматься более практическими вещами и не представляют своей жизни без статистических таблиц. Шучу!

В первую очередь всем, кто не боится пробовать! Главное, не бойтесь ошибиться, потому что если вам не понравится, вы скорее всего сможете перевестись на другой трек, если будут места, или выбрать литературоведческие дисциплины.