Оппозиция как базовый принцип анализа концепций научной фантастики

Обложка книги М.Истоминой "Свой – Чужой. Психология в модусах человеческой жизни"

Истоник: магазин Союз (soyuz.ru)

Основная проблема в изучении человеческого разума, как с научной, как и с художественной точки зрения, состоит в том, что при таком исследовании предмет, объект и инструмент совпадают. Как уже было сказано во вступительном слове, писатели-фантасты нашли решение этой проблемы: в своих произведениях они пытаются занять трансцендентальную точку зрения по отношению к человеческому разуму и посмотреть на себя как бы со стороны. Вообразив некое существо, наделённое разумом, отличным от нашего, мы можем мысленно принять его точку зрения и увидеть себя его глазами.

Противопоставление — один из основных инструментов познания: чтобы понять, например, суть категории «низ», нужно рассматривать её во взаимосвязи с категорией «верх». Именно поэтому противопоставление «человеческое / нечеловеческое» является ключом к любой работе, в которой описаны существа разных видов. Описывая такое существо, его среду обитания, особенности мышления и физиологию, писатель, так или иначе, отталкивается от образа человека и человеческой цивилизации. То есть, условно говоря, любая книга о «зелёных человечках» — это всегда книга о нас, а не о «зелёных человечках», как бы парадоксально это ни звучало.

В связи с концепцией нечеловеческого разума следует выделить ряд других важных противопоставлений, необходимых для анализа большинства текстов научно-фантастической литературы. Когда мы говорим о разуме в целом, мы изначально имеем в виду противопоставление «разумное / неразумное», а иногда это противопоставление перерастает в более глобальное — «одушевлённое / неодушевлённое», и ещё шире — «живое / неживое».

Концепция антропоцентризма, оказавшая большое влияние на развитие мировой культуры, исходит из того, что человек занимает исключительное положение по сравнению с другими живыми существами на Земле. Древние люди считали разум божественным даром и, наряду с понятием «духа», отождествляли его с высшей, бессмертной частью самих себя. Таким образом, «разумность» стала рассматриваться как отличительная черта, которая в глазах людей даёт тем, у кого она есть, больше прав, чем тем, у кого её нет.

Во многих произведениях научной фантастики люди с несравненно большим трепетом относятся к существам, которые по некоторым признакам считаются разумными, чем к тем, кого они таковыми не считают. Например, главный герой рассказа «Свидание» из книги братьев Стругацких «Полдень, XXII век» Павел Гнедых по ошибке застрелил инопланетного астронавта-негуманоида. Хотя убийство было непреднамеренным и не было уверенности в том, что это было разумное существо, Павел пережил настолько серьёзную психологическую травму, что впоследствии даже не мог держать в руках оружие.

Моральную установку на то, что разумные существа имеют (или должны иметь) такие же права, что и люди, можно найти почти во всех произведениях научной фантастики, посвященных теме нечеловеческого разума. Часто она становится ключевой этической проблемой книги.

Ещё одну важную оппозицию, имеющую значение при описании контакта представителей разных разумных видов, можно условно определить как «свой / чужой». Для человеческой цивилизации это разграничение имеет принципиальное значение. Даже в рамках своего вида люди никогда не рассматривают друг друга исключительно как отдельных индивидов. Общности, которые мы образуем, от самых мелких (родственных), до крупнейших (национальных, государственных), а также связи, которые устанавливаются между отдельными людьми или группами, напрямую определяют условия коммуникации, её цели и проблемы.

Проблема взаимопонимания неизбежно возникает при любом контакте, даже если речь идёт о родных братьях и сёстрах, потому что каждый из нас в отдельности — это замкнутая разумная система, взаимодействующая с окружающим миром и преобразующая информацию, полученную из него. Чтобы поделиться этой информацией друг с другом, мы используем, главным образом, язык.

Именно язык, а точнее, его фатическая функция , делает возможным сам факт контакта, когда два изолированных разума прилагают усилия, чтобы совместно достичь определенной цели. Чем ближе друг к другу разумные существа, тем проще им достичь относительного взаимопонимания. Абсолютного взаимопонимания с этой точки зрения быть не может, поскольку мы не можем напрямую проникнуть в разум друг друга и вынуждены кодировать и декодировать информацию в процессе общения, что неизбежно ведёт к утере части смысла. Людям, говорящим на разных языках, даже при условии, что они знают языки друг друга, понять друг друга всегда труднее, однако все люди, так или иначе, принадлежат к одному разумному виду, а, значит, наш образ мышления в известной степени схож.

Когда речь идёт о контакте представителей разных разумных видов, то взаимопонимание можно достичь только ценой значительных усилий. Так, в романе Стругацких «Малыш» герои пытаются установить контакт с мальчиком, который по своему происхождению был человеком, но в силу определённых обстоятельств был воспитан инопланетной цивилизацией и потому имел совершенно иное мышление. Малыш очень быстро освоил человеческий язык, однако для общения с ним людям приходилось использовать особое устройство, которое примитивным образом отображало, какие эмоции испытывает при этом мальчик: красная лампочка загоралась, когда он был недоволен, зелёная — когда был доволен. Только так люди могли ориентироваться, как вести себя, что говорить, чего не говорить, что делать, а чего не делать, потому что определить это по словам Малыша или его действиям было невозможно.

Проблемы технического характера — далеко не единственная беда, которая сопутствует, по сути, любому контакту как между представителями разных цивилизаций, так и между соседями по дому. Необходимо учитывать такие факторы как доверие, уважение, приязнь/неприязнь, готовность к сотрудничеству и т.д. К тому, кого мы считаем условно «своим» мы склонны относиться доброжелательнее, чем к тому, кого причисляем к «чужим».

В глобальном масштабе эта оппозиция может быть решающим аргументом в спорной ситуации. К кому мы скорее придем на помощь, к «своему» или к «чужому»? Причем «чужое» в широком смысле может относиться не только к представителю другого разумного или неразумного вида, но и к неживым предметам. Чужая планета — просто шарик в космосе, своя планета — родной дом. Лев Абалкин, герой романа Стругацких «Жук в муравейнике» видел своё призвание в зоопсихологии. Он первый установил контакт с голованами, негуманоидной цивилизацией с планеты Саракш. Голованы — это киноидная (собакообразная) раса, которая упоминается в нескольких романах Стругацких. Они произошли от собак, которые в результате мутаций стали разумными. Долгое время Лев Абалкин работал с голованом по имени Щекн и стал испытывать к нему дружеские чувства, стал считать «своим». Однако он не мог быть уверен, что Щекн считает его другом. В частности, когда речь зашла о совместной обороне, Льва посещали сомнения:

«Если придется, я буду драться за Щекна как за землянина, как за самого себя. А Щекн? Не знаю. Конечно, на Саракше, они дрались, и убивали, и гибли, прикрывая меня, но всегда мне казалось почему-то, что не за меня они дрались, не за друга своего, а за некий отвлечённый, хотя и очень дорогой для них принцип… Я дружу со Щекном уже пять лет, у него ещё перепонки между пальцами не отпали, когда мы с ним познакомились, я учил его языку и как пользоваться линией доставки. Я не отходил от него, когда он болел своими странными болезнями, в которых наши врачи так и не сумели ничего понять. Я терпел его дурные манеры, мирился с его бесцеремонными высказываниями, прощал ему то, что не прощаю никому в мире. И до сих пор я не знаю, кто я для него…» [1].

Фатическая (контактоустанавливающая) функция языка — функция, предназначенная для того, чтобы язык был средством завязывания контактов между индивидами.

---

 

То есть проблема ещё и в том, что человеческое понятие «свой» и вытекающие из этого отношения, которые складываются между индивидами разных цивилизаций, может не соответствовать представлению о понятии «свой» у другой цивилизации. И Лев, и Щекн, каждый по-своему, считали друг друга «своими». Вот только для людей персональная привязанность всегда важнее принципа, и мы всегда к ней стремимся, а для Щекна (в нём всё-таки осталось довольно много от собаки) Лев был чем-то вроде «хозяина», а вовсе не другом.

Принцип «стаи», столь важный для голованов, в людях не вызывает такого же отклика, а для голованов, вероятно, не существует понятия «дружба» в человеческом смысле. У Стругацких эта проблема представлена как одна из главных трагедий, которые пришлось пережить человечеству при контактах с представителями нечеловечского разума. Особенно остро это ощутимо в ситуации, когда Лев Абалкин обратился к голованам в надежде найти у них убежище и получил ответ: «Народ Земли не вмешивается в дела народа голованов. Народ голованов не вмешивается в дела народа Земли. … Дело Льва Абалкина есть дело народа Земли. … Народ голованов никогда не даст убежища Льву Абалкину».

В определённом смысле оппозиция «свой / чужой» стоит над всеми другими, потому что включает в себя все прочие (например, оппозиции «человеческий / нечеловеческий» можно рассматривать как частный случай оппозиции «свой / чужой» и т.д.). Это жёсткое разграничение лежит в основе любого контакта, позволяет нам классифицировать мир, выбирать стратегию поведения. То, что мы считаем правильным или неправильным, напрямую зависит от того, что мы называем «своим», то есть тем, что ближе к нам, по отношению к «чужому», то есть тому, что дальше от нас. С помощью метода противопоставления и разграничения элементов художественного произведения по принципу предложенных оппозиций мы можем предлагать трактовку тех или иных описанных событий, поступков героев и идейно-художественных концепций.

Елизавета Борискова

Источники

1. Аркадий и Борис Стругацкие на сайте Русская Фантастика

Дальше

Другие темы курса

 

Введение

Пришельцы и роботы: основные примеры нечеловеческого разума, определяющие ключевые принципы развития сюжета

Искусственный интеллект как пример нечеловеческого разума в фантастической литературе

"Контакт" с нечеловеческим разумом: ключевой элемент повествования в фантастической литературе

Тема "прогрессорства" в романах Стругацких из цикла "Мир Полудня"

Искусственный интеллект в цикле «Мир полудня»: пессимистичный прогноз самых оптимистичных авторов