03/14.04.1706, ср. П. в СПб.

П. в СПб, «заложили Петербурхскую крепость каменную и был того дня банкет» в доме А.Д.Меншикова[1]. П.П.Шафиров 03.04 писал Ф.А.Головину, что П. работал с ним над бумагами и что «здешняго жития чаем до средних или последних  чисел мая быть, а потом куды – Бог весть. Утре будет погребение старого шоутбейнахта (Яна Рейса -Е.А.), а потом изволит один итить санми в Кроншлот ради усмотрения»[2].

Письма и бумаги П.: 1. Ф.А.Головину письмо о необходимости провести беседу с английским послом Чарльзом Уитвортом относительно посредничества в заключении мира со шведами c обещанием предоставления льгот англичанам в торговле, о том же переговорить с прусским послом Г.И.Кейзерлингом, чтобы узнать у него, «ведает ли он намерения государя своего и на каковых статьях они нам партикулярный мир хотят или чают исходатайствовать», разрешить Анне Монс и ее сестре Матрене ездить в кирху; П. предписывает вести переговоры с датским посланником Георгом Грундом  о возможности вступления Дании в войну и готовности России помочь ей войсками и припасами для флота[3]; 2. А.А.Курбатову письмо по поводу переговоров с Карлом Гутфелем  о поставке табака[4]; 3. Д.А.Соловьеву письмо о смоляной торговле по прошению английского посланника[5]; 3. Поправки в письме П.П.Шафирова Чарльзу Уитворту о торговле табаком и смолой[6]*.

Комментарий.

* Как вытекает из письма Ф.А.Головину, П. вновь и вновь пытается сломать возникшую вокруг России стену изоляции и добиться от трех влиятельных стран (Англии, Пруссии и Дании) если не непосредственного участия в антишведской коалиции, то хотя бы помощи в достижении приемлемого для России мира. Ф.А.Головин переговорил в Москве с послами этих стран, но ничего конкретного добиться не смог, кроме того, что прусский посол посоветовал ему к кому из министров короля и их жен нужно послать «из соболей самых добрых нарочитое число», да и то без гарантированных результатов. Чарльз Уитворт же обещал «с охотою писать х королеве» Анне об обещанных царем льготах для английского купечества. Малопродуктивной была беседа с датским посланником Георгом Грундом. «Все, государь, посланники, – завершает свой неутешительный доклад Ф.А.Головин, – с охотою примали и писать и делать обещали, к чему, дай, Вышний, счастие»[7]. Но это не был тот результат, на который рассчитывал П. В итоге, ничего не изменилось: у России был только один союзник – Август II, но П., да и все понимали, что союзник этот ненадежен. Недаром Г.И.Кейзерлинг сказал во время встречи с Ф.А.Головиным: «…королю Августу [II] многие, как он видит, не верят за ево непостоянство, а сам он, посланник, от короля Полского <…> неоднократно слышал, что он королевству Полскому не рад и что оставил Саксонию и толко-де уповает на денги Ц.в. и споможение»[8]. Но других, лучших союзников у России не было, и вновь пришлось посылать грамоту «другу, брату и соседу» с обещаниями поддержки и присылки денег. Зато удачно складывались отношения России с опасным южным соседом. Ф.А.Головин писал П. 23.04 на основании полученных из Константинополя писем П.А.Толстого: «Турки поступают к нему приятно, понеже приняли разграничение любовно и велми показуются ласковы и о границе более не упоминают, чего он бодрым оком стережет»[9].  

[1] ГСВ. 1. С. 125.

[2] ПБП. 4. С. 786.

[3] ПБП. 4. № 1188. С. 199-200.

[4] ПБП. 4. № 1189. С. 201-202.

[5] ПБП. 4. № 1190. С. 202.

[6] ПБП. 4. № 1191. С. 203-205.

[7] ПБП. 4. № 1188. С. 199-200, 787-792.

[8] ПБП. 4. С. 790.

[9] ПБП. 4. С. 835.