06.08.1722 пн. Преображение. П. в ретранжементе.

П. в ретранжементе, слушал обедню, и пошел к Таркам, нагнал армию на месте ночлега, когда первые полки уже выступили, и обедал тут. После обеда прибыла Екатерина и тоже кушала, для чего П. «мешкал тут после обеда пол-3 часа», и затем снова поехал с Ф.М.Апраксиным. Отъехав 4 версты, догнал армию, П. проехал 3 версты с Ф.М.Апраксиным, остановился, приказал остановиться и солдатам и отдыхать «от великого жару с час», потом снова тронулись в путь, П. ехал верхом. С приближением к Сулаку (от ретранжемента 31 верста) П. поехал вперед, проделал 8 верст и прибыл к Сулаку, к переправе, часа за 3 до ночи*. Бригадир Андрей Ветераний с драгунами стоял уже за Сулаком. Вскоре П. послал к Алди-Гирею, шамхалу Тарковскому, чтобы тот прибыл у П. в то время, как приблизятся полки. К вечеру, с приближеним полков, П. был «пред фрунтом» и тогда шамхал был при нем, а потом отпущен, а полки встали на стан. Вечером шамхал получил аудиенцию у Ф.М.Апраксина и министров и был отпущен в Тарки. В тот же день прибыл «аксайский владелец Салтан-Махмут», который накануне подал о подданстве челобитную, вступил в подданство России и подарил 6 лошадей (по другим данным – 7 и до 100 быков)[1]***. В тот же день к Сулаку прибыл наказной атаман полковник Миргородский Д.П.Апостол с украинскими казаками[2]. Кн. Д.К.Кантемир записал: «Государь с министрами в поход отправился рано», ввечеру прибыли к реке Сулак[3].

Письма и бумаги П.: 1. А.М.Девьеру письмо о строительстве Зимнего дома (Новый Зимний дом, арх. Г.И.Маттарнови и Доменико Трезини**) и о том, что «мы сего моменту отъезжаем в путь свой»[4]; 2. Запись расходов: дан на подаяние в церковь 1 рубль[5].

Разные письма и бумаги: А.Д.Меншиков – обер-полицмейстеру Москвы М.Т.Грекову в Москву о публикации имперторского указа об обязательном строительстве домов с каменными фундаментами[6].

 Комментарий

* Некоторые уточнения по «Собственноручному журналу» П.: «…поутру поехали и догнали армею при реке Акрагани и того ж дни часу о пятом пришли к реке Сулаку, где зделаны были два порома из лоток <…>, и тут стали у реки в лагор»[7].

** Подр. см: Михайлов А.А. Зимние дворцы. С.27-113, 163.

*** Проблема подданства северокавказских владетелей остается малоизученной современной наукой. В советской, да и постсоветской историографии (особенно в работах, выходящих из-под пера историков с Северного Кавказа[8]) она в значительной степени упрощается, представляется как некая «тяга» кавказских народов к русскому народу, в теплых объятиях которого эти народы намерены оставаться навсегда. Между тем, подобные челобитные отражали личное решение (зачастую тактического свойства) местного властителя и вовсе не означили «вечного вхождения» данного народа (и даже самого правителя) в состав Российской империи, как это воспринималось властью и следом за ней – исторической наукой.

[1] ПЖПВ. 1722 г. С. 56-57, 100, 108.

[2] ПЖПВ. 1722 г. С. 107. 

[3] Цвиркун. Димитрий Кантемир. С. 330, 342.

[4] КПБ.101. Л. 342.

[5] Сб. выписок. 2. С. 113.
[6] Резиденция Петра. С. 107.

[7] КПБ. 101. Л. 292 об.

[8]  Магарамов. Российско-дагестанские дипломатические отношения.  С. 56-61.