01.01.1714, пт. Обрезание Господне. П. в СПб.

П. в СПб, слушал обедню в Троицкой церкви, кушал «с протчими у себя в дому, а в вечеру изволил гулять по улицам со всеми министрами», был фейерверк, получена ведомость, что в Швеции Сенат провозгласил правительницей принцессу Ульрику-Элеонору[1].

Письма и бумаги П.: 1. П.И.Ягужинскому письмо в Копенгаген с суждениями о взаимоотношениях Пруссии и Дании, предписывает вести разведку состояния шведского флота, «понеже ныне вся швецкая сила во обороне флоту их состоит»*, сообщает, что получены сведения о движении двух кораблей из Архангельска вокруг Скандинавии в Ревель[2]; 2. Кн. Б.И.Куракину письмо с благодарностью за присылку «ведомостей о регирунке швецком», дает распоряжения купить и отправить в Россию 5 кораблей и нанять на них моряков, о мастеровых, «дабы оных здесь ласковее принимать», «нужду мы имеем немалую в мурмакаре которой умеет крепить» и др. Дубликат от 09.01[3].

Комментарий. 

*  Постулат о достижении победы над шведами на море стал с этого момента главным в политике П. до окончания Северной войны К этой мысли царь возвращался не раз: в 1719 г. он писал, что причиной отказа шведов заключить мир, кроме «старой капризии <…> едино[й] препоною было флот их, но когда сие так вне состояния (т.е. в плохом состоянии – Е.А.), то кажется, труда жадного нет, с помощию Божиею, искать притеснить неприятеля к миру, которого и сами желают»[4]. В скорейшем наращивании мощи своего флота П. видел главный способ принудить шведов к миру. Это было тем более эффективно, что с каждым годом морская сила разоренной Швеции слабела, хотя даже из Турции Карл XII принимал меры к усилению флота. Известно, что он составлял чертежи кораблей и потребовал построить два корабля, несущие тяжелую артиллерию. Они назывались по-турецки «Йылдерин» и «Ярамас», что, будучи прочитанными подряд, переводились как «Вот я приду!» («…namnen skulle vara “Jilderin” och “Jaramas”, vilket sammanlagt betyder “Nu kommer jag på stunden”). Даже в ХХ веке в Швеции был парусник «Ярамас»[5]. Но строительство этих двух кораблей, при общем ослаблении военно-морских сил, Швеции не помогло. Если в 1703-1715 гг. сравнивать морскую мощь Швеции и России было бессмысленно – столь значительным, подавляющим было превосходство шведов, - то к 1715 г. ситуация стала меняться: летом шведы вывели на бой с датчанами к острову Рюген 20 линейных кораблей (1310 или 1294 пушки), у России был флот также из 20 кораблей (или даже из 23 кораблей[6]) с 1128 пушками. Примерное равенство сил сохранялось до 1718 г., а уже в 1719-1720 гг. шведы могли выставить не более 10-12 линейных кораблей, тогда как русский флот состоял из 25 линейных кораблей (1574 пушки). По подсчетам русского командования, в 1721 г. у России было 28 линейных кораблей, а у шведов 23, да и то, скорее, на бумаге. По данным 1724 г., у России было уже 34 линейных корабля. Это превосходство, несмотря на военно-морскую помощь англичан шведам, и обеспечило победу в войне[7].

[1]ПЖПВ. 1714 г. С. 1; МИГО. 3. С. 1; ГСВ. 1. С. 413; ПКШ. 2. С. 14.

[2]МИГО. 1. Ч. 2. С. 1-2.

[3]МИГО. 1. Ч. 2. С. 2-4.

[4]МИРФ. 2. С. 380.

[5]Уредссон. Карл XII. С. 59.

[6]Некрасов. Новые источники. С. 299.

[7]Некрасов. Новые источники. С. 301; Кротов. Российский флот как фактор. С. 190-197.