26.08/06.09.1716, вс., День мученицы Наталии, тезоименитство великой княжны Наталии Алексеевны, внучки П. П. в Копенгагене.

26.08/06.09, вс., День мученицы Наталии, тезоименитство великой княжны Наталии Алексеевны, внучки П.

П. в Копенгагене, слушал обедню, кушали дома, П. был в цитадели и там виделся со шведским фельдмаршалом М.Г.Стенбоком[1].

Письма и бумаги П.: 1. Царевичу Алексею письмо: П. получил его письма от 29 и 30.07 и требует немедленного решения: либо быть наследником и участвовать в делах, либо уйти в монастырь. «Я тогда тебе говорил, чтобы еще ты подумал о сем гораздо и писал ко мне, какую возьмешь резолюцию, чего ждал 7 месяцов, но по ся поры ничего о том не пишешь. Того для (понеже время довольно на размышление имел) по получении сего письма, немедленно резолюцию возьми, или первое или другое. И буде первое возьмешь, то более недели не мешкай, поезжай сюда, ибо еще можешь к действам поспеть*. Буде же другое возьмешь, то отпиши куды, и в которое время и день (дабы я покой имел в моей совести, чего от тебя ожидать могу) <…>. О чем паки подтвержаем, чтобы сие конечно учинено было, ибо я вижу, что только время проводишь в обыкновенном своем неплодии», послано с курьером Сафоновым[2]; 2-3. А.Д.Меншикову сообщает о письме к сыну, посылает копию письма царевича Алексея А.Д.Меншикову «и ежели сын мой пойдет в монастырь, то смотрить тово, подлинно ль монашеской чин примет, дабы обману не было, и для того или сам, или верного кого, пошли смотреть» ему же письмо о своем горе по смерть Наталии Алексеевны и что ожидает транспорт из Мекленбурга, «кой час будут, тогда станем десант делать, ибо все готово», благодарит, что «детей не покидаешь», которые «без нас почитай как матери лишились» и чтоб прислал планы огородам «нашему и хозяйки моей, где конюшенные дворы и с проливами у маленькой Невы»[3].

Комментарий.

* В ГСВ уточнено: «чтоб он, царевич, приезжал в Копенгаген к Е.в. для действ военных»[4]. Вообще, само предписание сыну явиться в Копенгаген трудно объяснить необходимостью участия его в боевых действиях – царевич Алексей не был военным человеком и в годы войны выполнял, в основном, вспомогательные поручения в тылу. Либо царь хотел подставить сына под пули, либо – что скорее всего – П. заботился о том, чтобы царевич Алексей стал бы своеобразным аманатом при совершении рискованной десантной операции в Сконе под постоянным контролем доверенных П. людей, что, впрочем, могло быть осуществлено и усилиями А.Д.Меншикова на родине. Вместе с тем, не следует отказываться от того, что царем руководила давняя педагогическая мысль, которую он выразил в грамоте императору Карлу VI от 20.12.1716 г.: призвал царевича к себе, «дабы тем отвлечь его от непотребного жития и обхождения с непотребными людьми»[5].  Одновременно, письмо царевичу позволяет утверждать, что еще в конце августа у П. не было еще мысли отказаться от десанта в Сконе[5].   

 

---

[1] ПЖПВ. 1716 г. С. 89.

[2] Устрялов. История. 6. С. 351; Голиков. ДПВ. 6. С. 142; КПБ. 82. Л. 140; Соймонов. Рукописное наследие. С. 358-359..

[3] КПБ. 82. Л. 139; РГАДА. Ф. 9. Отд. 1. Кн. 10. Л.118 об.; Переписка князя А.Д.Меншикова. С. 152.

[4] ГСВ. 1. С. 457.

---

[5] Устрялов. История. 6. С. 359.

[6] Баггер. Петр Великий в Дании. С. 67.