16.04.1702, чт. П. в Преображенском или в Москве

П. в Преображенском или в Москве, виделся с И.Р.Паткулем, объявил, что готов платить нанятому фельдмаршалу-лейтенанту по 1000 рейхсталеров в месяц, вручил открытый лист с подписью о вызове иностранцев и заключении от имени царя договоров. Кроме того, пожаловал И.Р.Паткулю 400 дворов и свой портрет, усыпанный бриллиантами стоимостью в 3000 руб. Во время встреч с П. И.Р.Паткуль ратовал против разорения своей родины - Лифляндии, и просил о возвращении двух дочерей своего знакомца Фитингофа, отданных как пленницы Б.П.Шереметеву. П. обещал помочь, но Б.П.Шереметев объявил, что они уведены казаками на Украину[1].

Письма и бумаги П.: 1. И.Р.Паткулю грамота полномочная (подпись П. «Petrus») о найме иностранных военных специалистов на том основании, что «мы при нынешнем нашем воинском учреждении за благо быти изобрели, яко обычаем всех Европейских народов содержати сие изволяем и далее за потребно быти признавали те чины воинские искусными и годными особами изуставити»[2]; 2. Манифест о вызове иностранцев в Россию*.

Комментарии.

* Это один из ключевых документов петровской эпохи, символизирующий подлинный прорыв в отношениях с Западом, декларирующий общие принципы петровской политики. В начале манифеста формулируются цели, которые государь поставил перед собой с начала царствования: «Наше началнейше попечение было государства и земли, яже нам Всевыший обладати подал, таким образом правителствовати, дабы всяк и каждый из наших верных подданных чювствовати мог, како наше единое намерение есть о их благосостоянии и приращении усердно пещися и потом всякия способы и пути употребляти, еже бы ко одержанию таковаго славного намерения каким ни есть образом служити могло». Для этого он использовал «всякие пути и способы». Обычная для такого рода манифестов формула заботы о подданных конкретизируется тем, что царь заявляет о своем намерении решить две главные цели: первая – развитие торговли, которая – в соответствии с началами меркантилизма – считалась ключевым в политике государства моментом и вторая – повышение обороноспособности, достигаемое «вящим обучением народа», чтобы он сравнялся в поведении и нравах «со всеми иными христианскими и во нравех обученными народы». Для этого П. ввел новые институции и намерен продолжать это и далее. Иначе говоря, П. провозглашает сохранение курса на продолжение политики модернизации. Далее следует излюбленная мысль П. о «негодящихся подданных», которые «изящныя плоды сих наших многих неусыпных трудов в надежном безопасении не вестма возмогут употребляти, егда мы купно при сем о том попечения имети не будем». П. фокусирует внимание как на остро стоящих перед Россией проблемах обороны, возвращения отторгнутых некогда земель, так и на совершенствовании государственности и права, «елики оныя в прежния времена умалены суть». В духе общепринятых тогда государственных концепций П. отдает приоритет армии: «И того ради мы воинское состояние, яко единая из наиболших подпор всех государств и правительств, в государстве нашем учредити трудимся таким образом, дабы наше войско во всех потребных воинских действиях искусно сочинено, под правое и порядочное обучение приведено и к пристойному управлению учреждено быти могло». И наконец, суть всего, о чем выше было сказано обобщенно и даже расплывчато: для исполнения целей модернизации России нужна западная помощь и для этого страна готова поступиться традициями: «И для этой пользы государства объявляем о приглашении иноземцев не только искусных в воинском деле, но и ко всем иным добрым и к приращению государства служащия ведения сюды приезжати возбужденны были». Для этого П., во-первых, открывает страну для свободного (и даже бесплатного) въезда иностранцев, объявляет, что «старую обыкность, по которому выезд сюда иноземцам не вовсе свободен был, отставили и оное при нашем государствовании отложили», и всех желающих приглашает с обещанием предоставить от границы до столицы бесплатный транспорт и об этом предупреждены все власти, чтобы все желающие, «яко воинские, и купеческие, и художники» могли бы свободно въезжать в Россию. Во-вторых, П. идет на невиданную для России уступку: декларирует для иностранцев свободу вероисповедения, свободу совести, обещает «свободное отправление веры», заверяет, что «принуждения над совестми человеческими себе не восприемлем», запрещает по «прежнему обыкновению» чинить препятствия иноверцам, разрешает отправление инославного богослужения, в том числе в армии (для чего разрешается иметь при офицерах пасторов и «строить кирхи»). В-третьих, приехавшие в Россию иностранцы-офицеры не будут подлежать юрисдикции обычных судебных учреждений, а будут иметь особый воинский суд («тайной воинской думы - колегиум или собрание с президентом, советниками, секретарями и иными канцелярийными служителми») согласно западному законодательству. В-четвертых, П. обещает беспрепятственно отпускать иностранцев со службы и из России к себе домой. Большинство этих предложений носили поистине революционный характер, коренным образом меняли имидж России в Западной Европе, они наносили сокрушительный удар устойчивым и традиционным идеям культурного и религиозного изоляционизма[3].  Впрочем, нужно сделать две оговорки. Первая – нужно знать российские порядки, частое несоответствие закона и его применения на практике. Типичным было неисполнение властями условий заключенных контрактов, особенно в отношении выплаты заслуженного жалования, создания условий жизни и труда. Порой возникали трудности с обещанной свободой возвращения на родину по завершению контракта. Вторая оговорка – все эти новизны не распространялись на подданных царя России, выезд которых без воли монарха был также строго запрещен, как и в допетровскую эпоху. Манифест, как и другие мероприятия власти, как и вообще модернизация, преследовали цели не превращения России в европейское государство, а усиление традиционной государственности посредством переноса знаний, навыков, а также приглашения специалистов. Наконец, нужно иметь ввиду враждебное отношение русских к иностранным специалистам, диктуемое как общей ксенофобией, так и завистью к ним, получавшим крупное жалование. О порядке заключения контрактов, условий приема иностранцев см.: Ермакова. Контракты с иностранцами. С. 210; Ермакова. Настоящие и мнимые привилегии. С. 113 – 121;Копелевич Ю.Х. Рай для ученых»?  О последствиях объявления манифеста и вербовке иностранцев см.: Ржеуцкий, Гузевич. Вербовка инстранцев. С. 79 – 98; Иностранные специалисты в России. 

[1] Устрялов. История. 4-1. С. 162-163; 4-2. С. 235-240.

[2] ПБП. т. 2. № 422. С. 50-51.

[3] ПСЗ. IV. № 1910. С. 192-195; ПБП. 2. С. 44-50.