08.06.1720, ср. П. в СПб.

П. в СПб, гулял «в обоих огородах» и у него были министры[1].

 Письма и бумаги П.: 1. Ф.М.Апраксин писал Джону Норрису из СПб: получено его письмо от 31.05, содержание доложено П., и тот приказал ответствовать, что если король Георг I хочет вести переговоры, то пусть присылает министра или Джона Норриса с кредитивом, просит сообщить, что будут делать англичане при встрече с российскими кораблями[2]; 2. Полковник Г.В.Норов письменно в Адмиралтейской коллегии объявил: «Ц.в., будучи в Летнем доме, указал»: делать плотину на Ижорской мельнице; «Ц.в., будучи на канале, который делается от Голландии* к Адмиралтейству, указал: корабельные сосновые леса класть по каналу» и далее дал указания, где что разместить из цехов и амбаров, предписал «на Лугу на время сделать прядильни канатному мастеру», о каменной точильне в бастионе[3]; 3-4. Кн. Б.И.Куракину письмо о приходе англо-шведской эскадры к Ревелю и Наргену, «где сожгли избу да баню» и об уходе ее в море 02.06. «…мы не знали причины так скорого их отходу, понеже и ответу Норис (Джон Норрис – Е.А.) на свое писмо не дождался, но третьево дни получили мы ведомость, что партия наша под камандой брегадира [И.А.] Фамендина в Швецию впала и паки счасливо чрез моря перешла к своим берегам, а что зделала при сем прилагаю печатные ведомости. Потрудитесь посторонним лицом или «Меркурием» о фсем сем напечатать, понеже нигде так умеют, как у вас, а особливо о избе и бани. Правда хотя не горазда великой неприятелю убыток учинен, толко то, слава Богу зделана, что пред глазами помошникоф их чему препятствовать ничего не могли»**, дубликат 17.06.[4]; ему же о том, что «шведы чрез двор цесарский ищут армистиции с нами, что чаю учиним до апреля, понеже сего лета за английским флотом, а зимою натурально нельзя делать», чтоб добился для новых кораблей свободного прохода в Россию. «Еще мне приходит на мысль. Не лучше ль бы так сделать, чтоб их отправить в Норвегию датскую (понеже многие от ветров и шторму категатского туда заходят), а мы пошлем городские (т.е. архангелогородские – Е.А.) корабли отсель, тож число, ныне осенью и велим там дожидаться ваших кораблей и когда придут, чтоб отданы были нашим, а наши б у них приняли для продажи в Голландии или датской земле на дрова, понеже гнилы, а пушки и прочее, что в комплекте надобно, переложить, понеже сим образом безопаснее видится проход мимо Швеции, когда наши люди будут, ибо с голландцами посылать опасно для двух причин: первое, что такие великие корабли в Ост-зее не ходят торговые, другое - что голландцы бится не будут. И ежели сие апробуете, то немедленно дайте знать места в Норвегии куда послать»[5]; 5-6. П.И.Ягужинскому, А.Д.Меншикову письма о том же. Приложены «Ведомости», напечатанные в СПб 08.06[6]; 7. Г.Г.Скорнякову-Писареву письмо с приказом о предоставлении работных людей И.А.Сенявину для корабельной работы[7]; 7. Кн. А.И.Репнину письмо о приходе англо-шведского флота (повторение письма от 08.06 кн. Б.И.Куракину и другим)[8]; 8. Капитану гвардии Е.И.Пашкову (через А.В.Макарова): «Е.ц.в. указал быть делу о еркецком золоте вместе с другими, которые касаются до князя Матвея Гагарина»[9].

Разные письма и бумаги: 1. Неизвестный (скорее всего А.Д.Меншиков) – П. об успехах военной кампании: текущий год «хотя и менее добычен, чем прошлогоцкий, но славнее прошлогоцкого и особливо для того, что сей десант в Швецию при таких сильных и славных соединенных флотах и великой сумме караблей королей аглинского и швецкого состоящих учинен, а наши стерляди зашли так далеко вглубь и внутрь государства и якобы под водой прошли, что оба флота видеть и престеречь оных не могли, понеже прошлого году шведы себя экзуковали, что в море вытти не в состоянии против нашего флота, ныне же удивлению достойно, что при таких сильных соединенных флотах обретающихся в море сей десант пред глазами их учинен, еже более к славе и чести победоносному оружию В.ц.в. во всю Европу есть и тем наивяще более, нежели прошлогоцкой может причтен быти, а в учиненных обидах от обеих флотов на острове Наргине в зжении бани и избы не изволте печалитца, но уступить им, а именно баню швецкому флоту, а избу – аглинскому на роздел. Дай Боже, чтоб и впредь более сих обид и разорений от них не было, а от В.в. реванжу при обеих флотах, как вышеупомянуто довольно учинено»[10]; 2. Сенатский указ о беглых рекрутах[11]; 3. Сенатский указ о непосылке бумаг на имя Ф.М.Апраксина в Азовскую губернию в связи с назначением его ревельским генерал-губернатором[12]

Комментарий.

* Одно из первых упоминаний острова с лесными складами (Новой Голландии). Подр. о литературе вопроса см.: Анисимов Е.В. Юный град. С. 229-231.

** П., всегда чуткий к образности и символу, не без злорадства педалирует эпизод с баней и избой в том смысле, что «гора родила мышь»: такие были приготовления в Англии, такие надежды шведы возлагали на помощь могущественного английского флота, а в результате - «изба и баня». А между тем, карательный поход к берегам Швеции, хотя и не в полном масштабе, но состоялся, противнику нанесен серьезный материальный ущерб, и у него нет никакого другого выхода, как только пойти на мир, продиктованной Россией. В научной литературе единодушно признавалась бесперспективность дорогостоящей экспедиции эскадры Джона Норриса[13]. Инструкция предписывала ему защищать побережье Швеции от нападения русских, но сказано это было в столь обтекаемой форме, что ему фактически предоставлялась свобода действий. Если бы Джону Норрису удалось вызвать, спровоцировать П. на морское сражение, то он, несмотря на дружественные отношения с царем в прошлом, был бы готов потопить или захватить «деток Ивана Михайловича» Головина. Но П. вел себя чрезвычайно осторожно. Во-первых, он стремился завершить набег галер на шведское побережье раньше, чем англичане дошли до Аландских островов, а во-вторых, как опытный флотоводец, он заведомо признавал преимущество английского флота над своим: против русского флота из 25 кораблей (1574 пушек)[14] разной степени боевой и мореходной подготовки Джон Норрис имел флот в 20 английских линейных кораблей (1260 пушек) и 11 шведских (678 пушек)[15]. Неудивительно, что П. не стремился «в газарде» выйти навстречу противнику с тем, чтобы потерпеть неминуемое поражение от «владычицы морей». При этом всем было ясно, что Англия способна лишь на такие демонстративные жесты, как посылка флота в Балтийское море, и не готова ни к организации высадки шведских войск на восточном побережье Балтийского моря, ни к применению своих сухопутных сил во имя интересов шведов. шведов (несмотря на обещания переметнувшегося к шведам барона Сен-Илера провести союзный флот прямо к Кронштадту, чтобы разорить главную базу русского флота[16]).

Да и в парламенте затеи короля Георга I - ганноверского курфюрста - были встречены без восторга. Воевать с Россией Англия не собиралась, и в октябре флот Джона Норриса вернулся в Англию. Тем страннее выглядело дальнейшее поведение П., знавшего все эти обстоятельства: своим крайне резким и даже оскорбительным для короля Георга I мемориалом, посланным в июле 1720 г., царь способствовал окончательному разрыву дипломатических отношений с Англией, что безусловно вредило интересам России, учитывая степень влияния Великобритании на европейские дела.

[1] ПЖПВ. 1720 г. С. 23.

[2] МИРФ. 4. С. 207-208.

[3] МИРФ. 4. С. 413-414.

[4] АК. 1. С. 19-29; МИРФ. 2. С. 490; КПБ. 93. Л. 468.

[5] МИРФ. 2. С. 490.

[6] КПБ. 93. Л. 469, 471.

[7] Письма Петра Великого к Скорнякову-Писареву. С. 672; КПБ. 93. Л. 473.

[8] Рескрипты и указы. III. С. 447.

[9] РГИА. 468. 43. 7. Л. 19.

[10] КПБ. 93. Л. 472.

[11] ПСЗ. VI. № 3597. С. 203.
[12] Комолов. Петр Великий. С. 161.

[13] Никифоров. Русско-английские отношения. С. 254-255.

[14] ПСЗ. 44-1. Отд. 2 . с. 3.

[15] Кротов. Российский флот как фактор. С. 196.

[16]  Французский авантюрист. С. 96-97.