П. в СПб, митрополит Новгородский Иов освятил построенную деревянную церковь Петра и Павла в Петропавловской (Санкт-Петербургской) крепости (в «Санктпетерсбурке»)*. И.Р.Паткуль писал по поводу проведенных им переговоров в Берлине, что короля можно убедить выступить против шведов только уступками территорий за счет Речи Посполитой. План И.Р.Паткуля был одобрен П., что следует из письма к И.Р.Паткулю Ф.А.Головина от 03.05**.

Комментарий.
*Н.Г.Устрялов, писавший, вслед за ПЖПВ за 1704 г.[1], что «1 апреля 1704 года, в неделю Входа в Иерусалим (Вербное воскресенье) она (церковь Петра и Павла – Е.А.) была освящена митрополитом Иовом», был неправ: 1 апреля 1704 г - суббота. Вероятно, освящение состоялось в воскресенье, 02.04.Чуть позже, в 1704 г., неподалеку от собора Петра и Павла была построена лютеранская церковь Святой Анны, перенесенная в 1710 г. к Мытному двору[2].

** Однако, как и раньше, Фридрих I так и не решился выступить против шведов, хотя И.Р.Паткуль, приехав в Берлин в июне, вел переговоры от имени не только П., но и короля Августа II. Пруссаки опасались наметившегося сближения морских держав и Швеции (а вскоре и заключенного ими союза), а также ожидали результатов усиления армии Августа II за счет придания саксонской армии русского корпуса. К моменту переговоров положение союзников было весьма сложным, и Пруссия не хотела рисковать. Заключение союза морских держав со Швецией было полной неожиданностью для России. И.Р.Паткуль обвинял русских дипломатов в том, что они прозевали переговоры об этом. Он писал, что «Голландский двор – биржа (новостей) всей Европы», и А.А.Матвеев был обязан знать об этом. «Если бы мне известно было заранее о трактовании, я поехал бы из Дрездена в Голландию инкогнито и нашел бы средство воспрепятствовать договору». И хотя в этом утверждении самовлюбленного Паткуля можно сомневаться, он был прав, считая, что на дипломатической службе «надобно там иметь людей способных и сведущих…» и что кн. П.А.Голицын в Вене испортил дело с наймом Г.Б.Огильви, да еще пытался оставить себе часть предназначенных ему денег. И.Р.Паткуль писал П., что в Варшаве сидит кн. Г.Ф.Долгоруков, человек способный, но он не знает иностранных языков, а переводчик у него – австрийский подданный, и поэтому ему нельзя открывать всех секретов. И.Р.Паткуль предлагал сменить послов, что П. и сделал, уведомив об этом И.Р.Паткуля в сентябре 1704 г. В Вене сел статский советник И.Х.Урбих, в Копенгагене - Нейгаузен, в Берлине – Альбрехт Лит[3]. Только кн. Г.Ф.Долгоруков на долгие годы остался в Польше, как человек опытный и умевший вести диалог с поляками.

[1] ПЖПВ. 1704 г. С. 18.

[2] ПЖПВ. 1704 г. С. 18; Гизен. Журнал. 1. С. 381; Устрялов. История. 4-1. С. 242.

[3] Королюк. Вступление. С. 295; Устрялов. История. 4-1. С. 391-393.