11.03.1721 сб. П. в СПб.

П. в СПб, был «в Городе», в Тайной канцелярии, кушал дома и под вечер был в Адмиралтействе[1]. В Тайной канцелярии слушал дело Никифора Вяземского, привезенного из ссылки, приказал не пытать (как решил ранее П.А.Толстой), а отправить в Архангельск и определить к делу[2]; дал отпускную аудиенцию Жаку Кампредону, отправившемуся обратно в Швецию с целью передать королю Фредрику I сообщение «о последнем намерении» П. Жак Кампредон обещал содействовать в склонении шведов к миру, но если этой склонности не увидит, то откровенно сообщит П.[3]*.

Письма и бумаги П.:  1-3. Указ о назначении полномочными министрами на переговорах со шведами Я.В.Брюсу и А.И.Остерману, полномочная грамота и кондиции об условиях заключения мира. Указ Я.В.Брюсу приказано следовать из СПб в Ништадт, а А.И.Остерману следовать за П. в Ригу и оттуда ехать в Ништадт[4]; 4. Указ Сенату слушать дело кн. М.П.Гагарина на основании доклада И.И.Дмитриева-Мамонова: «Дела плута [М.П.]Гагарина надлежит вам слушать, которые важные (понеже всех не одна тысяча есть), а особливо которые он делал уже после публикованных указов за лихоимства, а по оным приговор, учиня по правде, прислать ко мне»[5]; 5-6. Указы о допросе и пытке в застенке самого кн. М.П.Гагарина[6] и о допросе сына кн. М.П.Гагарина кн. А.М.Гагарина касательно преступлений его отца. Указ объявили в Сенате И.И.Дмитриев-Мамонов, майор И.М.Лихарев и капитан Е.И.Пашков[7]; 7. Синоду указ принять решение по присланному в Кабинет 30.12 письму Вятского епископа Алексия о крещении вотяков[8]; 8-9. Людовику XV грамота, переданная с Жаком Кампредоном, с уверениями в мирных намерениях России; Филиппу Орлеанскому о том же[9];10. Указ о казни колодника Василия Федорова[10]; 11. Указ Екатерины об увольнении в Москву вдовы А.Я.Щукина Татьяны Павловны [11]; 12. Указ (через И.И.Дмитриева-Мамонова)  кн А.М.Гагарину чтоб составил ведения о деньгах, товарах, ценных бумагах, которые дал ему в заграничную поездку отец.[12]

Разные письма и бумаги: список кораблей, построенным в Адмиралтействе с мая 1720 г.[13].

Комментарий.

*Жак Кампредон писал, что царь был «одет в матросскую куртку» и возвращался «из Адмиралтейства, где он каждый день работает и отдает приказания». Жак Кампердон убеждал П. уменьшить требования к Швеции. П. отвечал, что принимает посредничество Франции, но от своих требований не отступит, хотя возможно, с началом Ништадтского конгресса он может их смягчить. Потом они обсуждали разные варианты уступок, и П. сказал, что «все ему уступленное оставит за собой, и прибавил, смеясь, что Господь наказал бы его, если бы он, из желания сделать удовольствие другому, отделил от своей империи плоды стольких трудов, крови и денег». Царь отказался от мысли передать Эстляндию и Лифляндию герцогу Голштинскому Карлу-Фридриху– будущему супругу старшей дочери Анны Петровны, обещал по заключении мира не вмешиваться во внутренние дела Швеции, но если она будет продолжать войну, то он воспользуется всеми доступными средствами. П. сказал, что он доволен посредничеством Жака Кампредона. «С некоторых пор монарх чрезвычайно сдержан. Он порешил в уме из конца в конец изменить дух, нравы и обычаи своей нации. Делами он занимается с неутомимым рвением, и знает и понимает их лучше всех своих министров. Он присутствует теперь на всех совещаниях и так как он знает, что его не особенно любят, то часто подпаивает тех, чьи секреты хочет выведать. У царя есть люди, называемые денщиками, которые, собственно говоря, суть ничто иное как его пажи, избираемые большею частью из среды народа. Эти денщики доносят ему обо всем, что происходит, особенно в частной жизни его подданных <…>; нельзя сомневаться в том, что лишь только царь умрет, государство это снова примет свою прежнюю форму правления, по которой все его подданные втайне вздыхают». О Екатерине: она «не имеет никакого влияния на дела, в которые никогда не вмешивается. Все ее заботы посвящены старанию сохранить любовь царя, отвлечь его, насколько в ее силах, от вина и от других излишеств, сильно подорвавших его здоровье, и смягчить его готовый разразиться над кем-нибудь гнев. Эта государыня хорошо понимает, что может произойти, если она переживет царя, и старается создать своих креатур и заслужить любовь высших сановников». Она опасается за своих дочерей и хочет их хорошо пристроить[14]. В другом месте Жак Кампердон пишет, что поутру 22.03, в день его отъезда из СПб, его принял П., прибывший в канцелярию иностранных дел с Г.И.Головкиным, П.П.Шафировым и П.А.Толстым. Жак Кампредон разговаривал с П. по-голландски о смягчении условий мира для шведов. П. отвечал c благодарностью за посредничество, сказал, что сам он едет в Ригу, что его можно будет найти или в Ревеле, или в Або; он подарил Жаку Кампредону свой портрет, украшенный бриллиантами. Вручая портрет, он отвел Жака Кампредона в сторону и сказал, что не связан никакими обязательствами с Голштинским герцогом Карлом-Фридрихом, и если будет мир, то он будет способствовать упрочению положения короля Фредрика I, и что это секрет, который он доверяет только ему. Потом П. ушел, а П.П.Шафиров передал обещанную бумагу. О том, что надо задобрить А.И.Румянцева, «к которому царь питает известного рода доверие», а также А.Д.Татищева с А.В.Макаровым.«Это второразрядные доверенные люди, но через них можно и многое довести до сведения государя, и получить тайную аудиенцию, чего нынче трудно добиться, потому что министры боятся, как бы кто не уведомил царя о их лихоимстве, которого царь никак не может искоренить». О разговоре с Г.Г.Вестфаленом, который опасается, что брак герцога Голштинского Карла-Фридриха сделает его рабом царя, и что за это хлопочет Екатерина. Она «боится, что дочь ее (царевна Анна Петровна – Е.А.) будет несчастлива, если ее выдадут, как предполагали сначала, за какого-нибудь русского дворянина», поэтому она расположила П.А.Толстого, А.И.Остермана, А.И.Румянцева в пользу союза с Голштинией[15].

[1] ПЖПВ. 1721 г. С. 26; Веретенников. История. С. 110..

[2] Есипов. Собрание документов. С. 28; Царевич. С. 27-28.

[3] ГСВ. 1. С. 520.

[4] ГСВ. 1. С. 520-521.

[5] РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 16. Л. 71;Д. 13. Л.52; КПБ. 97. Л. 291; ЗА. 1. С. 241; Серов, Федоров. Дела и судьбы. С. 202; РИО. 11. С. 420.

[6] РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 16. Л. 69; РИО. 11. С.421; КПБ. 97. Л. 290; Акишин. Российский абсолютизм. С. 132.

[7] РИО. 11. С. 421; КПБ. 97. Л. 289.

[8] РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 16. Л. 70;КПБ. 97. Л. 286-287.

[9] Бантыш-Каменский. Обзор. 4. С. 91.
[10] Болотина. Народная молва. С. 64.
[11] РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 24. Л. 62; Баранов. Архив. 1. С. 74.
[12]  РГАДА. Ф. 1451. Оп. 1. Д. 16. Л. 70.
[13]Петровская эпоха. С. 102.

[14] РИО. 40. С. 179-187.

[15] РИО. 40. С. 225-233.